Урок в шкафу. Это очень непросто: работать в школе надомного обучения

Школой надомного обучения я руковожу четвертый год. У каждого подобного заведения свой путь развития. Стандарта не может быть, как нет стандартных судеб у детей с проблемами в здоровье. Судьба каждого ребенка, приходящего к нам в школу, – это история борьбы. Борьбы с болью, людским равнодушием и с собой. «Я хочу быть как все…» – так говорят многие наши дети. Мы обязаны выполнить это их желание.

Что такое для больных детей «школа»?.. – такой вопрос я задавала сначала самой себе, потом моим ребятам. Запомнился разговор с одним будущим первоклассником.

– Это место, где нас учат и любят, там, где много детей и учителей, – сказал он мне.

– А ты хочешь ходить в школу?

– Я не смогу ходить, у меня ножки… – мальчик замялся, – немножко больные, сердце плохо стучит, другие дети смеяться будут. Так уже было.

Ребята не должны бояться школы! В моей так не будет – такой была моя установка четыре года назад! И как же это оказалось непросто.

Сегодня в государственном образовательном учреждении «Средняя общеобразовательная школа (надомного обучения) №1975» три формы обучения: классно-урочная, групповая и индивидуальная. По классно-урочной и групповой форме учатся дети, пришедшие из других школ. В одном классе сидят ребята с неоперабельным пороком сердца, бронхиальной астмой, сахарным диабетом, церебрастенией после черепномозговой травмы, неврозоподобным синдромом, эпилепсией, атрофией зрительного нерва…

Помню встречу с одной бабушкой. Она раздражена, настроена агрессивно по отношению к новой школе.

– Мои внуки – братья- близнецы, у одного средне-тяжелая форма бронхиальной астмы, у другого тяжелая форма сахарного диабета, но они будут ходить в класс, никакого домашнего обучения!

Я улыбаюсь ей:

– Конечно.

– А вы знаете, сколько у вас времени для оказания помощи, если наступит гипоклемическая кома? 4 минуты!..

На мою просьбу о встрече с мамой бабушка снова раздражается:

– Мама работает, некогда ей по школам расхаживать, она деньги на лекарства зарабатывает…

В первый год работы школы довольно часто возникали такие конфликты. Однажды в мой кабинет вбегает учительница и, живо жестикулируя, кричит:

– Антон (все имена изменены. – О.К.) съел все цветы в кабинете!

Педагога полностью захлестывают эмоции. Внимательно выслушав ее, дав успокоиться, пытаюсь объяснить, что это характерологическая особенность ребенка, что он не может привлечь к себе внимание одноклассников другим способом, а уровень притязаний высокий, вот и выбрал такой метод…

Перебивая меня, учительница спрашивает:

– Но мне-то что делать?

– А вы попробуйте предложить мальчику разнообразить меню, например, цветком герани, или посадите исключительно съедобные растения.

Учитель недоверчиво переспрашивает меня, не издеваюсь ли я, но следует совету. Антон цветы больше не трогает.

Другой возмущенный учитель сообщает после урока:

– Сергей просидел целый урок в шкафу. Дети смеются, урок сорван, принимайте срочные меры!

Видя, что уговоры не дают результатов, предлагаю учителю на следующем уроке разрешить ответить выученный урок прямо из шкафа.

– Я что, работаю в сумасшедшем доме? – отвечает она. – У меня что, достоинства нет?

И я пытаюсь внушить ей, что достоинство учителя заключается в умении работать с любым учеником. Честь не запятнаешь тем, что попытаешься увидеть душу в глазах ребенка, попробуешь разобраться в причинах его поведения.

Тяжело было мне, директору школы, и с родителями, потому что они убеждены в исключительности собственных детей, в том, что вот именно к их ребенку должны быть благосклонны, а соседа по парте надо выгнать из школы. Я всеми силами старалась их понять. У этих родителей за плечами бессонные ночи, бесконечная тревога за своего ребенка и больницы, больницы, больницы… Так что же мне было делать? Работать, превратить школу, которой я руковожу, в дом. Уютный добрый дом, где не только дают знания по общеобразовательным предметам, но и создают единое реабилитационное пространство и для учеников, и для родителей.

Однако это было тоже непросто. Проблемы посыпались на нас как из рога изобилия. Недостаточность нормативной базы, неподготовленность коллектива для решения вопросов комплексной реабилитации детей, отсутствие технологий работы с больным ребенком в условиях разнодиагнозного класса, включение семей больных детей в реабилитационный процесс. Как решить эти проблемы? Что необходимо сделать? Прежде всего, решила я, надо сплотить всех участников образовательного процесса. А все это обусловливается доброжелательностью друг к другу, преобладанием взаимного положительного оценивания (мы знаем, что наиболее травмирующим для учеников оказывается отсутствие четкого справедливого оценивания). Без организации систематической работы по нескольким направлениям этого было сделать нельзя.

Поэтому первым делом мы с педагогами изучили диагнозы детей, их социальное и материальное положение, характерологические и психофизические особенности, семейный микроклимат (для этого в систему методической работы школы введены психолого-медико-педагогические консилиумы, работа с дневниками индивидуальных наблюдений). Мы обучили педагогов организации образовательного процесса с учетом индивидуальных особенностей детей в условиях работы с разнодиагнозным классом не на декларативном, а на практическом уровне: с учетом скорости, полноты, восприятия учебного материала в зависимости от диагнозов.

Обучение педагогов – дело трудное. Многие учителя, пришедшие к нам из обычных массовых школ, считают, что со своим опытом, знаниями они могут сами всех научить. К сожалению, ни в одном институте не готовят учителей для работы с детьми, страдающими хроническими соматическими, хирургическими, психоневрологическими заболеваниями. А безграмотность и бестактность педагогов, получивших высшее профессиональное образование, иногда просто шокирует. Многим ничего не стоит бросить мимоходом ученику: «Дебил».

Как защитить в таких ситуациях права ребенка мне, директору школы? Поиски выхода из сложившейся ситуации велись в нескольких направлениях. Во-первых, в локальных актах школы, в Правилах внутреннего трудового распорядка закреплена такая обязанность педагогов, как соблюдение правил щадяще-охранительного режима и здоровьесберегающей педагогики, а также оговорено, что обращение к ученикам и к коллегам должно быть уважительным: запрещается в присутствии детей обсуждать действия коллег и родителей. Во вторых, в систему методической работы школы введена такая форма, как спецсеминар. Вопросы, рассматриваемые на спецсеминаре, различны: от убеждения учителей в необходимости построения урока с включением двигательных и релаксационных пауз и ознакомления специалистов школы с приемами организации этих пауз до ознакомления с клиническими проявлениями различных заболеваний и оказания первой медицинской помощи и правилами поведения в случае обострения заболевания у ребенка.

В первый год работы обучением педагогов занимались школьный врач и специалисты психолого-дефектологической службы. Затем были привлечены к проведению занятий с педагогами школы специалисты городской детской поликлиники №144 и Центра психолого-медико-социального сопровождения «Ново-Переделкино». Нынче на базе школы организованы занятия по теме «Пути и способы интеграции ребенка с проблемами в здоровье в общество».

Мы посчитали нужным ввести в практику проведение психолого-медико-педагогического консилиума. Это не совсем традиционная форма работы. ПМПК – первый и заключительный аккорд всей работы в школе для больных детей и детей-инвалидов. По результатам обсуждения ПМПК выносятся решения, обязательные для исполнения как педагогами, так и родителями. Такая форма работы охватывает всех учителей, обеспечивает информированность каждого взрослого о каждом ребенке, побуждает к работе в духе сотрудничества и взаимопомощи. Заседание ПМПК проводится два раза в год по каждому классу.

Все это позволяет создать хорошее настроение у большинства учеников и учителей. Но наша цель – привлечь еще и родителей. Поэтому проблема формирования у них позитивного настроения очень остро стоит перед школой. Наши родители – это весьма специфическая категория людей. Если 96% детей настроены позитивно, может быть, не к самому процессу обучения, а к нашей школе в целом как к учреждению, где они могут общаться, то среди родителей этот процент намного ниже. Почему? Потому что существует несоответствие возможностей детей и, как следствие, результатов их обучения ожиданиям родителей (это наиболее частая причина конфликтов). Кроме того, родители автоматически переносят негативное отношение с детского учреждения, где их ребенок обучался ранее, на нашу школу. Они стремятся возвысить своего ребенка над остальными и подчеркнуть (часто недопустимыми методами) превосходство собственного ребенка.

Ольга КУЗНЕЦОВА, директор государственного образовательного учреждения «Средняя общеобразовательная школа (надомного обучения) №1975», Москва