На чтение: ≈ 10 мин.Вот и наступила осень, и за прошедшее лето мы, слава богу, ни разу не услышали в метеосводках тревожные сообщения «уровень углеводорода в воздухе существенно выше нормы», сопровождавшие нас в горячее лето-2010. Значение слова «углеводород» можно было понять как «нечто связанное с горением» – вызывающее запах гари и заставляющее Москву выглядеть похожей на Марс в малобюджетном американском фантастическом фильме. Но лето прошло, пожары естественным образом прекратились, уровень углеводорода в воздухе вернулся к норме (если он вообще должен в нем присутствовать), а слово «углеводород», даже не в единственном, а во множественном числе – «углеводороды», осталось. Вернее сказать, стало все чаще и чаще встречаться в сообщениях СМИ.
По контекстам употребления было понятно, что в отличие от «плохого» углеводорода (преимущественно в единственном числе) эти углеводороды (в основном во множественном числе) «хорошие». И не просто «хорошие», а, может быть, лучшее, что у нас (я имею в виду страну) есть, потому что обозначают нефть и газ. Сама номинация восхищала своим удобством – одно слово вместо двух: хочешь – говори отдельно о нефти, хочешь – о газе, хочешь – одновременно и о том и о другом. Представлялось, что углеводороды – это специальное научное слово с обобщенным значением, такое родовое наименование этих «сверхполезных ископаемых», которое пришло из профессионального «химического» языка. Что-то вроде, например, лингвистического термина «аффикс», который является обозначением и суффиксов, и префиксов, и постфиксов. Но оказалось, что это не совсем так. Терминологически углеводородами называются органические соединения, состоящие исключительно из атомов углерода и водорода и входящие в состав многих веществ, в том числе нефти и газа. Таким образом, здесь имеет место не такое переосмысление, когда родовое наименование используется вместо видового, а вариант синекдохи – когда часть чего-либо начинает обозначать целое. При этом интересно, что эта часть одна и та же у нескольких веществ, поэтому оказывается способной именовать сразу несколько реалий. Слово «углеводороды» в этом новом значении образовалось при помощи усечения специальных терминов типа «углеводородные месторождения», «углеводородное сырье»; «углеводородосодержащие пласты». Так что теперь в специальной химической литературе, в официальных документах нефтехимической отрасли и в профессиональном сленге нефтяников слово «углеводороды» употребляется в двух значениях. В первом оно обозначает различные органические соединения, состоящие из атомов углерода и водорода, а во втором – «углеводородосодержащие» продукты, в основном нефть и газ. Именно во втором значении слово «углеводороды» употребляется и в современных СМИ, представляя собой слово с общим смыслом (гипероним) для таких слов с более узким смыслом (гипонимов), как нефть и газ. Слово «углеводороды» характеризуется «полным циклом», то есть возможны разведка углеводородов, их добыча, переработка, транспортировка, продажа, экспорт и т. п. Вот некоторые примеры употребления слова в современных СМИ: «И хотя наибольшие ассигнования получит разведка углеводородов, удвоятся и утроятся вложения в такие сектора, как черные, цветные и благородные металлы, уран и неметаллы»; «Разработка углеводородов на морских участках может принести России 200 млрд долл. прибыли»; «В первом полугодии 2006 года суммарная добыча углеводородов группы «ЛУКОЙЛ» составила 2,1 млн баррелей»; «Глубокая переработка углеводородов – задача №1 для российского нефтехима»; «Депутат также напомнил, что в возрождении Севморпути заинтересованы многие Арктические страны: без этой водной артерии невозможна транспортировка углеводородов»; «Россия должна преодолеть сырьевой характер экономики, несмотря на то что продажа углеводородов еще будет приносить ей доход, заявил Президент России Дмитрий Медведев»; «К 2015 году Россия увеличит экспорт углеводородов на Восток». Наблюдается тенденция к превалированию слова «углеводороды» и его дериватов по сравнению с употреблением более конкретных «нефти» и «газа». Так, например, в передаче радиостанции «Эхо Москвы» «Особое мнение» (24 января 2007 г.) в разговоре журналистки Ольги Бычковой с писателем Александром Прохановым слово «углеводороды» и его производные прозвучали восемь раз, тогда как слово «нефть» и его однокоренные – пять раз, а слово «газ» – всего один. Упоминались углеводородные ресурсы, углеводородные страны, нехватка углеводородов, передача углеводородов, исчерпаемость углеводородов, углеводородный голод и т. п. «Углеводороды» в новом значении появляются и в языке художественной литературы. В романе Виктора Пелевина «Ананасная вода для прекрасной дамы» один из героев определяет «основное международное противоречие XXI века: между углеводородными деспотиями и трубопроводными демократиями». Представляется, что появление слова «углеводороды» в новом значении в современном русском языке и его увеличивающаяся частота употребления объясняются не только удобством нового обозначения (одно слово вместо двух) и стремлением к разнообразию средств выражения. Можно предположить, что здесь проявляется тенденция к эвфемизации речи. Известно, что эвфемизмами в широком понимании называются слова или выражения, заменяющие такие обозначения, которые представляются говорящему нежелательными в том или ином отношении (Д.Н. Шмелев). Традиционно эвфемизация присутствует в таких «личных» сферах деятельности людей и взаимоотношений между ними, как физиологические процессы, определенные части тела человека, болезни, смерть, отношения между полами. Но эвфемизмы свойственны и социальной жизни человека. Известный отечественный лингвист Л.П.Крысин характеризует их с точки зрения целей эвфемизации сфер, в которых они наиболее частотны, и языковых приемов и способов создания. Одной из целей использования эвфемизмов в социальных отношениях является «вуалирование, камуфляж существа дела». А среди сфер, где часто используются эвфемизмы, называются такие, как деятельность органов и структур, которая не должна быть «на виду», государственные и военные тайны и секреты. Представляется, что на сегодняшний день именно нефтегазовая сфера является той областью, которая не должна быть «на виду», а все, в той или иной степени имеющее отношение к ней, нуждается в «вуалировании и камуфляже». И слово «углеводороды» берет на себя выполнение этой функции. Надо сказать, что по своим языковым характеристикам оно оказалось удивительно хорошо «приспособленным» для роли эвфемизма, так как это научное слово (термин) по своему значению не очень понятно неспециалистам и в силу этого обладает достаточно обобщенной, диффузной семантикой. Имея в виду эти языковые особенности, а также широту использования слова «углеводороды», можно не удивляться, если в скором времени появятся новые названия нефтегазовых корпораций типа «Углеводородпром», «Росуглеводород» и т. п. Это шутливое предположение может оказаться и не столь абсурдным, особенно если вспомнить недавнее прошлое, например, Министерство среднего машиностроения СССР, сегодня известное как Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом». В заключение хочется пожелать всем нам, чтобы «плохого» углеводорода было в нашей жизни меньше, а «хорошими» углеводородами не оскудела наша земля. Но чтобы последние были не больше и не меньше того, чем они являются на самом деле – просто полезными ископаемыми. Мария ВОЗНЕСЕНСКАЯ, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник ИРЯ имени В.В.Виноградова РАН
Выбор читателей
Комментарии