Университет идет на рынок. В 2006-м Британия намерена «отпустить» цены на высшее образование

Вопрос «вводить или не вводить» новую, повышенную плату за университет, причем плату, отпущенную в более-менее свободное плавание, пройдя горнила страстных политических дебатов, вылился в конечном итоге для инициировавшего его британского правительства в шекспировское «быть или не быть». Оппозиционные проекту парламентарии грозят мятежом, политические комментаторы пророчат британскому премьеру незавидные перспективы на предстоящих выборах, если Тони Блэр введет повышенный оброк для студентов. А между тем очевидно, что в то время как студенческие низы не хотят жить по-новому, – то есть расставаясь с сегодняшней фиксированной оплатой в тысячу с небольшим фунтов стерлингов за академический год и переходя на оплату повышенную – верхи в лице университетов не могут жить по-старому, ибо средств на жизнь вузам Англии катастрофически не хватает.

Как же все это будет выглядеть впредь? Об этом мне довелось побеседовать с депутатом британского парламента Ником БРАУНОМ и ректором лондонского Империал колледжа сэром Ричардом САЙКСОМ.

– Сэр Ричард, какой логикой руководствуются университеты, настаивая на введении повышенной платы для студентов? Ведь в ряде стран высшее образование до сих пор является полностью бесплатным, и таковым оно было начиная с послевоенной поры и вплоть до 1997 года и в самой Британии…

– Логика довольно проста: сегодня университетские бюджеты трещат по швам, так как затраты на обучение, на научные исследования, на необходимое вузам современное оборудование постоянно растут. Полку английских университетов в последние годы значительно прибыло, резко возросло и число студентов, что лишь утяжелило финансовое бремя. Но нельзя забывать, что английские университеты независимы от государства и что государство только помогает им своей финансовой поддержкой. Отсюда и вытекает та логика, что студент должен внести свою лепту в собственное образование, хотя с этим, как нынче очевидно, далеко не все соглашаются. Между тем, если университеты не получат возможности ввести повышенную плату, они неминуемо пойдут вниз, то есть утратят свои позиции сильных, авангардных вузов.

Сегодня Империал колледж недофинансирован на 60 миллионов фунтов стерлингов в год, что означает в пересчете на каждого студента годовой дефицит в размере 2 тысяч фунтов стерлингов. Эти средства нам взять неоткуда – только от самого студента.

– Господин Браун, как быть с тем долгом, который повиснет на выпускнике вуза?

– Согласно предложенной схеме платить за обучение авансом студент не будет: выплата начнется лишь после того, как выпускник приступит к работе и его годовая зарплата достигнет минимум 15 тысяч фунтов стерлингов. Правительство предполагает даже такую меру, как списание «долга» через 25 лет трудовой карьеры выпускника, если к этому времени в силу низких заработков он так и не сможет выплатить причитающуюся сумму. Будет возвращена к жизни практически исчезнувшая в последние годы система грантов. Наконец студенты из беднейших семей вообще, как предполагается, будут освобождены от взимания платы.

– Ваши оппоненты указывают на то, что проблема с недостатком средств для вузов решается по принципу «лучше меньше, да лучше», то есть методом сокращения чрезмерно разросшегося числа студенческих мест в английских университетах, ибо такое количество дипломированных специалистов якобы стране не требуется. И в самом деле, главы компаний и корпораций рассказывают о том, что конкурсы на место стажеров в их фирмах достигают сегодня показателя в сто на одну вакансию, что число претендентов на получение тренировочных контрактов достигло сегодня невиданных ранее цифр. Так что работодатель воротит нос даже от тех, у кого четверки в зачетках, выбирая лишь отличников. И при всем этом правительство ставит целью обеспечить дипломом о высшем образовании каждого второго школьного выпускника. Зачем?

– Наши оппоненты из рядов консервативной партии, ратующие за сокращение числа дипломов высшего образования, почему-то никогда не имели целью оставить без оных своих собственных детей!.. Между тем высшее образование – ценность сама по себе, как для индивидуума, так и для государства, потому что значительно возрастает интеллектуальный, творческий, профессиональный потенциал как каждого конкретного специалиста, так и страны в целом. Мы при этом становимся сильнее, конкурентоспособнее на сегодняшнем мировом рынке, общество быстрее идет к процветанию. И для самого человека открываются в жизни куда более широкие перспективы, если он образован. Поэтому если бы даже все сто процентов выпускников захотели учиться дальше – это можно было бы только приветствовать.

– Сэр Ричард, если учесть, что иностранные студенты, приезжающие на учебу в Англию, вносят плату, в отличие от студентов «домашних», по полной программе (эта плата сегодня составляет в различных вузах от 4 до 8 тысяч фунтов стерлингов за академический год), то можно предположить, что университеты в попытке собрать средства любым путем будут все шире распахивать двери именно для иностранцев, оставляя за бортом своих абитуриентов?

– Если вы подразумеваете под этим, что место в университете можно будет просто прийти и купить за большие деньги, то заверяю вас, что это абсолютно исключено. Никаких послаблений в приеме для иностранных абитуриентов делаться не будет.

– Но при равных академических достижениях вы, судя по всему, отдадите предпочтение студенту заграничному?

– Не исключаю, что при нашей нынешней финансовой ситуации – пожалуй, да. То, что мы заинтересованы в притоке иностранцев, и то, что в последние годы их число в английских вузах заметно возросло, – это факт. В нашем Империал колледже иностранцы составляют сегодня 22 процента. Очень много учащихся из Китая, чью учебу оплачивает китайское правительство. И если нам не позволят вводить ту плату за обучение, которую мы считаем необходимой, то доля иностранцев в высших учебных заведениях Британии будет, вероятно, с каждым годом все больше.

…Так выйдут ли английские университеты на рынок? И если да, то сколь далеко в свободное плавание по этому рынку могут они уйти? Справедливости ради надо отметить, что слухи о предстоящей «рыночности» высшего английского образования значительно подогреты и преувеличены, так как на самом деле государство как не отказывалось, так и не отказывается от своих обязательств продолжать финансировать университеты. Другое дело, что будучи «новым», а не традиционным лейбористом, Тони Блэр видит идеальную модель в разумном сочетании государственного с частным. И это касается и финансирования высшего образования в том числе. При этом львиная доля затрат все равно останется на плечах государства. Но и «частник» студент, он же в перспективе неплохо оплачиваемый специалист, согласно этой концепции должен внести свою посильную долю.

В январе Организация по экономическому сотрудничеству и развитию ( ОЭСР ) в своем ежегодном обзоре британской экономики активно поддержала предложенный правительством Блэра проект финансирования высшего образования, подчеркнув при этом, что данная схема может послужить примером для всех прочих европейских стран. Одобрение, прозвучавшее из уст столь солидного наблюдательного органа, разумеется, кладет солидную гирю на чашу весов тех, кто настаивает: студент должен платить.

Есть и еще целый ряд идей, которые, по мысли их авторов, могут помочь урегулированию нынешней нестабильной обстановки на фронте высшего образования. Наиболее революционная из них заключается в том, что университеты смогут значительно варьировать плату за обучение на разных факультетах в зависимости от спроса на ту или иную специальность. Последние исследования свидетельствуют, что в то время как наивысшее число заявлений от абитуриентов поступает на такие факультеты, как бизнес-менеджмент, право, компьютерные технологии и дизайн, практически невостребованными остаются факультеты, предлагающие изучение инженерных профессий, специальности библиотекаря, агронома, древних языков, восточноевропейских языков. Поэтому университеты высказывают нынче предложение взимать максимальную плату за наиболее престижные факультеты, одновременно снижая ее до минимума за факультеты периферийные с точки зрения интереса к ним со стороны абитуриентов. Это, по мысли вузов, могло бы помимо прочего выровнять сегодняшний перекос на рынке труда, когда при переизбытке менеджеров и юристов катастрофически не хватает инженеров производства, аграриев и специалистов по классическим и редким языкам. Ведь немалое число выпускников британских школ могли бы, не исключено, выбрать свой путь в инженеры-металлурги или библиотекари под магическим воздействием низкой платы за обучение…

Все это, вместе взятое, – весь этот бурный, полный конфликтов и страстей поиск «золотого сечения» для высшего образования – вероятно, и есть то, что называется оптимизацией процесса. Если система высшего образования начинает буксовать, как это происходит сегодня в Британии, необходимо вносить коррективы.

Лондон