На чтение: ≈ 10 мин.Софья Величко – победитель прошлогоднего Московского международного форума “Одаренные дети” в номинации “Народное творчество”. Ей всего 11 лет, и учится она в 5-м классе солнцевской средней школы N 1000. Но когда я увидела ее куклы, то была настолько поражена, что общалась с ней весьма почтительно, на вы, и каждый раз восхищенно спрашивала: да как же такое возможно? Имея в виду: при столь юной головке и махоньком жизненном опыте.
И тут я ее увидела. Она стояла передо мной юная – почти ребенок. Нежно-голубое прозрачное платье, серебристые волосы, строгий, слегка надменный взгляд. Это про нее минуту назад Сонечка сказала: “Весна”. Я стала искать глазами нечто веселое, доброе и, конечно, в зеленом. А Весна смотрела на меня совсем иначе – холодно, насмешливо, почти сурово. “Но почему?” – ахнула я про себя. И тут же стала искать ответ. Мне хотелось найти его самой, не спрашивая Сонечку. А та и не торопилась подсказывать мне. Господи, наконец опомнилась я, да ведь это же самое ее начало, почти рождение. Ее отец – студеный, злой Февраль! Я оглянулась на Сонечку – талант всегда непредсказуем. “А можно ее потрогать?” – спросила я. Она улыбнулась. Я протянула руку, слегка коснулась пальцем куклы, и мне показалось: коснулась сосульки.
Нет, ну посудите сами: вот передо мной чеховская Дама с собачкой – ее улыбка лишь слегка уловима, загадочна и прекрасна…
Барон Мюнхгаузен – этот себе цену знает. Аленушка только что потеряла своего братца Иванушку, и в глазах застыли вот-вот прольющиеся слезы…
Мастерить кукол Сонечка начала… пять лет назад! Мама привезла ее на день открытых дверей в Москву в Центральный Дворец творчества детей на Воробьевых горах. Взявшись за руки, они обошли все тамошние кружки, и вдруг Соня увидела комнату, которая показалась ей волшебной: там всюду стояли куклы. Нет, не такие, как в магазине, не похожие друг на друга как две капли воды. Они были прекрасны! Так девочка стала заниматься у Сергея Геннадьевича Романова, молодого человека, но старого коллекционера кукол.
Свою первую куколку Соня слепила из пластилина. Потом они у нее стали тряпочными – туловище, конечно. А впрочем, и голову делала так: брала пластмассовое яйцо из “киндерсюрприза”, проклеивала его тканью типа бинта, загрунтованной на два слоя, а когда ткань высыхала и легко отделялась от яйца, то получалась будущая голова, которую еще надо было разрисовать, изобразить глаза, рот, нос, брови с ресницами. Но не просто изобразить – надо придать кукле характер. Учитель географии с глобусом, например, у Сонечки получился очень строгий. А еще одна кукла… Соня сначала задумала, что это будет Граф, такой надменный, важный, холеный, то кукла вдруг взяла, да и воспротивилась своей художнице и получилась “как нищий с грустными глазами”. Сонечка тогда впервые поняла, что все куклы (а сегодня их у нее семьдесят, представляете себе – семьдесят характеров!) – хоть и ее собственные творения, но все – личности и вовсе не обязаны ей подчиняться. У них своя жизнь.
– Правда, правда! – приложив руки к груди, убеждает меня девочка. – Иногда они даже капризничают, настаивают на своем и добиваются, чего хотят.
Учитель географии, например, не полюбил стоять на шкафу у нее дома. Компания ему, видать, не приглянулась. Бывает, придет Сонечка после уроков, видит: он упал и лежит на полу. Поднимет, посмотрит на него строго, пальцем погрозит. Поставит на место. Подождет. Стоит. Уроки сделает, глянет: опять упал!
– Я долго не понимала, в чем тут дело, – рассказывает Соня. – Все спрашивала у него, ну что ты, право, такой беспокойный, ну постой же как человек, ты же учитель, а они никогда на полу не валяются.
Смотрела на все это бабушка, смотрела и говорит: знаешь, Сонечка, я думаю, ему именно здесь, на шкафу, не нравится. Ты же его рядом с Разбойником жить заставляешь, а ему интеллигентное окружение требуется. Переставила Соня учителя. И что вы думаете? Теперь не падает.
– Как вы думаете, Сонечка, – спрашиваю я, – почему ваши куклы так нравятся людям?
– Ребятам знаю, почему, – живо откликается Соня. – Они у меня добрые. Понимаете? Я не начинаю работать, если устала после школы или настроение плохое, если поссорилась с подружкой, если мама почему-то мной недовольна, и мне от этого стыдно. Я начинаю мастерить только с хорошей, спокойной душой. Я люблю шить. Люблю свои куколки даже несделанные, когда они еще в проекте. Куклы мою любовь чувствуют. А дети чувствуют кукол, сделанных с любовью. Это же вам не конвейер.
– А откуда вы берете образы? Кто-то рассказал вам о Даме с собачкой, например?
– Нет, я вообще Чехова люблю. Читаю.
– Самая любимая кукла есть?
– Нет. Я же сказала: это мои дети. Они все – самые.
…А ведь мастерить куклу, просто мастерить, еще пока не вкладывая в нее душу как художник, мастерить как ремесленник – это очень и очень нелегко. Нужна какая-то особая усидчивость. Кукла должна быть пропорциональна. Руки, ноги, голова соответствовать туловищу. Я узнала от Сонечки, что голова, оказывается, семь раз укладывается в туловище.
Иногда Соня делает голову не из ткани, а из соленого теста – оно пластично и на нем хорошо рисовать. Рисует девочка гуашью. А костюмы шьет из старых тряпочек. Соседи, зная о Сонечкиных куколках, собирают лоскутки, не говоря уже о маме и бабушке. У бабушки в сундуке сохранились даже один маленький кусочек шелка и кусочек бархата прошлого века. Когда шился наряд для Аленушки, из этих кусочков Соня сделала вставки на платье. А у Василисы Прекрасной весь подол богато расшит бисером. Кто научил, спрашиваю. Никто, отвечает Соня, интуитивно расшивала. А ведь делается это двумя иголками сразу. Я бы так никогда не сумела.
– Мама помогает?
– Очень редко, – кивает Соня, – у нее свое любимое дело – она на спицах вяжет. А еще у нас дома две швейные машинки – простая и электрическая.
Сонечка действительно всю куклу делает сама. Еще год назад руководитель кружка Сергей Геннадьевич сказал, что больше его помощь ей не нужна, что ничему уже обучить он ее не в силах, она сама умеет больше него самого. На международном форуме “Одаренные дети” свою замечательную куклу Соня делала на глазах жюри. И победила.
Я наконец поняла, почему и взрослые люди с неменьшим восхищением тянутся к куклам Сонечки. Девочка создает вещи, которые заставляют их волноваться. Когда на них смотришь, начинаешь улыбаться. Куклы Сони Величко, безусловно, очень индивидуальны, их не спутаешь с работами других детей. В них сконцентрировано, как в фокусе, духовно значимое нечто, которое обогащает людей. Творчество этой, по сути, еще маленькой девочки ломает штампы (вспомним Весну), с которыми мы свыклись. А это и есть индивидуальность. Живое теплое творчество приносит человеку естественную радость.
Создавая то, что волнует, что интересно всем, Сонечка делает это талантливее, легче, элегантнее, чем сумел бы кто-нибудь другой. Тайна художника – именно в этом. И еще: всякий, кто смотрит на ее куклы, сам становится свободнее душой, раскованнее в мыслях, сам хоть чуть-чуть да превращается в художника.
Сонечка абсолютно уверена: когда наступает ночь, ее куклы оживают. И тогда…
Светлана ЦАРЕГОРОДЦЕВА
Москва
Выбор читателей
Комментарии