На чтение: ≈ 7 мин.II место в номинации «Эссе о творчестве или судьбе поэта в стиле его прозы» Всероссийского конкурса «Иосиф Бродский. Возвращение»
«Ничто в двадцатом веке не предвещало появления такого поэта, как Бродский», – сказал
Чеслав Милош, польский поэт и эссеист, лауреат Нобелевской премии 1980 года. Ни суровая реальность коммунального детства, ни «существование само по себе монотонное» вроде бы не способствуют появлению поэта. Но поэт – не представитель внеземной цивилизации, а вполне реальный человек с определенным местом и временем рождения. А вот поэзия – преображенная реальность. И гений приходит в мир независимо от того «какое тысячелетье на дворе». Может быть «время всегда хорошее» и всё зависит только от тебя? Но сначала всё же обратим внимание на некоторые удивительные совпадения. Иосиф Бродский родился 75 лет назад, 24 мая. Это день памяти святых равноапостольных Мефодия и Кирилла, учителей словенских. Дом будущего поэта тоже оказался знаменит. «Меж Пестеля и Маяковской/стоит шестиэтажный дом./Когда-то юный Мережковский/и Гиппиус прожили в нем». А в школе, которую посещал Бродский, некогда учился Альфред Нобель. Но сам поэт не верит, «что все ключи к характеру следует искать в детстве».
Он отождествляет себя с неким «я», которое по размеру даже «меньше единицы». Ведь «в цифрах есть нечто, чего в словах, даже крикнув их, нет». Он не хочет быть «единицей» Маяковского: пролетарский поэт, огибая личность, мыслит классами и людскими громадами. А гений — это всегда личность. Лев Лосев в своей книге так описывает гениальность Бродского: «Усиленная по сравнению с нормой витальность благодаря редкой комбинации генетического материала проявляется во всём – в глубине переживаний, силе воображения, харизматичности и даже физиологически в ускорении процессов взросления и старения» (Лев Лосев «Иосиф Бродский. Опыт литературной биографии»). Но это ускоренное взросление не только и не столько физиологическое. В своем эссе «Меньше единицы» Бродский пишет, что уже «….в возрасте лет десяти или одиннадцати мне пришло в голову, что изречение Маркса «Бытие определяет сознание» верно лишь до тех пор, пока сознание не овладело искусством отчуждения; далее сознание живет самостоятельно…».
Рефлексирующая способность дает Бродскому возможность выйти на качественно новый уровень существования: из сферы необходимого в сферу свободы. Свободы самообразования и ускоренного поиска своего жизненного пути. Искание самой жизнью идет с невероятным ускорением и опережает тривиальное образование: сначала школа, потом институт. Даже родной город становится «университетом» классического образования: «Греция, Рим, Египет — все они были тут и все хранили следы артиллерийских обстрелов. А серое зеркало реки, иногда с буксиром, пыхтящим против течения, рассказало мне о бесконечности и стоицизме больше, чем математика и Зенон».
Понятие классического образования означало для Бродского изучение литературного языка и культурного наследия античности — греков и римлян. Вспоминаются его слова о том, что «стихосложение — колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения». И он выбрал поэзию. Вернее сама поэзия выбрала его. А первой публикацией «взрослого» поэта Бродского в советской печати стало детское стихотворение «Баллада о маленьком буксире» с античным именем «Антей». Преодолевая века и пространства, поэт чутко различает затихшую мудрость античности.
В «Словаре античности» мы читаем: «Культура (греческое «пайдейя») – совокупность навыков и умений, а также результатов деятельности человека». Но пайдейя — это и внутренний и мировоззренческий идеал человека, его собственность и духовная свобода, культура души. Один из наиболее известных примеров «пайдейи» содержится в первых 4 книгах «Одиссеи» Гомера, где речь идет о поиске Одиссея его сыном Телемахом и раскрывается быстрый внутренний рост молодого человека. Само путешествие Телемаха символично, ибо море, по которому оно совершается, – это свобода, а корабль — опыт. Стихотворение Бродского называется «Одиссей Телемаку». Он принадлежит к тем людям, которые ясно осознают свой жизненный путь и решительно его избирают. Внутренняя самостоятельность выбора сочетается у них с внешним упорством воли, а чувство свободы с чувством ответственности.
В эссе «Меньше единицы» поэт говорит: «Я всегда завидовал людям девятнадцатого века, которые могли оглянуться назад и разглядеть вехи своей жизни, своего развития». Век двадцатый с его скоростями не дает поэту такой возможности. Едва поселившись в Норенской, он пишет И. Н. Томашевской, вдове пушкиниста Б. В. Томашевского: «…главное не изменяться, я сообразил это. Я разогнался слишком далеко, и уже никогда не остановлюсь до самой смерти… Внутри какая-то неслыханная бесконечность и отрешенность, и я разгоняюсь всё сильнее и сильнее». Так искание жизнью, европейская образованность, варварская стихийность и трагизм личных переживаний рождают великого поэта.
Татьяна Куликова, учитель химии и биологии, Лекшмозерская основная общеобразовательная школа, Архангельская область
Выбор читателей
Комментарии