Уходя уходи. После нас остается только любовь, говорит нам кино

Можно ли сохранить любовь до старости? Достаточно посмотреть самую яркую сцену фильма «Последнее воскресение» Майкла Хоффмана про уход из Ясной Поляны Льва Толстого, чтобы ответить – да, несмотря ни на что. «Я твоя маленькая птичка, твоя курочка, а ты мой вредный петушок», – убежденно говорит Софья Андреевна мужу после очередной ссоры. И он, не в силах сердиться, поддается на ее озорной призыв и залихватски кукарекает снова и снова… Темы любви и ухода на XXXIII ММКФ стали для меня определяющими.

Герой одной из самых интересных, на мой взгляд, конкурсных лент этого фестиваля – «Мне без тебя не жить» – грузинский писатель Заза внешне похож на… Иисуса Христа. А еще он щедр, талантлив, благороден и весел. «О, сицилийские плакальщицы! Позвольте представиться: Гаэтано Доницетти», – говорит он одетым в траур знакомым девушкам, его юмор изыскан и насыщен массой культурных ассоциаций. Этим Заза напоминает как персонажей своего земляка Данелия, так и героев Сэлинджера с их неповторимым внутренним миром. Неплохой набор для идеального героя, которому к тому же невероятно везет с деньгами. Только вот с любовью не выходит: он разрывается между двумя девушками – той, которую любит, но не может увести у друга, прикованного к инвалидному креслу, и той, которую хочет полюбить так же сильно, но не получается. А еще режиссер Леван Тутберидзе выстраивает фильм так, что с самого начала нас преследует тревога, что жизнь этого блистательного человека (в убедительном исполнении Гиоргия Зангури) должна оборваться трагически.И что самое интересное – он об этом знает. А это знание обычно дается только пророкам и просветленным – как это было и с сэлинджеровским Симором, и с Мессией Ричарда Баха, не говоря про Того, на кого Заза так похож. Он все время как бы прощается с друзьями и родными. Другое дело, «тянет» ли герой фильма на просветленного? Тут нет однозначного ответа: с одной стороны, он вроде бы только и делает весь фильм, что просто дурачится, – и юмор как бы снимает без этого слишком очевидный «нимб», а с другой – между делом, играючи, делает добрые дела и даже подготавливает чудо исцеления…В документальной ленте фестивальной программы «Свободная мысль» «Катька» темы любви и ухода рассматриваются с другой стороны от «нормы», по нисходящей. Ведь героиня известной чешской документалистки Гелены Тржештиковой – наркоманка с более чем десятилетним стажем. Казалось бы, что может быть хорошего и светлого в жизни таких, как она? Однако в жизни Катьки есть все самое важное – и она любит, и ее любят. Ее первый парень не забывает Катю даже в тюрьме, называя своей единственной любовью. Второй говорит, что она самое ценное, что он встретил в жизни, «такой клад, который нельзя истратить» (да, эти люди так же способны на поэзию, как и другие). Беда в том, что оба они тоже наркоманы, и все сокровища души постепенно исчезают у них вместе с истиранием, разрушением личности. Катьку этот страшный процесс тоже не щадит: если начинаем мы фильм вместе с 19-летней красавицей, то заканчиваем с 32-летней старухой, которая не только не может, но уже и не хочет «соскочить» с иглы.Наконец, обе темы (любви и ухода) слились в одной картине – «Последнее воскресение», с которой я и начала свой обзор. Эта лента хоть и была недавно в российском прокате, прошла там довольно незаметно, и думается, мало кто ее посмотрел (остается вариант DVD). А фильм стоит того – он снят с невероятной любовью и уважением к личности самого Льва Толстого и его семье, не случайно режиссер Майкл Хоффман консультировался с потомками Толстого и даже корректировал (!) по их просьбе отдельные сцены.Эта история не перестает потрясать. Все окружающие четы Толстых задавались вопросом: как могут они так любить друг друга и так мучить? «Я родила тебе 13 детей, как ты мог предать меня?!» – хлестала словами мужа Софья Андреевна, а он, чувствуя, что причиняет ей боль, все-таки подписал в тайне от нее, как заговорщик, завещание, в котором отдавал все свои сочинения народу, лишая тем самым семью заметного источника существования. Она боролась за обеспечение детей, устраивая истерики и скандалы, не давая ему спокойно работать и жить в согласии со своими убеждениями. И Толстой ушел, но до последних минут помнил о своей Соне, спрашивая, не приехала ли она.В образе Софьи Толстой Хелен Миррен передает эту невероятную смесь – любви на грани помешательства, ревности и обиды – с той высшей степенью откровенности, которая дается только гениям.Кристофер Пламмер, в чьем Льве Толстом чувствуется масштаб личности, передает свою основную тему – уход от и из жизни – буквально несколькими мазками. Его взгляд во второй части картины все более устремлен сквозь, а не на предметы и лица. Он видит и готовится к переходу в другой мир, а ему все время мешают сосредоточиться. Но, несмотря ни на что, любовь – то главное слово, которое произносят все персонажи фильма. И только от человека зависит, насколько его душа способна вместить ее, а значит, сделать себя и людей вокруг хоть немного счастливее.