Учительские истории

Вернулась с медалью

Вернулась с медалью

До революции здесь была царская каторга, в ходе иностранной интервенции – концентрационный лагерь, в первые годы советской власти – вновь место ссылки. Сюда-то и приехала Светлана вслед за мужем – молодым офицером Северного флота, оставив в институте заявление о переводе ее на заочное отделение химико-биологического факультета.

Уже на следующие сутки немногочисленные жители Гремихи узнали о приезде молодой “учителки”. Больше других ей обрадовался директор вечерней школы, в которой место учителя химии долго оставалось вакантным.

О первом уроке химии в вечерней школе Светлана Ефимовна Водолажко вспоминает со светлой улыбкой. За низкими школьными партами сидели здоровенные мужики. В основном – матросы, но были и офицеры.

“С этой девочкой не о химии говорить, а о любви”, – донеслась сквозь туман охватившего Светлану волнения чья-то фраза.

Набравшись отчаянной смелости, Светлана строгим взглядом окинула класс и тоном, не терпящим возражений, сказала, как отрезала: пока не будете знать химию, о любви – ни слова.

С этого начался ее первый урок.

Светлана учила других и училась сама на заочном отделении пединститута. Молодой женщине приходилось нелегко. Школа располагалась в Островном. Однажды, возвращаясь вечером из школы в Гремиху, молодая учительница заблудилась в заснеженной тундре. Вокруг нее бушевала в темноте метель, а она все шла и шла без дороги, по колено в снегу. Позже саамы скажут, что ее росомаха вела за собой в тундру. Спас ее тогда счастливый случай: между снежными зарядами она успела заметить далекий огонек в Гремихе.

Трудолюбивая, приветливая, отзывчивая, она пришлась по душе и военным, и местным жителям, саамам. Ее уважали и любили за несгибаемый характер и одновременно – душевную теплоту. Ученики были влюблены в химию. Конечно, не последнюю роль в этом играла личность молодой учительницы. На сдачу госэкзаменов ее пришли проводить все свободные от вахт ученики. Они гурьбой с песнями под гитару прошли по поселку в сторону пароходной пристани, а когда дорогу преградила непролазная грязь и топь болот – ученики подняли свою учительницу на руки и бережно донесли до самого трапа теплохода.

Прошло время, и многие бывшие ученики Светланы Ефимовны Водолажко стали учеными, банкирами, руководителями предприятий. И это – закономерно: у хорошего учителя не бывает слабых учеников…

Мне кажется, я знаю Светлану Ефимовну уже сто лет. Ведь время – это не те дни, которые прожиты, а те, которые запомнились. Сама Светлана Ефимовна, по-моему, не меняется. Жизнерадостная, порывистая с друзьями, энергичная на работе, умеющая прощать все, кроме грубого окрика на ребенка. Менялись время, обстоятельства, люди – она оставалась все той же. Я подумал: может, это и есть самое главное в человеке – уметь спокойно из года в год делать свое дело без провалов и срывов?

В 25 лет она стала директором вечерней школы – самым молодым в области. Через год ее школа стала лучшей в районе. Позже ее послали на “укрепление” дневной общеобразовательной школы – в той же Гремихе. До назначения Водолажко директором эту должность “примеряли” на себя 18 человек – и ни один не выдерживал, через год-другой уходили “по собственному желанию”. Светлане Ефимовне пришлось начинать с ремонта отопительной и канализационной систем. В конце семидесятых Гремиха в очередной раз оказалась на грани выживания. В результате аварии поселок остался без тепла. Семьи военных срочно эвакуировали. Водолажко с завхозом вдвоем остались в школе.

Стены трещали от мороза, комнатные растения обледенели. У Светланы Ефимовны было ощущение, что здание испытывает предсмертные судороги… А вскоре школу занесли в Книгу трудовой славы района. Конечно, не за героические усилия директора в борьбе с холодом, а за педагогическую деятельность коллектива. Она была обьявлена лучшей в районе.

К тому времени директор школы уже вынашивала честолюбивую мечту: в школе должны быть медалисты. На всю область Министерство просвещения “отпускало” 2 золотые медали. Конечно, они доставались ученикам областных, в крайнем случае городских школ и никогда – поселковым.

Узнав о том, что облоно в очередной раз обошло медалью выпускников Гремихинской школы, Водолажко не выдержала: “Поеду сама”.

Позвонила командующему флотилией Юрию Алексеевичу Кузнецову:

– Мне срочно надо быть в Мурманске, помогите добраться туда.

– Через тридцать минут вылетает вертолет. Успеешь собраться?

– Успею.

Из Мурманска Водолажко вернулась… с медалью. Впервые в истории поселка на выпускном вечере ученику Гремихинской школы была вручена золотая медаль. Ее получил Олег Чижов, ныне возглавляющий один из научно-исследовательских институтов в Санкт-Петербурге.

И вновь Светлану Ефимовну посылают на “укрепление” педагогического коллектива. Теперь уже – в Североморск. Ей предстояло решить комплекс сложнейших социально-психологических проблем школьного коллектива, которые она восприняла как свои. Именно потому, что чужие проблемы всегда принимала близко, как свои, ее сердце не выдержало, когда 1-й секретарь горкома партии по привычке на очередном пленуме горкома начал распекать педагогический коллектив ее новой школы. Возможно, врач поставила бы ей диагноз: микроинфаркт. Но она не вызывала врача…

Через два года ее Североморская школа стала лучшей в Мурманской области.

Слов нет, Водолажко добивается успеха своим трудом, своим умом. В какой-то мере ей повезло в том, что ее постоянно посылали “укреплять” школы, “вытаскивать” их из педагогического, хозяйственного и административного провала.

Кто-то, быть может, скажет: умеет свое взять. Не спорю, умеет. А без этого умения плохой из специалиста вырастет руководитель. Помнится, однажды перед майскими праздниками прохудилась крыша в школьном здании. К кому ни обращалась за помощью – все отказали, потому что не рентабельно ремонтировать.

Водолажко позвонила дежурному по политуправлению флота:

– Срочно соедините меня с членом военного совета.

– Он занят, у него совещание.

– Мне срочно. Соедините.

В трубке раздался щелчок и тихий голос сказал:

– Слушаю вас.

– Товарищ член военного совета, – голос Светланы Ефимовны звенел от возмущения, – а вы знаете, что наша школа должна быть лучшей в области? Но она никогда не будет лучшей, пока у нее течет крыша. Вы должны сами приехать и посмотреть…

– Может быть, вы приедете в штаб? – голос ЧВСа оставался спокойным.

– Нет, вам проще приехать в школу…

Вскоре школьная крыша была отремонтирована. Но крыша – мелочи. Партийное руководство флота и области в свое время использовало “пробивную силу” Водолажко в решении крупных проблем, засылая ее на различные партийные конференции в Москву.

В столице она смело входила в самые высокие кабинеты: к адмиралу Чернавину и маршалу Язову, встречалась с Ельциным и другими руководителями. И всегда выполняла самые невыполнимые, казалось бы, поручения и наказы, полученные в Мурманской области. Но когда ее самостоятельность и принципиальность вылезли за установленные для нее тесные рамки и стали обременительны для партийного руководства флота, чиновники в погонах, ныне уволенные в запас, не пожалели сил для ее компрометации с помощью клеветы в газете… Дочь прибежала домой в слезах.

– Мама, ты читала, что о тебе написали… Как они могли так чудовищно с тобой обойтись…

С неугодными у нас всегда умели расправляться круто. К счастью, время для подобных расправ прошло. А иначе никогда бы не стать Светлане Ефимовне начальником отдела образования Североморской городской администрации, да еще на альтернативной основе, по итогам конкурса.

Светлана Ефимовна остается верна своему принципу – работать не покладая рук, отдавая все свои силы любимому делу и людям. Кстати, Североморский отдел образования сегодня – один из ведущих в области. Североморские учителя получают зарплату ежемесячно, как положено. В городе нет бесквартирных педагогов. Не забыты и пенсионеры. Водолажко “выбила” для них четыре квартиры в городе Павлово Нижегородской области. Пока. Но она ведь на этом не успокоится.

Умеет она сработаться с людьми. Умеет говорить. Умеет слушать. Умеет учить и умеет выдвигать людей. Умеет, может быть, самое трудное – не вмешиваться в работу директоров школ… Где учат этому? А может, этому вообще нельзя научиться, как, например, выучиться на министра, депутата или президента? Ведь это тоже своего рода талант. С ним надо родиться.

Владимир ГУНДАРОВ

Североморск,

Мурманская область

Экзамен как праздник

Экзамен как праздник

Не повезло, так не повезло! Анна Алексеевна Сухачева с неудовольствием вспоминает сейчас свои “опыты” пятнадцатилетней давности: “Что я тогда могла? Сама еще училась!”

А что было можно? Класс большой, шумный, непоседливый – сорок человек, только дай слабину – вынесут. Контрасты – многие к учебе не тяготели, другие, напротив, слишком доходили до сути, по методичкам заботливо следили, не сбился ли учитель с хода урока. Литературу такого рода запросто можно было купить в книжном магазине в райцентре. Застой… Да, еще можно было читательскую конференцию по книгам “Малая земля”, “Целина” и “Возрождение” провести. А не проводить – нельзя.

Анна Алексеевна входила в класс – красивая, высокая, стройная. Всегда очень хорошо одетая. Она мечтала стать учительницей – и стала. Наверное, ей помогли в этом умные книжки и толстые журналы, коллеги и администрация, старая учительница, написавшая спустя годы ей на томике стихов “Победителю-ученику от побежденного учителя”. И еще – буйный класс, который за полтора года работы она все-таки смогла приручить и приучить к себе.

О, эти зачеты по литературе! Сорок раз выслушать “Я помню чудное мгновенье”, “Печально я гляжу на наше поколенье”, “Тройка, тройка, куда же ты мчишься, тройка…” и многое-многое другое далеко не в лучшем исполнении. Одни прилежно, другие нехотя, третьи почти проклиная – учили. Будущие водители, грузчики, коммерсанты, учителя, инженеры. Низкий поклон русскому учителю, который в первый раз кого привел, а кого приволок к родному слову – Пушкину, Лермонтову и Гоголю. А что наш язык без них? И кто мы без своего языка? А так в любой, даже самой безвыходной ситуации, когда уже кончаются слова, можно вспомнить: “Люблю отчизну я…”

Студентка исторического факультета пединститута писала Анне Алексеевне: “На вступительных экзаменах по русскому и литературе я чувствовала себя превосходно… Признаюсь, я немного жалею, что пошла на истфак, а не на филфак, но главное, что я буду учителем. Очень часто я сверяю свои мысли и поступки с Вами, думаю, как бы Вы поступили в том или ином случае”.

Экзамены – праздник. Можно поговорить всласть со знающими людьми о том, что тебе дорого. Литература – не для знаний. Можно затвердить “семь особенностей поэзии Ахматовой”, “три периода творчества Пастернака” и “свободолюбивые мотивы лирики Пушкина”, но при чем тут учитель?! Учитель бывает больше и шире, чем вся мировая литература. Без него – это просто пыльные тома, в лучшем случае – литературная эрудиция, которая здорово помогает при решении кроссвордов. С учителем открывается Правда, та, которую человек в себе несет. Ощущение этого может быть столь пронзительным, что невозможно удержаться от признания: “Во мне созрела мечта об идеальном собеседнике, и этим собеседником являетесь вы”.

Может быть, в этом высшее предназначение учителя – оставаться нужным своим ученикам даже тогда, когда они ушли из школы? Оставаться собеседником, другом и читателем. Анне Алексеевне пишут письма те, кого она не поскупилась согреть своим сердцем. Обычная история. Письма мы пишем для кого-то, но о себе. В советское время исповедь у священника была редкостью, да и сейчас это больше исключение. Не потому ли от учителя, несущего Слово, мы почти неосознанно требуем непогрешимости? Ничто человеческое… Но то, что простят банкиру и политику, учителю не простят. И поэту не простят. А бывшая ученица из того, первого, непослушно-шумного класса пишет: “Если жизнь – это поэзия, я бы хотела писать исключительно лиро-эпические поэмы!”

Каждый из нас творит свою книгу, и часто тираж не важен – пусть один экземпляр, важно, чтобы она была написана, услышана. А у учителя – каждый класс книга, и каждый ученик – отдельная глава.

Анна Алексеевна Сухачева входит в класс – молодая, красивая, мудрая пережитым и прожитым. Все та же школа – Заводская средняя. Другие дети. Другое время. А счастье – легко узнать, его ни с чем не спутаешь.

“Знаете, Анна Алексеевна, со мной такая удивительная вещь приключилась – я открыла для себя поэзию Есенина. Мне на глаза попалась одна есенинская строфа:

Предрассветное. Синее. Раннее.

И летающих звезд благодать.

Загадать бы какое желание,

Да не знаю, чего пожелать.

Вы понимаете? Быть счастливым настолько, что все желания перед этой синью кажутся случайными. И летающих звезд благодать! Каково?”.

…Я желаю вам счастья, Анна Алексеевна.

Лидия СЫЧЕВА

г.Калач,

Воронежская область