Учительница Гагарина

О первом космонавте планеты Земля Юрии Алексеевиче Гагарине и его полете за прошедшие годы написано очень много. Практически невозможно отыскать какие-либо факты из его биографии, которые ранее не публиковались. Но мы нашли человека, который знал Юрия Гагарина еще до полета и хорошо его помнит. Это его школьная учительница – Елена Александровна Козлова. После войны, когда ей было около тридцати лет, в одной из школ г. Гжатска она преподавала биологию.

«После окончания естественного факультета Московского государственного пединститута имени Ленина я преподавала в школе химию и биологию. В 1947-1949 учебных годах Юра Гагарин учился в 5-6-м классах, и я вела у них уроки ботаники. Школа находилась на улице Советская, где у нас сейчас располагается администрация. В том месте было два жилых здания, которые после окончания войны приспособили под школу. Между ними находилось еще несколько зданий, и поэтому, чтобы попасть из одного класса в другой, мы на перемене, в любую погоду, перебегали по улице…

Условия, в которых мы учили ребят, были очень плохими. Помещения-то были жилыми и совсем не приспособленными для учебы: комнатки небольшие, парт почти не было, за исключением тех, что остались после войны. Вместо них стояли длинные столы, окрашенные в черный цвет. Вместо стульев – скамейки. И вот за этими столами сидело по несколько человек. Бывало вызываешь кого-нибудь к доске, а обходить-то было тесно, и они раз – под стол, пролезали там и выпрыгивали к доске…

Я, можно сказать, была для его класса «приходящим учителем»: дам урок и ухожу. Поэтому я не так часто могла наблюдать за ними. А классным руководителем у них была учитель литературы Ольга Степановна Раевская.

Мой предмет Юра любил. Не помню случая, чтобы он не выполнил домашнее задание или не собрал гербарий. Всегда его рука на уроке была поднята – так уж он стремился отвечать.

Ребята Юру любили, он им часто помогал. Был доброжелательным, хорошо относился и к ребятам, и к учителям. Ответственным был: вот нашкодят они там что-нибудь, а потом ведут их на «допрос» – начинают отчитывать. И Юра всегда признавался первым: «Простите нас, мы так больше не будем…» В «этих» делах он тоже принимал участие, не сидел сложа ручки – шалости были и у него. Все умилялись его чудесной улыбке – и прощали.

Вспоминается мне один такой случай. Там, где находилась школа, был пустырь. Многие жители водили туда скотину и ставили стога сена. И однажды приходит к нам мужчина, разозленный, и приводит с собой мальчика. Выяснилось, что на большой перемене ребята залезли на стог сена, ну и катались с него. Он это увидел и поймал одного, а остальные разбежались. Когда стали допрашивать озорников – я присутствовала при этом разбирательстве, – Юра первым признал вину: «Простите нас. Мы сейчас пойдем и все сделаем, как было…»

Как мне помнится, в классах учились порядка 25-30 человек. Многие из них пережили здесь оккупацию и поэтому переросли на год-два. Учились ребята хорошо, старались, соскучились по учебе. Школа была смешанная: мальчики и девочки учились вместе.

Была такая девочка, Анечка Круглова, у нее были прекрасные косы, и ребята не могли пройти мимо, чтобы не дернуть за них. Как и все мальчишки, Юра дергал девчонок за косички, но не обижал.

После войны город-то был разрушен, везде валялись груды кирпичей. И мы ходили помогать их разбирать. И вот ребята стоят в линеечку, передают кирпичи, а другие складывают. И эта Анечка, а также Тоня Дурасова, маленькие девочки, тоже стоят в цепочке. А Юра возьмет и перекинет кирпич мальчику, стоящему за одной из них. Они: «Ты что?», а Юрка им объясняет: «Вы – девчонки, вам тяжело держать кирпичи…»

Очень активным он был в делах класса, участвовал в художественной самодеятельности. В те годы в школе не было учителя музыки, а я в детстве училась игре на пианино и играла довольно хорошо. И я у ребят вела хоровой кружок. Ольга Степановна делала литмонтаж (литературный вечер. – Прим. авт.), а я ей помогала музыкальным оформлением. Юра тоже был членом кружка – мог станцевать, если нужно, и спеть. Но не солировал, пел в хоре.

А как он стихи читал! Почему-то хорошо запомнилось, как на одном из вечеров в ветхом кинозале, под который приспособили помещение одного из зданий, он читал стихотворение «Руки моей матери». Так читал, что женщины, сидящие в зале, плакали…

В школьные годы Юра много занимался спортом. Как только перемена начиналась – они уже гоняют мяч во дворе. Там, где я жила, был закрытый дворик, и вот летом ребята приезжали играть в футбол и волейбол. Мои две маленькие дочки Нина и Лиля, увидев Юру, кричали: «Мама! Мама! Юрочка приехал! Юрочка приехал!» – и бежали мне сообщать. Сетку и мячик обычно приносил именно он…

Утром 12 апреля 1961 года, в день, когда Юра совершил свой космический полет, я была дома. У меня не было первого урока, и я собиралась идти ко второму. И вдруг по радио Левитан сообщает, что человек в космосе. Гагарин… Я как-то растерялась, сначала не поняла, что это именно тот самый Юра…

Пришла в школу, а там уже все шумело, все бегали, была такая суета… О полете объявили около 10 часов утра, а уже к обеду школу просто заполонили корреспонденты из разных городов – Можайска, Москвы, Вязьмы, было полно машин… Они бегали и спрашивали у каждого: «У вас что-нибудь осталось (связанное с Гагариным. – Прим. авт.)? У вас что-нибудь сохранилось? Отдайте нам!…»

Искали старые классные журналы. У нас под лестницей был такой закуток, куда мы складывали журналы, всякие тетради, в общем, там был архив. Найдя журналы, мы принесли их в учительскую и начали листать, вспоминать Юру, ведь 13 лет прошло с тех пор…

И вот как он нам запомнился: приятный, симпатичный мальчик в белой рубашечке с красным галстуком. С очаровательной улыбкой. Мы взяли классные журналы, посмотрели, как он учился. Учился он на четверки и пятерки. Двоек вроде не было, но, может, и проскакивали иногда, я не знаю…

После Юриного полета я дружила с его матерью Анной Тимофеевной Копыловой. Помогала ей составлять книгу о Юре («Слово о сыне». – Прим. авт.). Когда Юра учился, Анна Тимофеевна часто приходила к нам в школу, но, конечно же, она больше общалась с классным руководителем. С другими учителями тоже разговаривала, но реже.

В июне 1961 г. Юра приехал в Гжатск. Конечно, мы его очень ждали, готовились к встрече. Подъехала машина, и сразу выстроился живой коридор. Собрались жители города, школьники, полно людей. Он, значит, идет, подходит к учителям, здоровается. И вдруг подходит ко мне… «Елена Александровна! Здравствуйте!» И тут же спрашивает: «А как ваши девочки? Где они сейчас?» Я потом думала: «Боже мой! Ведь человек получил мировую известность и помнит о каких-то там девочках…»

А потом мы его ждали в учительской. Мы находились в некотором недоумении: а как его теперь называть-то, как обратиться? И тут он открывает дверь, задержался как-то в дверях и смотрит на нас. Мы – на него. Возникла пауза. И кто-то из нас таким робким голосом начал было: «Юрий Алексеевич, проходите…» Он засмеялся и говорит: «Какой я для вас Юрий Алексеевич? Юрка я! Гагарин!»

…В 1966 г. Тамара (Т.Д. Филатова, племянница Ю.А.Гагарина. – Прим. авт.) заканчивала у нас 11-й класс. Школа готовилась к выпускному. На вручение аттестатов приехали Юрий Алексеевич, Анна Тимофеевна и Алексей Иванович. Когда выдали аттестаты, торжественная часть закончилась, начались танцы, и ребята стали расставлять стулья. Мы с учителями стоим у окна, и Юра с нами. И вдруг приходят учителя из

2-й школы и обращаются к Юре: «Юрий Алексеевич, понимаете, у нас тоже выпускной, и ребята очень хотят вас видеть». Он засмеялся, подумал и говорит: «Не знаю… Вот если Елена Александровна разрешит, тогда пойду». Ну а как же я могу не разрешить! Значит, пошли. Выходим на улицу, а машины нет – шофер поехал отвозить домой Анну Тимофеевну. Его сопровождающий просит: «Подождите пять минут, вернется машина – поедем на машине». А Юра спрашивает: «А где школа?» – «Вон там». – «О, я знаю. Пошли пешком!» А учителям из 2-й школы говорит: «А вы идите сзади. Не сообщайте, что я иду». Молчим. И тут видим, что учитель физкультуры из той школы сел на мотоцикл и помчался – сообщать!..

…О его гибели в 1968 г. я тоже узнала по радио. Все очень горевали, плакали… Из многих стран – Англии, Франции, Италии – отовсюду приходили письма Анне Тимофеевне и в школу. Она их приносила, чтобы перевели. Не только у нас в стране, но и во всем мире люди очень сожалели…