Учитывать наличный запас сил и средств. Павел I. Мир семьи

Российский государственный архив документов и актов (РГАДА) продолжает знакомить любителей отечественной истории с Екатериной II Великой, организовав последовавшие одна за другой две выставки: сначала – «Блестящий век Екатерины II Великой», затем «Павел I. Мир семьи». Материалы объединены не только хронологически, но и тематически. Общей для обеих выставок стала воспитательная система века Просвещения.

Если на первой выставке Екатерина II представлена «достоверно» во многих аспектах и впервые как счастливая бабушка, то экспозиция второй продолжает тему воспитания в великокняжеской семье Павла Петровича и Марии Федоровны, заботливых родителей десятерых детей.

В витринах выставки педагогическое наследие Екатерины Великой: учебные книги, пособия и сказки, специально составленные венценосной бабушкой для воспитания собственных внуков: «Российскую азбуку», «Выборные российские пословицы», «Сказки о царевиче Хлоре», «Записки касательно российской истории», «Гражданское начальное учение», «Бабушкину азбуку великому князю Александру Павловичу».

Последовавшая за ней выставка «Павел I. Мир семьи» как бы продолжила тему воспитания внуков и внучек блестящей императрицы. Посетителей при входе встречает живописный семейный портрет, выполненный художником Кюгельгеном (Gerard von Kugelgen) в 1800 г. «Император Павел I с семьей». Колористический фон и личности портретируемых полны изысканности и обаяния. Зрителю передаются атмосфера теплой родственности и уюта, гармония семейных отношений. В конце экскурсии посетителей вторично располагают перед этим семейным портретом. И с помощью современной техники последовательно выбирается конкретный член семьи. Внимание сосредоточивается только на его изображении и тексте, в котором можно прочесть о судьбе царственного персонажа. На выставке представлены и оригиналы художественных индивидуальных портретов великокняжеской четы и их чад, выполненные известными живописцами – В.Боровиковским, Дж.Доу, Д.Левицким. Посетители с интересом рассматривают и предметы быта, игрушки – мир детства высокопоставленной семьи XVIII века.

В аннотации к выставке читаем: «Дети Павла I получили блестящее воспитание, традиционное для XVIII в. Важнейшую роль в становлении каждого из царственных отроков сыграло стремление приблизить к ним в качестве воспитателей умных и неординарных людей: Н.И.Салтыкова, М.И.Муравьева, Ф.Лагарпа, М.И.Ламздорфа». С их портретами тоже знакомят посетителей, так же как и с ученическими работами их воспитанников. В витринах ученические тетради детей по русскому языку и математике, журналы с записью педагогов, записки учеников к учителю с извинениями за нерадивость и желанием исправиться. Наказание за плохо сделанное задание по прописи – на странице прописи многократно повторяется одно и то же словосочетание. В зале большой глобус тех времен для изучения географии.

Особенностью семейного мира этой царственной четы были художественные увлечения. Мария Федоровна сама недурно рисовала и увлекалась резьбой по камню, в этом убеждают ее работы, представленные на выставке. В качестве преподавателей к детям были приглашены известные художники – А.Греков, И.Акимов, В.Шебуев, О.Кипренский и гравер Н.Уткин. Сам великий князь Павел Петрович в детстве тоже занимался рисованием. За выполненную им работу «Женская голова в тюрбане с эспри» получил Диплом на звание Почетного любителя художеств, выданный ему Академией художеств 8 июля 1765 г.

Каждый из его детей тоже стремился овладевать мастерством рисования. Папка «Опыты упражнений их высочеств в художествах приняты на хранение в Академию художеств» знакомит посетителей спустя более двух столетий с представленными царственными отпрысками работами на суд академиков. Выданные им Дипломы убеждают в добросовестности учеников и объективности экзаменаторов.

Особая любовь к рисованию и талант карикатуриста наряду с пристрастием к военному искусству ознаменовались у великого князя Николая Павловича целой галереей рисунков мундиров для различных родов войск, которая, возможно, представляет особый интерес для исследователей военного обмундирования. Информационное сопровождение выставки сообщает, что «Пять дочерей Павла I – «гатчинские принцессы» – также были отменно воспитаны и стали желанными невестами для знатных европейских женихов. Они стали достойными наследницами Екатерины Великой и сыграли важную роль в дипломатии и политике тех стран, куда их привели династические браки».

Воспитание внуков

Выставка не рассказывает о воспитании старших внуков – Александра и Константина, и младших – Николая и Михаила, но именно сопоставление двух подходов, проявившихся в этом семействе, к воспитанию детей и является, на мой взгляд, наиболее ценным для современных педагогов и родителей.

Александр родился 12 декабря 1777 г. от второго брака великого князя Павла с Марией Федоровной, принцессой Вюртембергской. Бабушка, рано оторвав его от матери, вознамерилась воспитать его в правилах тогдашней философии педагогики, т.е. по законам разума и природы, в принципах разумной и натуральной добродетели в соответствии с господствующими тогда авторитетами Джона Локка и Жан-Жака Руссо. Оба требовали, чтобы воспитание давало человеку крепкий закал против физических и житейских невзгод. Замечательно! Необходимое требование и в современном воспитании. Когда старший внук и следовавший за ним брат Константин (родился в 1779 г.) стали подрастать, бабушка составила философский план их воспитания и подобрала штат воспитателей. Главным наставником политической мысли она избрала для великих князей швейцарского республиканца полковника Лагарпа. Заниматься русским языком и нравственной философией пригласили писателя Михаила Никитича Муравьева. Общий надзор за поведением и здоровьем наследников поручили генерал-аншефу, графу Николаю Ивановичу Салтыкову. Впрочем, в этом педагогическом оркестре его настоящей партитурой, по выражению Масона, цитируемого Ключевским, было предохранять великих князей от сквозных ветров и засорения желудка. Лагарп, по его собственному признанию, принялся за свою задачу очень серьезно, как педагог, сознающий свои обязанности по отношению к великому народу, которому он готовил властителя.

Что касается воспитания младших внуков, то Николай родился в июне 1796 года, за несколько месяцев до смерти своей великой бабушки. Вместе со своим младшим братом Михаилом он принадлежал ко второму поколению сыновей Павла и воспитывался совсем не по программе Руссо, а по выражению Ключевского, кое-как. В соответствии с законом о престолонаследии, ему – третьему брату – нечего было рассчитывать на престол. Он готовил себя к скромной военной карьере. Его, в отличие от старших братьев, не посвящали в вопросы высшей политики, он не участвовал в серьезных государственных делах и долго не имел определенных служебных занятий. Только в 18 лет его назначили директором Инженерного корпуса и дали ему в команду одну гвардейскую бригаду, т.е. два полка. Старшего внука Александра с полной ответственностью и по продуманной программе бабушка готовила к высокому предназначению. Младший ее внук Николай стал императором случайно и не был подготовлен к престолу.

Цена всякого знания, по мнению Ключевского, определяется его связью с нашими нуждами, стремлениями и поступками. С этих позиций, которые остаются верными и для наших дней, познакомимся с системой воспитания царственных отпрысков.

Вот что Ключевский пишет в своем «Курсе русской истории»: «Преподавание Лагарпа было для Александра эстетическим наслаждением. Когда великие князья начали подрастать настолько, чтобы понимать, а не только чувствовать идеи Лагарпа, они искренне привязались к идеалисту-республиканцу, с наслаждением слушали его уроки и только; то были художественные сеансы, а не умственная работа. Это большое несчастье, когда между учениками и учителем образуется отношение зрителей к артисту, когда урок наставника становится для питомцев развлечением, хотя и эстетическим.

Высокородных учеников швейцарец знакомил с латинскими и греческими классиками – Демосфеном, Плутархом и Тацитом и в духе своих республиканских идей объяснял природную свободу человека, нелепость и вред деспотизма, гнусность рабства. Он красноречиво излагал английских и французских философов – Локка, Гиббона, Мабли, Руссо. Он не разъяснял ход и строй человеческой жизни, а подбирал подходящие явления и полемизировал с исторической действительностью. Он учил не понимать ее, а презирать. Добрый и умный Муравьев подливал масла в огонь, читая детям как образцы слога свои собственные идиллии о любви к человечеству, о законе, о свободе мысли и заставлял переводить на русский язык все тех же Руссо, Гиббона, Мабли и т.д.».

Ключевский обращает внимание на возраст будущего русского самодержца – от 10-14 лет – и считает, что немного преждевременно для высоких идей. Детское воображение воспринимает их как политические и моральные сказки. Преподавание Лагарпа и Муравьева, по мнению историка, не давало ни точного реального научного знания, ни логической выправки ума, ни даже привычки к умственной работе. В довершение граф Салтыков учил будущего самодержца салонным манерам и придворной гигиене. Получался курс, в котором учили, как чувствовать и держать себя, но не учили думать и действовать. Учителя не задавали ни научных, ни житейских вопросов, которые бы ученик разрешал сам, ошибаясь. Ему давали на все готовые советы – политические и нравственные догматы, которые не было нужды проверять и придумывать, а только оставалось затвердить и прочувствовать.

В возрасте 24 лет Александр получает царскую корону и заявляет, что будет следовать заветам своей великой бабушки… Его воспитатели преуспели: самодержец российский чувствует сердечное расположение к французской революции, ненавидит деспотизм, любит свободу, которая должна принадлежать всякому. Он признает наследственность власти несправедливой. Верховная власть должна быть вверена не по случайности рождения, а по голосу нации, которая сумеет выбрать наиболее достойного управлять ею.

У него блестящие знания о Греции и Риме, о свободе, равенстве, республике. Его, как сухую губку, пропитывали дистиллированной политической и общечеловеческой моралью, насыщали лакомствами европейской мысли. Но как это укладывается в русскую действительность? Как водворить на деле свободу и благоденствие в управляемом народе? Как это сделать? А очень просто, говорит Ключевский: ее, эту действительность, признавали как факт низшего порядка, как неразумное стихийное явление, признавали и игнорировали. Согласитесь, что отечественные реформаторы именно эту традицию свято соблюдают.

Если уроки истории должны учить, то поинтересуемся, к чему приводит обильный запас таких ненужных идей и чувств, а более всего воспитание, полученное Александром I?

Они мешают развитию, по выражению Ключевского, чутья действительности и практического глазомера. Эти чутье и глазомер приобретаются, говорит историк, путем упорного труда и продолжительной возни в той грязи, из которой состоит жизнь, а великий князь не приучен был ни упорно трудиться, ни самостоятельно работать, ни возиться в этой грязи. Кроме воспитателей, он знал изящную грязь бабушкиного салона, как и неопрятную грязь отцовской казармы. Но его не познакомили с той здоровой житейской грязью, пачкаться в которой сам господь благословил человека, сказав ему: «В поте лица твоего снеси хлеб твой».

Бухгалтерский подход

к истории

Наше положение свидетельствует о том, что мы не извлекаем уроков из собственной истории. И повторяем указанную ошибку в современной системе воспитания и обучения, мешая развитию чутья действительности и практического глазомера. Никто не отрицает важности общечеловеческих ценностей в воспитании. И разве другие ценности прививаются детям в наших семьях? Вряд ли родители внушают своим детям, что убивать, красть, прелюбодействовать – это добродетели? Но мы хотим видеть своих соотечественников социально активными и жизнерадостными, как американские граждане, трудолюбивыми и пунктуальными, как немцы; и можно еще перечислять многие достоинства, встречающиеся у других народов.

Но почему бы нашим преобразователям не поставить вопрос о выращивании бананов в нашей стране?! Ставя любые цели, приходится считаться с определенными исходными данными. В оранжереях российских вельмож были и бананы. Но населению приходилось довольствоваться тем, что уготовила естественная среда. Она же формировала не только национальную кухню, но и национальный характер. Каков же он – русский национальный характер?

«Взирая на блистательные качества, которыми Бог одарил русский народ, единственный на свете по славе и могуществу, по сильному и мощному языку, которому нет подобного в Европе, по радушию, по мягкосердечию, я скорбел душой, – говорил декабрист В.Кюхельбекер на допросе верховной следственной комиссии, – что все это задавлено, вянет и, быть может, скоро падет, не принесши никакого плода в мире». Увлеченные идеей личной и общественной свободы, Александр и его окружение, а также и декабристы совсем не понимали экономических отношений, которые служат почвой для политического порядка. То же самое можно сказать и о современных реформаторах. Еще В.Ключевский отмечал: «Наши идеалы не принадлежат нам и не для нас одних предназначались: они перешли к нам по наследству от наших отцов и дедов или достались нам по культурному преемству от других обществ, созданы житейскими опытами и умственными усилиями других народов, раньше нас или больше нас поработавших, и при создании их имелись в виду не наши, а совсем другие силы, средства и положения. Поэтому они пригодны не для всех, не всегда и не везде».

К нашим образованным реформаторам, так же как и к Александру I, напичканному светлыми идеалами, можно в полной мере отнести оценку, данную Ключевским, что они «лишены глазомера положения, чутья минуты». А для этого нужно изучать историю, но не только для того, считает Ключевский, чтобы знать, что наши предки успели сделать, а то, чего они не успели сделать: «их недоимки – наши задачи». В научно воспроизведенной истории народа, по мысли знаменитого историка, как в приходно-расходной книге подсчитываются недочеты и передержки его прошлого. Именно такое историческое знание может предохранить как от косности, так и от торопливости.

Найдется ли в наше время такой «историк-бухгалтер», который научно разнесет достижения и недоимки отечественной истории XX века и сделает конечные выводы, помогающие практическим потребностям текущей минуты? Действующим политикам может быть полезен совет неоднократно цитируемого здесь историка: «хорошо изучить наличный запас сил и средств, какой накопило это общество». Найдем у Ключевского совет и для себя: «Определяя задачи и направление своей деятельности, каждый из нас должен быть хоть немного историком, чтобы стать сознательно и добросовестно действующим гражданином».