Успешность и нравственность. Противоречит ли одно другому?

В современном образовательном сообществе нередко звучат заявления о том, что школа должна готовить успешного ученика, грамотного, способного обрести себя в престижной профессии, умеющего зарабатывать. Значит ли это, что в процессе обучения успех в жизни становится приоритетным для школы? Обеспечивает ли школьная программа возможность стать успешным и нравственным или это зависит от личности учителя, который общается с классом? Наконец, каковы сегодня критерии успешности? Эти вопросы мы предложили обсудить нашим гостям в Дискуссионном клубе «УГ» на «круглом столе».

Полная стенограмма этого заседания Дискуссионного клуба

Ольга МАКСИМОВИЧ, заместитель главного редактора «УГ»:

– На страницах «Учительской газеты» тема формирования не только успешного, но и нравственного человека поднимается во многих рубриках – «Воспитание», «Родительская газета», «Классный руководитель», «Психологическая мастерская». Недавно, в 10-м номере «УГ», была опубликована статья Оксаны Севериной «20 лет реформ». Речь шла о Международной научно-практической конференции в Москве, где выступали Майкл Барбер, которого называют «отцом реформ английского образования», и Питер Хилл, занимавший пост министра образования Австралии. Так вот, Барбер представил такую формулу содержания образования в XXI веке: это нравственность, поделенная на несколько категорий – знание, интеллект и лидерство. Знаний недостаточно самих по себе без умения мыслить. Лидерство неотъемлемое качество современной личности, которое понимается не как «вождизм», а как умение работать в команде, не бояться ответственности. Но нельзя выносить за скобки и этический аспект обучения. Человек может обладать всеми необходимыми качествами, но при этом быть злодеем. Я воспользовалась этим примером, чтобы показать, насколько актуальна эта проблема. Кроме того, очень важно, что именно общество вкладывает сегодня в понятие «успешность». Почему в общественном сознании утверждается фактически безнравственная успешность? Давайте поразмышляем над этим.

Александр КОНДАКОВ, генеральный директор издательства «Просвещение»:

– Когда мы говорим про 20 лет реформ, давайте оглянемся и скажем, оказались ли они позитивными, негативными или никакими. Если честно, удовлетворения от того, что произошло за 20 лет, у меня нет. Мы реформировали организационно-экономические механизмы, занимались деидеологизацией, гуманизацией, гуманитаризацией, проводили масштабные программы информатизации системы образования, активно внедряем нормативно-подушевое финансирование. Но обратите внимание, в перечне этих реформ ни разу не упомянут ребенок. Личность человека, гражданина России. И, наверное, главная проблема кроется в том, что, в свое время следуя формуле «лучше никакого воспитания, чем воспитание советское», школа как общественный институт стала отражением состояния самого общества, его ключевых болезней. Мы в течение 15 лет были государством без идеологии, мы не могли договориться, какое мы общество. Страна не может определиться с тем, что такое система духовных, нравственных, семейных ценностей, которая должна цементировать российское общество в XXI веке. Не договорились до конца о принципах, на основе которых строится наше поликультурное, полиэтническое, поликонфессиональное общество.

При разработке стандарта самый сложный вопрос, который нам предстояло решить, – договориться о фундаментальных принципах, на основе которых будет строиться новая школа. Одним из них стала поликультурность – уважение всех наций, культур, конфессий России, которые имеют право на свою собственную идентичность в рамках большой российской национальной культуры. Несколько лет назад мы услышали из уст президента, что мы строим открытое гражданское общество. В последнем Президентском послании президент Медведев сформулировал ключевые ценности российского общества. Именно они легли в основу построения стандарта. Вернусь к вопросу, что значит быть успешным человеком. В нашем понимании, на бытовом уровне, успешный человек – человек, который хорошо зарабатывает, купил машину, имеет дачу. А на самом деле почему-то не звучит, что успешный человек – тот, кто создал семью, воспитал детей, они тоже стали достойными членами общества. Я думаю, что понятия успешности и нравственные неразделимы. Что такое успешный гражданин России? Прежде всего слово «гражданин» здесь первично, а если он смог овладеть всей системой моральных, духовных, нравственных ценностей российского поликонфессионального и поликультурного общества, способен обеспечить жизнь своей семьи, тогда он успешный гражданин. Но, думаю, здесь нам еще придется пройти большой и сложный путь, и очень многое зависит от учителя. Когда я, например, читаю в Концепции педагогического образования, что надо вырастить хорошего физика или химика, с ужасом думаю о том, что нигде не говорится, что прежде всего надо вырастить педагога, который будет способен воспитать того самого успешного гражданина России.

Институтом социологии РАН было проведено исследование о соотношении потребностей семьи, общества и государства с результатами образования. Оно выявило озабоченность семьи в дефиците нравственной составляющей в системе образования. Мы должны договориться, кто мы есть, какова наша система ценностей. В стандарте используются термины «российская национальная система ценностей», «российский народ», тем самым подчеркивается, что это совокупность национальностей народов, которые имеют свои отличия, но объединены единой судьбой. Эти важные моменты сейчас закладываются в содержание образования, воспитательной работы, работы с семьей, которая не менее важна. По сложности, по масштабности реформы с точки зрения нравственного воспитания ее и разработку стандарта можно сравнить с тем, что было в конце 1920-х – начале 1930-х годов. Это формирование новой общественно принятой системы ценностей средствами образования.

о. Александр ИЛЬЯШЕНКО, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбящего монастыря:

– Александр Михайлович, мне кажется, прав: цельного представления о том, что нам требуется, мы еще не сформировали. Прежде всего мне хочется подчеркнуть важность системы образования, которая, на мой взгляд, по степени воздействия на ребенка даже превосходит воздействие семьи, потому что родители уже сформированы образованием. Мы имеем около миллиона заключенных, и они, как правило, учились в наших школах, сотни тысяч брошенных детей, преступный мир и мир коррупции. Коррупционеры по нескольку образований имеют. Что же тогда дает система образования? Я преклоняюсь перед учителями, но, на мой взгляд, наша система образования не отвечает ожидаемым требованиям. Хотелось бы обратиться к историческому опыту. В Римской империи была совершенно определенная система ценностей. Остановлюсь на трех, как мне кажется, главных. Первая – верность традиции. Последующее поколение знало, что оно обязано предыдущему. В русских летописях так и писали: отцы, которые жили раньше нас и были лучше нас. Идея прогресса в том виде, в каком она принята сейчас, тогда отсутствовала именно потому, что опирались на опыт ведущих представителей предыдущих поколений. Второе – знание своей истории и знание людей, которые вершили эту историю. Воспитание было персонифицировано. Не какие-то меняющиеся «общественные законы», а люди, которые принимают решения. От каждого римлянина требовалось проявить доблесть не только воинскую, но и гражданскую. Правосознание: жизнь строится по законам, принятым обществом, имеющим большую традицию, строящимся на фундаментальных правах гражданина. Законы были очень суровы. И мы призываем не к суровости закона, а к тому строгому отношению к праву и правде, которые воспитывались тогда.

Ольга МАКСИМОВИЧ:

– Вы считаете, сегодняшняя школа не выстраивает систему ценностей, не говорит о нравственных основах, правах и обязанностях будущих граждан?

о. Александр ИЛЬЯШЕНКО:

– Что касается слова «правосознание», то ни от кого его и не слышал…

Алена КОНСТАНТИНОВА, руководитель пресс-службы Общественного совета Центрального федерального округа:

– Я не согласна. Мой сын сейчас оканчивает московский лицей №1535, в котором есть такой предмет, как право, и основные постулаты как римского права, так и других, там преподаются, формируя определенное правовое сознание. И если московский лицей есть отражение части существующей сегодня образовательной системы, то говорить о том, что основы правосознания не закладываются, не совсем верно.

Александр ДАНИЛЮК, член-корреспондент Российской академии образования, доктор педагогических наук, главный редактор журнала «Педагогика»:

– Я думаю, понимать успешность только как количество денег, нажитых любой ценой, ущербно и крайне небезопасно даже для тех людей, которые так поступают. Жить успешно в обществе, где нет определенных правил поведения, где все определяется мерой, сколько ты дал и можешь дать, где размыты моральные нормы, нельзя. Потому что любое дело вязнет во взятках, в коррупционных отношениях. Поэтому проблемы успешности и нравственности достаточно близки. Мы живем в обществе, которого, по сути, нет: есть отдельные группы, преследующие свои интересы. В этих узких корпорациях действуют определенные правила, по отношению к другим это не имеет никакого значения. Главное – деньги и прибыль. Управлять таким обществом сложно, а модернизировать его нельзя. Говорить об успешности в таком обществе невозможно. Сегодня проблема успешности и нравственности приобретает не только моральный аспект, это проблема политическая, без решения которой Россия в принципе не может быть успешным государством. Без решения проблемы духовной консолидации народа, выстраивания некой системы, обеспечивающей гражданскую солидарность, общее доверие на всех уровнях социальной организации, мы никуда не продвинемся.

– Что здесь может предложить государство и что сделать школа?

Александр ДАНИЛЮК:

– Сейчас довольно настойчиво продвигается идея общенациональных ценностей. Мы все очень разные. По вере, по материальному достатку, по взглядам, по прошлому. Но у нас есть одна ценность, способная сделать нас единым народом, – все мы живем в России, все мы россияне. У нас есть общая история, культура, общие проблемы (так называемые глобальные вызовы, и их немало), которые мы можем решать только сообща. Если мы эту мысль, которую можно трансформировать в определенный педагогический идеал, разделяем, то как нам организовать воспитание? Давайте говорить о православном, атеистическом, давайте внедрять технологию свободного воспитания, основы этики. Во всех этих случаях мы говорим о технологиях, о формах, о методах воспитательной работы. А воспитание всегда начинается с некоего соглашения, с понимания того, кого мы хотим воспитывать. Если мы этот вопрос решим, тогда поймем, какие технологии нужны для решения этой задачи. Более того, ценности, о которых мы говорим, также можно определить лишь при наличии общенационального идеала.

Алексей МУРАВЬЕВ, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, заместитель директора духовного училища Русской православной старообрядческой церкви:

– Отец Александр сказал, что важным элементом образования является опора на традицию. А существует ли традиция у термина «успешность»? Ее в русской культуре нет. Точнее говоря, она появилась как калька с английских и французских терминов – success – удача, успех, но это к латинскому succesio – преемственность, наследование, последовательность каких-либо шагов. К сожалению, это понятие не имеет корней в русской культуре и в этом причина его полной диссоциации со сферой образования и практическая несовместимость с нравственностью. С моей точки зрения, было бы правильнее по возможности заменять его другими синонимическими понятиями. Чем в Древней Руси руководствовались наши предки, на которых мы взираем, как на некий образец? Там речь не шла об успешности. Возьмите «Увещание детям» или другие литературные памятники. Там шла речь о полном, тотальном отказе от лжи в каких-либо ее формах, что должно стать нормой. Тут правильно было сказано, что современное общество, где мы выдвигаем какие-то гражданские приоритеты, пропитано ложью в виде коррупции. В нормальном обществе большие корпорации между собой могут договариваться и между ними существуют нравственные правила. Успех ни в коем случае не может быть приоритетом, и величайшей ошибкой было бы рассматривать его как приоритет. Я несколько лет прожил в США, мои дети ходили в американскую школу. Важной частью успешности в американской школе является так называемая competition – соревнование, состязание. Ты при возможности должен показать, что твой сосед по парте знает хуже тебя, а ты лучше. Но как бы мы ни ругали американское общество, там есть то, чего у нас нет, – хотя бы видимость солидарности, единство ценностей.

– Может быть, не стоит так категорично? Но вы совершенно правильно сказали: если мы говорим об американских школах, то там это понятие встроено в систему ценностей: гражданских, общественных, школьных. Оно не абсолютизируется, не отрывается от других ценностей. Успешность связана с милосердием, с добротой, с самосознанием, помощью и взаимопомощью.

Александр КОНДАКОВ:

– Competition – это в переводе на русский – конкуренция, не только соревнование. И это не значит, что ты должен кого-то обойти, это «учись быть первым». Работай. И это один из важнейших элементов формирования того, что мы в нашей школе сегодня растеряли, – трудовой этики. Я работаю хорошо, и я заработал, поэтому я живу хорошо. Вопрос, который мы обсуждаем, глубоко философский. Говоря об успешном человеке, мы говорим не только о том, что он много заработал, но и о том, что сформировало ту базу, на основе которой он стал успешным. В американском обществе существует система американских ценностей, которую они берегут.

– Проблема заключается в том, что о ценностях в нашей школе речи и нет, причем именно о наших традиционных ценностях, укорененных в нашей культуре, истории, религиях. Мало кто разговаривает о том, что такое добро и милосердие…

– А как же такие предметы, как литература, история. Разве они не транслируют эти ценности через содержание предмета?..

– Мало говорить о литературе или истории. Нужно говорить о включенности в культурную традицию, о системе ценностей. Наша школа превратилась в учреждение по оказанию образовательных услуг, и здесь так же, как и в обществе, встают вопросы прибыли. Это в меньшей степени касается общеобразовательной школы, в большей – высшей школы. Школа как коммерческая организация по зарабатыванию денег – это совершенно аморально. Мы должны вернуть школе ценностно-траслирующую функцию.

– Если вы возьмете стандарт 2004 года, то увидите, что отбор литературных произведений, задачи самого предмета литературы – литературоведческие задачи. Научить анализировать текст, читать произведения разных жанров и так далее. Но если вы посмотрите на отобранные произведения с точки зрения системы нравственных ценностей российского общества, то поймете, что они отнюдь не в полной мере соответствуют тому, о чем мы с вами сейчас говорим. Но тогда и задач таких не было. Я часто привожу этот пример: в хрестоматии 1913 года из всего Толстого детям преподавали «Севастопольские рассказы». Из Гоголя – «Тараса Бульбу». Воспитывали прежде всего патриотизм. Православие – самодержавие – народность. Три ключевые ценности, на которые было направлено все образование. До сих пор в основе преподавания курса истории у нас лежит формационный подход. Раньше был некий набор знаний, который транслировался в голову ребенка. Сегодня мы живем в открытой образовательной среде, знания сваливаются на нас с самых разных сторон, и один из важнейших навыков, которым человек должен владеть, – уметь проверять информацию на достоверность и правильно ее использовать. Духовно-нравственный костяк становится основополагающим в жизни любого общества и любого государства. Это предмет очень пристального внимания, я уж не говорю про систему внешкольной работы, которая должна реализовывать этнокультурный, региональный компонент и другое. Эти возможности в структуре нового стандарта расширены. Но прежде всего хочу подчеркнуть то, о чем Александр Ярославович Данилюк говорил: мы должны принять систему ценностей, которая в нашем понимании обеспечит успешность государства российского. И на это нацелить всю систему образования.

– Ведь и образование сегодня другое. Мы можем говорить, что в разных предметах присутствуют разные ценности, это правильно. Но образование не ограничивается школой, оно происходит в некоем совершенно открытом информационном, культурном, социальном пространстве. И 80 процентов информации ученик получает оттуда. Вопрос еще и в том, что требуется определенная система нравственной безопасности. Мы перед этим валом информации абсолютно незащищены. Кроме того, в самих школьных программах возможен конфликт ценностей: разными дисциплинами могут транслироваться разные ценности. Как они сложатся у ребенка, если на литературе одни, на истории другие (о классовой борьбе), в основах православной культуры третьи, в Интернете четвертые?

– И в этом конфликте школа играет пассивную роль.

– Поэтому выстраивание целостной системы ценностей на основе традиций (религия, культура, искусство, отечественная история) – это условие нравственной, духовной, личностной безопасности ребенка в открытом информационном обществе.

Алена КОНСТАНТИНОВА:

– Общественный совет Центрального федерального округа совместно с Комитетом Государственной Думы по вопросам семьи, женщин и детей и Комиссией Общественной палаты Российской Федерации по социально-демографической политике подготовил 14 законопроектов, которые в первый раз были вынесены на обсуждение 2 июня 2008 года. Безусловно, из школы ушла воспитательная роль, нет того флага, за который можно держаться, есть разрозненность. Законопроекты о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью, об упорядочивании пребывания детей в общественных местах, о предотвращении продажи детям алкогольной продукции, пива и табачных изделий уже внесены на обсуждение в Госдуму. Эта работа получила поддержку на самом высоком государственном уровне. Предусматривается определенная фильтрация Интернета, регламентация деятельности интернет-кафе, присвоение классификаций электронным играм, ограничение пребывания подростков в злачных местах после определенного часа и другое. Иначе говоря, назрела потребность в том, чтобы регламентировать эти сферы, и определенная работа ведется, для чего серьезно изучалось законодательское творчество европейских государств. Так, например, некоторые компьютерные игры в Германии по законодательству запрещены к продаже лицам моложе 21 года, а у нас это хиты распространения. Я согласна с тем, что сейчас ребенок отрывается от своих корней, нет проработанных гражданских и духовных посылов, на которых бы взрастало молодое поколение.

Илья ЖИВОТОВСКИЙ, преподаватель иврита московской школы №1299, завуч по этнокультурному компоненту:

– Одна из основных проблем, которую следует поднять в применении к нашему разговору, – это чудовищный разрыв между теорией и практикой. Сколько бы ни были доброжелательны те посылы, которые в широком смысле этого слова идут сверху, они не реализуются на практике… Или реализуются частично. В европейском обществе абсолютно иное правосознание, чем у нас. То, что сказал отец Александр касательно римской давности, когда это правосознание поколениями насаждалось, не встречало противодействия, в такой ситуации система работала. В нашем случае, когда у нас за последние 70 лет несчастной, к сожалению, нашей истории ситуация колебалась, как пульс у тяжелобольного, о чем тут говорить? Начинать нужно действительно с семьи.

– 8 июля 2008 года впервые в Российской Федерации праздновался День семьи, любви и верности. Это была общественная инициатива, которую поддержали разные конфессии. Семьи, которые на протяжении долгих лет жили и вырастили троих и больше детей, получали медаль Петра и Февронии, и волна этих празднований прошла по всей стране.

– Если мы хотим кардинально решать проблему, должны говорить об общенациональной государственно-общественной системе воспитания детей и молодежи России. Эта структура объединяла бы всех, кто способен принять участие в воспитании, я имею в виду школу, семью, конфессии, общественные организации. И здесь необходима четкая идеология, то есть мы должны ответить на вопросы, кого мы должны воспитать, какую систему ценностей передать, кто мы есть, где наши корни, во что мы верим и как хотим строить свое будущее.

– Еще было бы хорошо спросить, что наш народ хочет. Ведь все эти 70-80 лет ему навязывается некоторая система ценностей, которая радикально отличается от его собственной, исторически сложившейся. Наши сограждане не знают своих великих предков. Мне приходится выступать в школьных и институтских аудиториях, и я неоднократно задавал ребятам такой вопрос: «Скажите, пожалуйста, кто были современниками: Александр Невский, Батый или Мамай?» Александр Невский и Мамай. Батыя не знают. Виноваты не учителя, а программа, которая не фиксирует внимание детей на событиях нашей великой истории. Думаю, наши ученики не ответят на вопрос, что Игорь Иванович Сикорский, русский и американский авиаконструктор, создал вертолет, что Владимир Кузьмич Зворыкин, тоже русский и американский инженер, основоположник телевидения…

– Я бы это перевел немного в иную плоскость, это вопрос не качества образования. Вы говорите о тех героях российской истории, на примерах жизни и деятельности которых надо растить подрастающее поколение. На сегодня мы общество недоговорившихся людей. Мы не договорились об основах того, что формирует духовность и нравственность. Национальная героика – ключевой вопрос. Мы играли в Александра Матросова и Гагарина. Сегодняшние дети – в Сергея Бодрова-младшего, в киллера. И это определяет ключевую роль школы как основного института трансляции этих ценностей, не отбрасывая институт семьи. Нам, к сожалению, еще поколение родителей придется воспитать в той же системе ценностей, которую надо определить. В последнее время широко обсуждается вопрос о введении курса духовно-нравственной культуры, и здесь несколько вопросов, которые исключительно важны. Один из них – преодоление рисков. Первый риск – сегрегация по конфессиональному признаку. Второй риск в том, что чьи-то потребности не будут удовлетворены, например, лютеран, немногочисленных конфессий. Главное здесь – соблюсти принцип добровольности. Соблюдая эти принципы, мы сможем удовлетворить и культурные, и религиозные запросы всех участников образовательного процесса, не обидев никого. Мой опыт показывает, что сегодня самой обиженной частью населения оказываются атеисты. Преподавание светской этики важно, но сами курсы этики, эстетики, того, что касается художественного воспитания, – это основополагающие курсы формирования духовно-нравственного мира современного школьника. Введением одного курса основ духовно-нравственной культуры здесь, конечно, проблему не решишь. И, кроме того, есть еще вопрос: кто будет преподавать, кто понесет это детям, каковы его собственные морально-нравственные качества, духовный мир? Это серьезные вещи, к которым нужно относиться с большим вниманием, памятуя заповедь «не навреди».

– Меня пугает введение дополнительных курсов, ведь наши дети очень перегружены, у них серьезные проблемы со здоровьем. Любые предметы можно преподавать с нравственных позиций, причем не задевая никого и ничего не навязывая.

Алексей МУРАВЬЕВ:

– Вопросы перегрузок субъективны, кому-то кажется, что ребенок, наоборот, недогружен. Но прежде чем вводить курс духовно-нравственной культуры и новый образовательный стандарт, нужно пересмотреть преподавание старых добрых компонентов – литературы, истории… Чтобы не литературоведение доминировало, а нравственная составляющая. Давайте обсудим не вопросы полифонии в романе «Преступление и наказание», а то, к чему призывает Родион Раскольников и в чем причины морального краха его теории. На ошибках истории тоже никто не учится, но она содержит в себе мощный нравственный потенциал. Изучение истории должно превратиться из свалки дат и фактов, плохо пережеванных идеологических схем в нравственную картину жизни.

– Рассматривать школу как некую панацею тоже неверно. Только содружество всех остальных институтов социализации – конфессий, СМИ, культуры, системы дополнительного образования – способно произвести положительный эффект.

«Круглый стол» записал Виктор БОЧЕНКОВ

Фото Ольги МАКСИМОВИЧ

Итоги «круглого стола»

У каждого есть своя роль и свои задачи в воспитании нравственного и успешного гражданина – и у семьи, и у государства, и у школы. Однако нужно договориться об основах того, что формирует духовность и нравственность, в чем заключаются фундаментальные принципы, на основе которых будет строиться новая школа. Успешен тот человек, который создал семью, воспитал детей, и они тоже стали достойными членами общества.

Прежде всего нам надо вырастить педагога, который будет способен воспитать успешного и нравственного гражданина России. Воспитание всегда начинается с понимания того, кого мы хотим воспитывать.