Учительские истории

Прости меня, Мишка

– А ты умеешь лучше? Покажи-ка.

Он влетел в кабинет на перемене, высокий, светлокудрый, с игривым прищуром глаз.

– Ну что, потанцуем?

– Это можно, а что дальше?

– Будешь играть в нашем спектакле.

Так в театральной студии появился Мишка. Он был вполне обычным девятиклассником: в меру двоечником, в меру прогульщиком. Мальчиков в студии было традиционно мало, и Мишка сразу ощутил себя любимцем и лидером.

– Правда, я талантливый? Вы меня слушайте!

И мы слушали. А тот фонтанировал идеями: как интереснее придумать капустник, сделать костюм, сыграть роль. Он словно пытался компенсировать свою многолетнюю никомуненужность.

Однажды ко мне обратилась завуч:

– Ирин, одолжи Мишку. Мы решили делать КВН, и он нам очень нужен: умный, артистичный… красивый.

– Это решать ему.

Почему я так ответила? Подумала, что не имею права влиять на его жизнь и принимать за него какие-нибудь решения. Дело в том, что к тому времени студия перешла на нелегальное положение: собрались в ней сплошные “трудные”, хлопот много, а выгоды никакой. И от нас решили избавиться. Тогда, чтобы сохранить студию, пришлось уйти из школы. Мишка учился в 10-м классе, и отказ от участия в школьном КВНе мог очень осложнить его жизнь: что-что, а сводить счеты и мстить детям у нас умели всегда. И он ушел. Ребята восприняли его поступок как предательство, переубедить их было невозможно, да и сама я, честно говоря, немного обиделась. “Как же так, – роптал какой-то мерзкий внутренний голос, – он ушел к нашим врагам”. Но ведь сама же его уговаривала, убеждала, обещала не обижаться… Теперь же голос разума уступил место чисто женской эмоциональности и ревности.

Шло время, Мишка блистал в КВНе. Вдруг прошел слух, что не заладилось у него там что-то и он исчез. Никто не знал, где он: из школы ушел, дома не ночевал, с друзьями поругался. Однажды неожиданно появился на репетиции, повзрослевший и какой-то чужой.

– Да, выпиваю. Но я же не алкоголик! А так – проще: никаких проблем, весело. Друзья новые.

И стало как-то не по себе: это ведь я виновата. Потом он снова исчезал и снова появлялся. Говорили, что он не бывает трезвым уже никогда. Учиться дальше не стал. Последний раз он позвонил год назад:

– Мне очень надо с вами встретиться, поговорить. Я зайду.

Но не зашел, не позвонил, опять пропал.

Я часто себя спрашиваю, почему все так получилось? Почему не пошла тогда в бой за него, не отстояла. Ведь понимала, что он был пешкой в нашей борьбе с администрацией школы. Сейчас все это кажется ужасно смешным и до отчаяния глупым. Если бы не Мишка – вечный мой укор… Но разве этот случай – единственный? Разве мы не используем детей в своих далеко не безобидных играх? Если бы знать, чем они закончатся…

Ирина ГРИГОРЬЕВА

Пустующий квадрат

…После Калужского пединститута Юрий получил распределение в Кемерово. Вместе с супругой Галиной Николаевной преподавал в университете. Юрий Иванович исследовал Крапивинское водохранилище, была у него лаборатория. Но это все из другой жизни, к которой он сегодня не хочет возвращаться потому, что есть у него уже школа. Вот эта самая, в Мариинске, куда они с женой переехали из-за состояния здоровья дочери Нины. Да так и остались…

Юрия Ивановича Титорова невозможно вписать в какой-либо готовый стандарт. У него все свое, выстраданное: с особой любовью оформленный кабинет под номером 31 в 7-й средней школе города Мариинска, где он работает учителем биологии; круглогодичная экологическая школа, единственная в своем роде; книга о детях, которая пока еще в черновиках.

В этом году у Титорова седьмые, девятые и одиннадцатые классы, спецкурсы и индивидуальные занятия – всего 42 часа. 7-я мариинская школа обычная, в самой что ни на есть сибирской глубинке. Недавно она переехала в новое типовое здание, где, к долгожданной радости ее обитателей, стало возможным заниматься вместо трех смен в одну.

И тем не менее седьмая средняя отличается от других школ. Завуч покажет вам график поступления в вуз, где красная кривая берет верх, опережая другие учебные заведения. Выпускники выбирают в основном точные науки, но чаще медицинский и биофак КемГУ. Благодаря, конечно, Титорову.

…Урок в седьмом классе. У каждого на парте гербарный лист. Нужно описать семейство лилейных. И вдруг Женечка – так ласково Титоров называет своих учеников – обнаруживает важнейший признак: параллельное жилкование! “А параллельное чему?” – допытывается учитель. И тут начинается… Параллельное стволу, земле, моей руке…

В девятом классе самые заковыристые вопросы подробно разбираются через цепь последовательных логических операций. К примеру, чем заканчивается структурированность нашего организма? Сможете ли вы установить отличие системы органов от функциональной системы? Юрий Иванович просит критически отнестись к ответам друг друга, “иначе невозможно продвижение вперед”.

А когда класс заходит в тупик, выручает наглядность. Вот легочный пузырек. Пририсуй к нему капилляр! Далее следует небольшое путешествие с эритроцитами в самый конец пятки. Оказывается, кровеносный сосуд пришел к сердцу веной, а уходит артерией.

Титоров постоянно ищет что-нибудь новое, интересное в педагогической практике. Было время, ездил на семинары к Шаталову. Нынешней весной нашел Занкова. Шел к нему, правда, долгих 9 лет. Оглядывался, мучился… Пока наконец случайно не заглянул к нему областной “проверяющий” и, послушав урок, воскликнул шепотом: “Старина, да это же Занков!” Так появился его конкурсный труд на тему “Реализация идей развивающего обучения”. Должен же он был себе как-то обьяснить, почему детям необязательно приносить на урок учебники биологии. На партах во время его уроков – только тетрадки и карандаши. Все остальное на доске и в голове. За урок учитель успевает сделать до 20 рисунков мелом. Они-то в сочетании с опорными конспектами и наглядными пособиями позволяют детворе учиться, запоминать новое. Юрий Иванович преподает не анатомию, а “уважение к человеческому телу”. Биологию преподает строго, как науку. Без классического “конца” и “начала” урока. Заранее не определяет верхний уровень подготовки учащихся, который может быть незапланированно высоким. Они много размышляют сообща. Главное правило ученика: делай на уроке то, что можешь, только никому не мешай.

С годами биология поворачивается к Титорову новыми гранями. Весной он с ребятами ходит в походы: Кабедат, Берчикуль, вдоль речки Кии, от Чумая до Мариинска, до Хакасии даже добрались на велосипедах. В экспедициях вместе с детьми наблюдает за жизнью и повадками животных. В последний раз изучали места обитания гадюк и сусликов, а потом готовили доклад для университета. Так работает экологическая школа Титорова.

…С Юрием Ивановичем Титоровым я долго говорила о его школе. Не на одном уроке побывала. И каждый раз видела: дети покидали его кабинет с улыбкой. К нему приезжают коллеги из сельских школ. Поучиться. Увидев на стене самодельные портреты ученых И.Шмальгаузена, Н.Вавилова, Г.Менделя, Ч.Дарвина, С.Четверикова и Н.Тимофеева-Ресовского, задают вопрос, показывая на последний в этом замечательном ряду пустующий квадрат. А Юрий Иванович поясняет:

– Свято место пусто не бывает. Берегу это местечко для моего ученика, Славки Минина. Биофак нынче заканчивает. Соросовский студент. А в будущем…

Галина ЛОПАТИНА

Мариинск,

Кемеровская область