“УГ” – Пенза

Архитектура и дети

Что мы знаем об архитектуре? Стилях, языке, формах? …Увы, этой темы в школе почти не касаются. Не заставляют задуматься над фразой Чехова о том, что плохая архитектура способна даже убить – она подобна топору. Не философствуют над тем, почему к иному деревенскому домишке или обсыпающемуся барскому дому мы испытываем более нежные чувства, чем к практичному, самодостаточному небоскребу с его новомодными удобствами. Наконец, что-то не слышно о юных гениях – архитекторах. Ну что ж, я вам о них расскажу…

Но сначала давайте договоримся, что мы будем подразумевать под словом “архитектура”. Мне, например, больше по душе определение кандидата архитектуры (оказывается, есть и такое ученое звание!) Валерия Роландовича Усова – “вторая природа”. Мир, который человек создает из природы “первой” под свои мысли, мечты, характер, потребности. Потом проходит столетие, “испускает дух”, а его душевная красота, мысли остаются потомкам в виде архитектурных “окаменелостей”. С Усова все и началось. Где в Пензе что-нибудь затевается интересное, там обязательно ищите Усова. Такой человек. Но и женщины тут весьма “при чем”.

В 1990 году Валерий Роландович предложил директору средней третьей школы Татьяне Викторовне Вукович открыть архитектурные классы. Он работал тогда заведующим кафедрой в Пензенском архитектурно-строительном институте, а она мечтала “повысить культурный уровень школы”. Школа старая, находится в районе заводских общежитий. В это же самое время молодой преподаватель того же самого института Диана Викторовна Брежнева спрашивала сама себя: как дети, выросшие в квадратах безликих скучных многоэтажек, на рациональной, почти циничной культуре хрущевок и, кроме них, может быть, ничего в жизни не видевшие, – как могут они, став студентами ПАСИ, заниматься дизайном, архитектурным творчеством. Среда вокруг ущербная. В детстве почти каждый ребенок драпирует бесцветное пространство вокруг себя при помощи подручных элементов “второй природы” – игрушек. Вырастая, видит масштабы обезображенной среды, и у него опускаются руки. Потребность в устройстве мира проходит. Он становится потребителем. Собственно, на первом и втором курсах института преподаватель иногда тратит массу сил, чтобы молодые люди перестали воспринимать как должное серые панельные дома, юношеские клубы в подвалах… типовые школы.

Архитектурный класс был нужен не только третьей средней, но и городу.

Нужен он был и России, потому что в нашем государстве к тому времени существовала всего одна школа с архитектурным классом, в Екатеринбурге. Сегодня уже можно говорить об архитектурном школьном образовании. Не только можно – необходимо! Потому что, хотя ученики разных школ страны и общаются между собой на ежегодных архитектурных фестивалях и выставках, мы, непосвященные, ничего не знаем о том, что они там выставляют и каких успехов достигают.

Итак, поначалу в спецкласс третьей школы принимали десятиклассников – со всего города. Наполеоновских планов не было ни у Татьяны Викторовны, ни у Дианы Викторовны. Решили: подготовят к поступлению в архитектурный институт, и достаточно. У них не было никаких готовых методик. Чтобы не перегружать ребят, учебную неделю свели к 38 часам. 10 часов – это рисунок, основы композиции, черчение, история искусств и архитектуры, а 28 часов – общеобразовательные предметы. Формы работы максимально приближены к вузовским – лекции, семинары, зачеты. Зачисление в ПАСИ – по результатам выпускных экзаменов.

Их разбили на творческие группы и обьявили, что в течение года они будут готовиться к дипломным работам. Диана Викторовна не могла, конечно, не спросить себя: кто эти дети? Некоторые из них пришли из художественных школ. Но у художника и архитектора разное видение мира. Когда на архитектора учатся художники, их приходится ломать. Архитектор, конечно, тоже создает образы, но в обьеме. Он моделирует обьем, поэтому архитектор должен быть еще и инженером. Первый их проект – мост-Дракон. Мост надо было придумать. А потом изобразить графически. Никакой самодельщины. Ценились качество исполнения и вкус. Они создали мост таким, что она была поражена. Они оказались ярче, неординарнее, чем она могла о них думать. И она перед ними… не отступила. Кто кого начал учить – она их или они ее? Но их сумасшедшее, жадное желание работать превратило и ее в ученицу. Впервые после школы Диана Викторовна опять начала рисовать. Только не акварелью – тушью… Когда пришло приглашение поучаствовать во всероссийском юношеском фестивале “Зодчество”, решилась впервые обнародовать свои работы. Послушать, что о них скажут другие.

Жюри – человек двенадцать – бродили между работами и отмечали понравившиеся квадратиками разных цветов. На их проекте “Башня времени” квадратиков было много, но победителями их не признали. Да, проект интересный: каждый этаж представлял определенный архитектурный стиль, к тому же выполнено это цветными карандашами – редкая техника, но… Однако неожиданно для всех их работа вошла в учебник “Основы архитектуры”. Это настолько окрылило, что они решили сделать следующий свой проект капитальным, проектом с претензией!

Они трудились целый год. Детское тщеславие, желание себя показать заставило их превращаться из дизайнеров в художников, а из конструкторов – в модельеров. Не витали в облаках – делали работу конкретную, нужную любому городу. Это был тот самый проект, который получил потом диплом на XIX международном конгрессе архитекторов в Барселоне (конгресс проходил в июле этого года). Поэтому опишу проект подробнее.

Вспомните, как у вас в городе проходят праздники. Фейерверки, иллюминация, флаги, воздушные шары? Вас заставляют смотреть вверх, чтобы вы не оглядывались по сторонам и хоть на время забыли об обветшавших лачугах, грязных тротуарах, асфальте без зелени. Дети предлагают вам на время праздника превратить город в театр. Город, который собирается из деталей конструктора, из ширм и загадочных великанов – коробочек.

Работа десятиклассницы Артемьевой Лены. Такую арку можно поставить посреди улицы. Между ее столбами – целый сказочный город, по нему можно ходить, в нем можно играть.

Ширмой, на которой фотографии – декорация или просто цветные абстрактные фигуры, можно закрыть стену разрушенного дома, загородить пространство между домами, создать в городе новые уютные уголки. А вот готическая конструкция, устремленная вверх. С одной ее стороны можно играть Гамлета, с другой – танцевать. Поменяйте декорации, насадите на модульные стержни другие детали, и вы получите фантастический город внутри современного.

Но если принцип собирания интерьера из деталей конструктора известен в мире, коробочка – изобретение чисто пензенское.

Помните, в детстве вы любили книжки-раскладушки? А тут коробочка-раскладушка. Она приезжает на колесах на площадь, распахивает “лепестки” и удивляет детей и взрослых тем, что на ее стенках “растут”, оказывается, уже готовые декорации. Не нужно время – сценическая площадка или площадка для игр готова. И она может быть на любой вкус – сказочной, фантастической… Ребята придумали коробочку “Шахматный город”. Кто подсказал им эту идею? Может быть, Мейерхольд, который жил некогда в Пензе. Ведь это он предложил принцип театра на площади, театра среди толпы…

Сначала они выставили свой “Город для театра” на фестивале “Зодчество”. Им обьявили, что это на голову выше всего, что привезли остальные. Успех? Успех! Который побудил Татьяну Викторовну решиться обьявить прием теперь уже в первый архитектурный класс – “А”.

После этой победы они стали постоянно привозить с московских фестивалей дипломы.

В Барселону попали так. Услышали о конгрессе от Татьяны Гавриловны Петровой, руководителя общественного центра “Архитектура и дети”. И сначала их желание поехать в Испанию было таким романтически неопределенным, что специально они к поездке даже не готовились… Собственно, конгресс был для взрослых. Один конкурс заказной. Платишь деньги и участвуешь, выставляешь проекты – “решение портовой зоны, спортивного стадиона, жилья для студентов”. Конгресс да и конкурс пользовались таким успехом у архитекторов, что на него собрались со всего света 14 тысяч участников! 2 тысячам из них даже не хватило места в зале заседаний, и они устроили нечто вроде забастовки. Детский конкурс вовсе не был детским. Он был рассчитан на студентов, и наши школьники выглядели на нем на удивление юно. Правда, они-то и поразили мир! Оказалось, что именно пензенские ребята, единственные из России, привезли на конкурс готовые работы. Остальные ученики-студенты – из Иркутска, из Санкт-Петербурга… – приехали ознакомиться с выставкой.

На международном конгрессе хитрые правила. Если ты лично не прибываешь в Барселону, твоя работа, как бы хороша она ни была, на выставку не попадает. Хотя ты и считаешься участником конгресса. И каталог ты не получишь. Но где раздобыть деньги на поездку в Испанию? Помог город. Глава администрации Александр Серафимович Калашников, областное и городское управление образования. Деньги собирали по крупицам, и все-таки восемь человек в Барселону отправили. Вместе с Дианой Викторовной, разумеется.

Их работа “Город для театра” вошла в каталог международного конгресса, и они получили приглашение участвовать в следующем пекинском конгрессе. А также на выставке в Японии.

Конечно, это не единственная их работа. Если вы когда-нибудь попадете в третью школу Пензы, вы погрузитесь в довольно необычный мир хрупких макетов и ярких цветных рисунков. Один призрачный дом для улитки много стоит (автор Сергей Миронов). А вот дом не менее диковинный – это дом-лабиринт в три этажа: дом для игр и выставочных работ, для танцев и бесед с приятелями. Я не понимала, “откуда” они это придумывают, где берут идеи. Но то же самое говорили мне и они – о главном герое Барселоны архитекторе Гауди.

Я слушала их рассказ об архитектурных чудесах Барселоны и думала, какая это увлекательная вещь – архитектура. Архитектура, о которой мы ничего не знаем, потому что нас не учат этому в школе. Я представляла себе дом Гауди – без прямых углов, симметрии, выложенный цветной керамикой, с растительным орнаментом, подсмотренным у природы… Строители говорили архитектору, что такой дом построить невозможно – нет строительных материалов. Но Гауди победил, и теперь в Барселоне уже целый квартал выполнен в этом стиле – стиле модерн. Представляла себе и сад Гауди – украшенный драконьими головами и строениями, которые, кажется, живут среди щедрой растительности, движутся в ней, как живые, плывут, меняют форму… Представляла собор Гауди, пока недостроенный, словно бы улетевший в небо, крылатую скульптуру – коралл…

Барселона – город-музей архитектуры. Наивно, наверное, с моей стороны, но я все-таки надеюсь, что создание архитектурных классов в тех городах, где это возможно, обратит внимание наших детей на то, в каком городе они живут, среди каких “окаменелостей”, какой “природы”. У них появится желание усовершенствовать вторую природу города. По крайней мере у Светы Тимохиной, Миши Колотилина, Фатькина Алеши – выпускников третьей школы Пензы – оно уже появилось…

Ирина РЕПЬЕВА

Пенза