Уроки уроков патриотизма

Продолжение. Начало в №1-3, 5

Продолжим цитату из главы «Переправа» поэмы Александра Твардовского «Василий Теркин»:

Было так: из тьмы глубокой,
Огненный взметнув клинок,
Луч прожектора протоку
Пересек наискосок.

И столбом поставил воду
Вдруг снаряд. Понтоны – в ряд.
Густо было там народу –
Наших стриженых ребят…

И увиделось впервые,
Не забудется оно:
Люди теплые, живые
Шли на дно, на дно, на дно…

Десять лет в институте усовершенствования учителей я руководил нашими годичными курсами. Каждую неделю шесть часов. За все эти десять лет мне лишь один раз было сказано, кого я должен пригласить, – профессора П. с лекцией о социалистическом реализме.

В тот день первую лекцию читала историк и дочь поэта Твардовского Валентина Александровна Твардовская – о народниках. После лекции она меня спросила, кто будет читать после нее. Я сказал, что П. о социалистическом реализме. «А отец говорит, что он не знает, что это такое».

Твардовский был советским поэтом. Но ни «Василий Теркин», ни многие другие произведения Твардовского в каноны не вписывались. Это почувствовал и Бунин. После войны Симонова послали в Париж, чтобы он уговорил Бунина вернуться. Бунин не вернулся. Но, прочитав «Василия Теркина», был в восторге.
Итак, я прочитал главу «Переправа». И о чем мне теперь спросить своих учеников? Ни о чем. Помолчать нужно.

А может быть, все-таки, понимая неизбежность экзамена и сочинения по предложенному тексту, мне потренировать их в ответах на вопросы к сочинительной части? Ну, скажем, вопросы к варианту 15. Там есть вот такой вопрос, который в принципе можно отнести и к только что прочитанным стихам: «В чем проявляется героизм во время войны?». И ответ, конечно, дан, который нужно выучить и сохранить до экзамена.

Он вполне подходит ко многим произведениям о войне: «Подвиг советских солдат состоял в том, что они героически, самоотверженно противостояли врагу, не сдавались, даже несмотря на ранения, на отсутствие подкрепления». Это подчеркнутое умолчание о трагедии плена (ну не сдались же!), на мой взгляд, просто подло. Или они не читали «Судьбу человека» Шолохова, ничего не знают о судьбе защитников Брестской крепости и старшего сына Сталина, или не видели потрясающую сцену из фильма Алексея Германа «Проверка на дорогах»: баржа плывет по реке, а на ней тысячи наших пленных?! К тому же в самом тексте Симонова об этой трагедии говорится.

И я вспомнил Иру Харину. После соответствующей подготовки ее сбросили с парашютом на оккупированную территорию, и она сразу же попала к немцам. Потом почти два года Освенцима. После войны жизнь вроде бы вошла в колею. Окончила филфак МГУ. Стала директором Всесоюзной научно-технической библиотеки. Вышла замуж. Достаток в доме. Возглавила совет тех, кто прошел немецкие лагеря. Как-то, когда я был у нее дома, Ира показала мне место на руке, где был ее лагерный номер. Она вытравила его. Но вытравить пережитое невозможно.

После долгих колебаний я попросил Иру прийти ко мне в школу. Когда в школьные годы моя дочь вместе со своим клубом интернациональной дружбы собралась в Польшу, я был против того, что они поедут в Освенцим. Я был не прав. Но сейчас мои колебания и сомнения были другого характера.

Собрались все старшеклассники. Ира рассказала, как попала в лагерь, почему осталась жива. Но, вспомнив, как ее французских подруг повезли на смерть, разрыдалась, и я ее увел из зала. Последний раз я видел Иру на экране телевизора: Путин помогал ей спускаться по трапу самолета, когда они прилетели на годовщину освобождения Освенцима.

Когда я начал занятия с выпускниками по подготовке к итоговому сочинению – об этом у нас еще будет подробный разговор, – я начал с того, что показал им фильм Андрея Тарковского «Иваново детство». Война как трагедия страны, народа – отправное в размышлениях об Отечественной войне. И послесловие к ней – Бессмертный полк.

Вчера я принес из библиотеки роман Симонова «Живые и мертвые». Там во вступительной статье Л.Лазарева я прочел, что читатели корили Симонова за смерть Серпилина. Он получил много таких писем. И вот что ответил писатель: «Для того, чтобы показать, что война до своего последнего дня оставалась трагедией, что нам пришлось платить самую дорогую, какую только можно вообразить, цену за победу и за каждый шаг этой победы, для того чтобы читатель это почувствовал, мне пришлось расстаться на поле боя с самым дорогим для меня в романе человеком».

А можно задать и еще один вопрос из этого же варианта: «На что способен человек в минуту опасности?» И ответ: «В минуту опасности человек, испытывающий любовь к Родине, способен преодолеть физическую боль, способен действовать вопреки обстоятельствам». Жаль, что об этом не знали те ребята, о которых рассказал Александр Твардовский.

Есть в том же задании варианта 15 еще один хороший вопрос и соответствующий ответ. Вопрос: «В чем проявляется патриотизм во время войны?» Ответ: «Патриотизм в годы войны проявляется в том, что люди ценой собственной жизни защищают свою Отчизну, дорогих и близких им людей». Выходит, что кто заплатил за Отчизну собственной жизнью, тот патриот. А кто остался жив или работал в тылу, тот в патриотизме не замечен.

Надо же так опошлить все высокое и святое! Вспоминаешь, что в романе Льва Толстого патриотические речи произносят те, кто абсолютно равнодушен к судьбе России; для других есть у Льва Толстого иные слова: «скрытая теплота патриотизма». И понимаешь, почему Наташа Ростова обиделась, когда ее назвали патриоткой.

В 2014 году впервые в стране было проведено итоговое сочинение. За три месяца были названы основные направления предстоящей работы. Понятно, что эти месяцы и будут заниматься этими направлениями учителя, репетиторы, Интернет, курсы при институтах. Понятно, что многие будут писать о войне. Их оказалось больше половины. Направление называлось «Вопросы, заданные человечеству войной». Не учли одного: сочинение будет проведено в начале декабря, а тема войны на уроках истории и литературы будет только во втором полугодии. Сам я понимал, что все это плохо кончится. И оказался прав.

Итоги первого итогового сочинения подвел ФИПИ. Общий вывод: «Лишь 5% проанализированных сочинений (а сочинения по определенной квоте брали из всех регионов России. – Л.А.) обладают оригинальностью творческого замысла. Значительное число сочинений нельзя отнести к разряду успешных в силу существенных недостатков… Типичной особенностью проанализированных сочинений является категоричность выводов, нарочитая прямолинейность суждений».

На эту тему ФИПИ выпустил три книги. На обложках менялись цифры: 2016, 2017, 2018. Понятно, что появлялись материалы сочинений последующих лет. Но цитата, которую я только что привел, повторялась во всех трех книгах.

Полностью я узнал о том, что тогда произошло, только через два года, когда ознакомился с материалами беспрецедентного по масштабу исследования, проведенного Высшей школой экономики. Там было проверено около двенадцати тысяч сочинений. Лишь немногие из них (приблизительно процентов десять) были написаны интересно, глубоко, даже талантливо. А ведь уровень поступающих в Вышку всегда значительно выше среднего уровня оканчивающих школу.

Приведу записки из заключений экспертов: «Общее впечатление появилось, когда проверено уже десятка два работ, и не отпускало до самого конца: я читаю один и тот же бесконечный и бессмысленный, очень плохой текст, который создан человеком, не умеющим и не желающим ни читать, ни писать, но вынужденным собрать вместе несколько сотен слов на чуждую тему с непонятной целью и ужасно скучным для него содержанием».

«Стереотипность мышления характерна для абсолютного большинства работ, плагиат присутствовал практически везде. Сплошные клише, без тени сомнений. И гордая самоуверенность, что, повторив неоднократно понятия «патриотизм, «духовность», «нравственность», автор обречен на положительный результат».
Самыми плохими сочинениями были сочинения о войне.

«Общий недочет многих работ – уход от конкретной темы к общим рассуждениям, явное использование заготовок, неумение как-то эти заготовки развернуть в нужную сторону, использовать, а не бездушно скопировать. Особенно это касалось тем, связанных с вой­ной». «Как строилось типичное сочинение о войне? Вступление: «Война… война – это непроглядная тьма и одиночество, голод и смерть, это бессилие и боль».

Желание говорить «покрасивше» в каждой из таких работ: чем больше пафоса – тем лучше! Словесная шелуха скрывала шаблонность и отсутствие своего взгляда на произведение». На такого рода сочинениях, как на минах, и подрывалось «патриотическое воспитание». Помните, у Маяковского: «товарищ Ленин, я вам докладываю не по службе, а по душе»? Так вот это все, как и то, что мы видели в пособии по ЕГЭ 2020 года, тягомотина школьной службы, без души и сердца.

Недавно я видел статью, которая крупными буквами заголовка гласила: «Обучение + воспитание». Это, конечно, отклик на новый закон Государственной Думы о воспитании обучающихся. Но получается, что с обучением у нас все в порядке. Теперь вот нужно только к нашему правильному обучению добавить воспитание.

А я вам сейчас скажу, что порочность традиционной системы сочинений в нашем обучении, по сути, уничтожает воспитательную суть обучения.
В пособии ФИПИ приведено 45 формулировок тем по направлению «Вопросы, заданные человечеству войной».
Не буду говорить о том, что такие темы, как «Почему человечество до сих пор не может отказаться от войны?», «Возможен ли мир без войны?», «Что такое «окопная правда»?», не под силу школьникам.

Но весь основной массив тем, таких как «Почему тема войны не уходит из литературы?», «Как на войне раскрывается характер человека?», «Горечь и величие военной победы», «Что отнимает у человека война?», «О чем напоминают обелиски?», не требует никакого напряжения мысли, отзыва чувств. Здесь все уже сказано, о чем писать, абсолютно ясно. И вот что из всего этого получилось. Сам фундамент не мог не привести к обрушению.

Воспитание не дополнение к обучению, это воздух обучения, это не добавление, а сердцевина обучения, это тот настрой, который приводит в итоге к формированию личности, к воспитанию души, пробуждению мысли. Но что посеешь, то и пожнешь.

Лев АЙЗЕРМАН

Продолжение следует