Учительская доля. Невеселые мысли о школе

Надо признать: учителя начали третью четверть в плохом настроении. Уже в последние дни каникул многие жаловались на депрессию, на нежелание идти в школу. И причина не только в зиме – в том, что вставать и идти на работу большинству приходится в глубокой мгле. И не в том, что каникулы, которых ждали с таким подъемом, закончились, как всегда, неожиданно быстро. Педагоги не успели и дух перевести, потому что даже в праздники устраняли многочисленные недоделки. Они были у каждого свои, но нет, наверное, в России учителя, который бы всю положенную отчетность сдал вовремя. Даже премии, которые были получены в конце декабря (в среднем их размер составил от 3 до 8 тысяч рублей) и, без всякого сомнения, порадовали школьных учителей, слишком быстро были истрачены на подарки родным и близким. Уже к концу каникул многие ощутили сквозняк в карманах и бесполезную легкость банковских карточек. По многолетней привычке педагоги стали подсчитывать дни, оставшиеся до аванса. Нужно еще учесть, что в каникулы дети неохотно занимались дополнительно – репетиторства как еще одного источника дохода практически не было. Но к безденежью учителям не привыкать. Не оно основная причина депрессивного состояния.

Другие причины заслуживают более серьезного разговора и более детального рассмотрения. По признанию многих учителей, даже очень опытных и беззаветно преданных своему делу, не хочется выходить в школу из-за большого объема дополнительной неоплачиваемой работы. Кстати, это уже старинный термин, и его пора забыть. То, что раньше считалось дополнительным, сегодня, по мнению администрации, стало основным и обязательным.  Можно не обращать внимания на удрученный вид ребенка, на его хроническое невыполнение домашних заданий. Можно (и даже нужно), закрыв глаза, рисовать тройки там, где двойки много. Необязательно реагировать на бранные слова или оскорбительные жесты, свидетелями которых на уроках невольно становятся педагоги (а они становятся едва ли не каждый день, на каждом уроке!!!), но нельзя не выполнить требование завуча заполнить очередную форму, невозможно не сдать очередной отчет. Удивление вызывает лишь тот факт, что оплата учителям начисляется за часы, проведенные с детьми, а часы, проведенные ими наедине с бумагами и компьютером, не оплачиваются. Вот странно, почему? Ведь у нас же теперь главное не дети, а показатели и отчеты. Если вдруг, отвлекшись на детей, на решение непосредственных педагогических задач, учитель не вовремя сдал очередной список или опоздал с оформлением электронного журнала или дневников, ему испортят жизнь на всю неделю, напомнив о должностных  обязанностях не только наедине, но и публично, на совещании в присутствии коллег. Проштрафившийся педагог будет унижен изощренно и образцово-показательно, причем  все его настоящие и прошлые педагогические заслуги не будут стоить ничего, их попросту забудут. Не они ценятся сегодня. Как ни грустно, во многих школах  покорно согласились с навязываемыми ценностями. Есть и еще «дополнительные» обязанности. Недавно, будучи по делам в одной из школ, я была свидетелем, как одна учительница пререкалась с завучем по поводу того, что ее в «окно» отправили дежурить на 1-й этаж. Я, разумеется, поинтересовалась, почему учитель должен заниматься трудом, не требующим квалификации, вместо того, например, чтобы проверить в это время тетради или заполнить журнал. Оказалось, что из-за скудного финансирования школа вынуждена экономить на техперсонале – на ставку в 4800 желающих работать не нашлось, поэтому взяли одного человека на две ставки, чтобы у него хотя бы 8 тысяч выходило. В результате этой экономии страдает учитель: пока техничка моет школу, учитель стоит на посту и контролирует вход. Еще интереснее начинается в школе жизнь, когда ожидается приезд ревизора – прокурорская проверка или визит Счетной палаты. Тут уже весь педагогический корпус, невзирая на время суток, призывается под ружье. В каникулы (я об этом тоже знаю из первых рук) педагоги некоторых школ срочно составляли новые паспорта кабинетов. А завучи вообще ночевали в школе. Их нагрузка была не из легких – они составляли и печатали положения. В такие дни школы живут как на пороховой бочке. Педагоги чувствуют себя как город перед приступом врага – даже на детей распространяется «осадное положение» («Дети, меня не трогайте – у меня проверка!»). Завучи соседних школ перезваниваются друг с другом, советуются. Нервное напряжение распространяется, как ток по проводам. Учебным процессом в этот период никто из администрации не занимается. Благо многие учителя старой закалки привыкли работать добросовестно, но есть и другие, кому суета только на руку. Учителя замечают: стоит хоть одному предмету вестись как попало, это сразу же влияет на учеников, даже если все другие предметы преподаются на должном уровне. Буквально на днях мне рассказали историю, которая красноречиво подтверждает эту мысль. Раньше в одной из городских школ был прекрасный учитель труда. Порядочный, умелый и добрый человек мастерил с мальчишками лавочки для школы, под его чутким руководством они делали подарки для учителей и мам на 8 Марта: шкатулки, указки. Парни росли настоящими мужчинами – хозяевами. В школе благодаря педагогу были лучшие в городе мастерские. Но самое ценное – на фоне этого серьезного воспитания довольно легко было урезонить забияк и лентяев. Теперь в школе работает другой учитель труда. Работает спустя рукава, ни о воспитании, ни о результате не заботясь. Будучи заместителем директора по воспитательной работе, он прикрывается бесконечными совещаниями, уроки в половине случаев не ведутся. Мальчишки даже в школу не торопятся, если его уроки стоят первыми, знают,  занятий скорее всего не будет, в лучшем случае их попросят бумажки вокруг школы собирать. С уроками труда вообще происходит неладное. Кто только их не ведет!  Мне известны случаи, когда труд ведут учителя немецкого языка, ведут потому только, что часов в школе не хватает.В школах много чего не хватает, несмотря на отчеты чиновников. Модернизация, конечно, помогла чему-то, но прошла она, как дождь, полосами. Где-то залило, а где-то до сих пор засуха. Учителям, получившим ноутбуки для работы на интерактивной доске, велели отдать их в кабинеты информатики. Пришлось им из дому нести в кабинеты старинные гремящие системники, чтобы была возможность презентации показывать. В большинстве школ доски купили за счет средств, отпущенных на модернизацию, но установка интерактивных систем не была заложена в сумму. Поэтому учителя самостоятельно должны изыскать возможности и средства. Поскольку женщина-учитель не может прикрепить проектор к потолку (как нужно), он в большинстве кабинетов стоит на парте с учебниками, из-за чего калибровать изображение приходится множество раз. Настройки сбиваются даже от чиха, по полу тянутся провода… Отвечать за безопасность, жизнь и здоровье тоже приходится без вины виноватому педагогу. Особо можно бы сказать о страданиях, которые приносят учителям неуправляемые дети, избалованные родителями и школой до крайней степени. Такие есть в любой школе, почти в каждом классе. Поскольку меры воздействия к ним применять нельзя, а допустимые и разрешенные практически не действуют, они  отравляют учителям жизнь по полной программе. Даже тем, у которых изначально к детям хорошее отношение и к школе позитивный настрой. Даже педагоги-энтузиасты устают от вечной войны с несовершеннолетними «деструктивными личностями» и искренне мечтают о необитаемом острове. Скажу честно, если б я обладала талантом Николая Некрасова, я бы написала поэму о тяжелой учительской доле.