У школы «ледяное лицо». Перестать закрывать глаза на проблему – первый шаг к ее решению

Может показаться странным (или даже страшным), но сегодня ученые утверждают: у нас нет портрета современного ребенка – ни физиологического, ни психологического, ни социального. Это обусловлено тем, что до сих пор в стране не было проведено ни одного популяционного исследования. В то же время нам каждый день требуются эти знания, иначе не понятно, кто такой современный ребенок, и соответственно не понятно, как его воспитывать и учить. Но как же тогда мы находим хоть какие-то разумные пути в этих потемках? Об этом шла речь на III Международном конгрессе «Образование личности: стандарты и ценности».

Оказывается, никто никого не воспитывает. Ребенок воспитывает себя сам. Причем начинается этот процесс, как отметила директор Института возрастной физиологии РАО Марьяна Безруких, с самого момента рождения. Очень часто взрослые игнорируют этот факт и позволяют себе нелицеприятные поступки в присутствии самых маленьких, мотивируя это тем, что дети еще ничего не понимают. На самом деле это большая ложь. Причем самим себе.Еще в 60-е годы в США было проведено исследование, которое анализировало реакции детей в возрасте 3 месяцев на выражение лица взрослого. У эксперимента было очень красивое, но, пожалуй, пугающее название – «Ледяное лицо». Суть его сводилась к достаточно простой последовательности действий: взрослого в процессе игры или непосредственного общения с ребенком просили неожиданно принять выражение лица, лишенное каких бы то ни было эмоций, мимики. То есть надеть ту самую строгую маску, которая, по словам Марьяны Безруких, до сих пор в ходу у педагогов при объяснении особенно сложного материала.Впрочем, стоит ли навешивать на это явление профессиональные ярлыки, большой вопрос. Региональный советник ЮНЕСКО по ВИЧ и образованию в области здоровья Тигран Епоян весьма рационально отметил, что, пожалуй, «ледяное лицо» – кривая гримаса нашей истории и политики, которая достаточно долгое время заставляла людей чувствовать себя в окружении врагов. И за последние 25 лет ситуация радикально не изменилась… Так что хмурое холодное выражение лица – это скорее признак любого взрослого.Эксперимент с «ледяным лицом» проводился с участием детей из различных народов, культур, социальных страт, и не было ни одного ребенка, реакция которого не была бы негативной. В итоге выяснилось, что реакция на все невербальные сигналы человека является биологически закрепленной. Последние исследования в области нейрофизиологии это подтвердили и указали, что эмоции взрослого считываются и усваиваются детьми гораздо активнее, чем слова. Таким образом, можно говорить на уроке все что угодно, но это не окажет большего действия, чем то, что учащиеся считали из мимики педагога. И чем дальше, как отметила Марьяна Безруких, тем активнее дети воспринимают именно невербальный компонент коммуникации.Ученые признают, что разговор о контексте, в который неизбежно вписаны школа и каждый ее ученик, сегодня еще ведется не так уверенно, как хотелось бы. Даже сейчас, когда рассматриваются проблемы адаптации ребенка к школе, к различным переменам в учебной жизни, все, что остается за рамками школы, остается и за рамками исследования. В то же время, разбираясь с проблемами детей, необходимо обращать внимание на проблемы их ближайшего окружения – семьи.Внимательное отношение к семейному контексту помогает развеять множество мифов. Так, например, принято считать, что в семье, где выше уровень благосостояния, социализация и реализация способностей ребенка будут проходить естественнее и безболезненнее. Однако, как рассказала Марьяна Безруких, именно в таких семьях наблюдается сильнейшее рассогласование требований родителей и возможностей ребенка.Если настаивать на крайне раннем и объемном освоении учебных навыков, то, по словам Марьяны Безруких, очень легко заложить у ребенка базис для тяжелейшего невроза, который затем усилится благодаря все увеличивающимся нагрузкам. И ребенок будет, по сути, жить в ситуации бесконечной неудачи, которая осложняется трудностями во взаимоотношениях со сверстниками, педагогами. Но даже общение с товарищами, как отмечает Марьяна Безруких, нередко напрямую определяется тем, как выстроил работу в классе учитель.Возвращаясь к вопросу влияния семейного контекста на социализацию ребенка, стоит отметить, что, по словам участников конгресса, и неполные семьи, где воспитание и образование по определению страдают, оказываются мифом.Сегодня необходимо отказаться и от привычки закрывать глаза на все растущее разнообразие форм современной семьи. Существует достаточное количество семей, где отец детей живет отдельно, а у матери другой муж, и поэтому неизбежно наличие и взаимодействие сводных братьев и сестер. По последним данным, такие ситуации встречаются в России буквально через раз.Пожалуй, в такой ситуации важно включать не барометр «нормально – ненормально», а понимать, что ситуация воскресных пап (или мам) почти автоматически закладывает мину в отношения всех участников такой семьи. Неизбежно распределяются роли плохого и хорошего родителя: кто-то заставляет делать уроки в выходной, а кто-то безмерно балует. Надо это принимать во внимание и анализировать, а не устраивать попытки бегства от реальности, закрывая глаза на факты.Еще одной серьезной проблемой современного общества, порожденной в том числе и социальным неравенством, является двуличность и рассогласованность слов и тем более действий людей. Так, например, в семье ребенок имеет право обсуждать и выражать одни мысли, в школе он вынужден скрывать их, либо наоборот. Все это действует на юную психику разрушительно. И говорить о шизофреничности общества уже не значит неправомерно ставить диагноз, не будучи доктором; сегодня это просто констатация все явственнее проявляющегося факта.Как справедливо отметила Марьяна Безруких, даже традиционная профилактика зависимостей ведется в той же рассогласованной манере. Ребенка запугивают: «Будешь курить, заболеешь страшными болезнями, умрешь в сорок лет», «Капля никотина убивает лошадь…». Хотя ежедневно в ряду своих старших знакомых и родственников он видит обратные примеры. В ходу до сих пор и формальные классные часы, и безнадежно устаревающие конкурсы плакатов. Исследование 2010 года показало, что подросток не реагирует на эти ужасы: ему нужны позитивный стимул и сиюминутный эффект. Можно сколько угодно оказывать давление на курящего и съехавшего на тройки старшеклассника, но единственное, чего можно добиться, – это вытеснить его из реальной жизни в виртуальное пространство. Там нет высоких требований к образу жизни и оценкам, там можно быстро получить награду за победу и одобрение соигроков. И пока работа с подростком строится без учета возрастной психологии, он все чаще будет искать поддержку и смыслы в виртуальном, а не реальном пространстве.Кроме того, как отметил Тигран Епоян, сегодня в школьном обсуждении целого ряда социально значимых тем (взаимоотношения, дружба, любовь и др.) пока еще полновластно царят консерватизм и формализм. Из-за недостаточной подготовки, стереотипов, запретного мышления мы отказываемся давать школьнику те знания, которые нужны ему для счастливой жизни. Например, школьник не знает, как правильно выразить свою симпатию, привязанность, но едва ли это будет целенаправленно и грамотно подано ему на каком-либо уроке.В середине 80-х в советских школах вели предмет под названием «Этика и психология семейной жизни», но он, по словам Тиграна Епояна, оказался скоро вытеснен из программы. Вместо этого стал нарождаться сохраняющийся и сегодня принцип запугивания и обучения безопасности, поэтому сегодня вместо «Этики…» дети занимаются ОБЖ.В тех же странах, где еще с середины прошлого века курс, затрагивающий проблемы межличностного общения, в том числе вопросы сексуального воспитания, был институционализирован, количество подростковых беременностей и ранних абортов значительно снизилось. Такой курс, например, ввели с 1955 года в Швеции, и это было продиктовано отнюдь не желанием до времени просветить или тем более развратить подрастающее поколение, педагоги осознали необходимость поделиться с детьми информацией, которая им жизненно необходима.А пока в нашей стране молчали об одних проблемах, добавились и другие, обусловленные в том числе и развитием технологий: кибербуллинг, национальный и религиозный экстремизм, ксенофобия и т. д. И сегодня каждый десятый ребенок в мире, по словам Тиграна Епояна, по той или иной причине подвергается насилию, в том числе и в образовательном учреждении.Сегодня, как с сожалением отметил Тигран Епоян, на это нередко закрывают глаза, однако именно сексуальный и гендерный подтекст издевательств прослеживается в большинстве случаев. Несоответствие предписываемой гендерной идентичности и сексуальной ориентации становится причиной самых изощренных издевательств в подростковом коллективе. Иногда они провоцируются даже педагогами и руководством образовательных организаций. И это происходит в то время, когда повсеместно звучат разговоры о том, что задача школы – сохранение и укрепление здоровья ребенка, а также воспитание личности, автономной, зрелой, способной самостоятельно принимать решения…В 2011 году в 60 регионах России было проведено масштабное исследование: матерей школьников спросили, поддерживают ли они идею полового воспитания в образовательных организациях. 88% ответили «да». Значит, все-таки сегодня многие взрослые уже не готовы кривить душой; они хотят, чтобы их дети умели строить семейные отношения гармонично и счастливо. Правда, пока они не знают наверняка, как этому научить. Наверное, просто потому, что их этому тоже никто не учил.Представьте, что ребенок ваших знакомых, третьеклассник, прямо в начале учебного года сломал правую руку. Естественно, трудности в учебе неизбежны. Внезапно он приносит из школы двойку за якобы невыполненное домашнее задание. Причина, однако, кроется не в его лености или неграмотности по предмету, а в том, что вместо написания правильных ответов (на которое пока неспособна его травмированная рука) он просто обвел их, причем все правильно. О травме знают, очевидно, все педагоги, кроме принципиального и строгого учителя, на уроках которого этот ученик сидит на первой парте…Какой вывод сможет сделать ребенок из такого избирательного участия? Речь сейчас отнюдь не о причинах глубокой эмоциональной неотзывчивости конкретного педагога. Проблема в том, что сам ребенок пока еще не сможет философски отнестись к поступку учителя и своей оценке. Скорее всего он окажется лишь на шаг ближе к осознанию смысла популярной сегодня юмористически-правдивой сентенции: «Даже смерть не является уважительной причиной для невыполнения домашнего задания». Я думаю, что это основательно подпитает тот самый страх, о котором  открыто говорили участники конгресса, ведь этот ребенок в очередной раз вгляделся в «ледяное лицо» образования.А что думаете вы?