На чтение: ≈ 8 мин.Чудеса случаются под Новый год. Так произошло и у Татьяны Осиповой. В конце декабря 2011 года после четырех заседаний суд вернул матери родительские права и разрешил забрать детей домой. Этого момента мать ждала восемь лет.
Первый муж Татьяны страдал психическим заболеванием, о котором не предупредил, заключая брак. Заболевание прогрессировало, и, когда в органы опеки и попечительства позвонили соседи, специалисты решили, что с больным отцом детям находиться нельзя. В 2003 году трех девочек от двух до девяти лет у матери забрали и временно поместили в детский дом. Но «временность» затянулась на долгие годы, поскольку у Татьяны начались проблемы с обеспечением девочек жильем. Будучи многодетной мамой, она стояла в очереди на улучшение жилищных условий, однако в жилотделе решили, что раз дети находятся в детском доме, то в отдельном жилье больше не нуждаются. Мать ограничили в родительских правах и заявили, что для воссоединения с детьми необходимо иметь просторную квартиру. Вернуть девочек, которые за это время выросли, помогло второе замужество Татьяны и благоустроенное жилье мужа.Это лишь одна из историй. Согласно данным УСД в Санкт-Петербурге в прошлом году в районных гражданских судах города находилось в производстве 2252 иска о лишении родителей родительских прав. Из числа оконченных дел судами вынесено 1457 решений с удовлетворением иска. В 2010 году численность родителей, лишенных родительских прав, составила 1903 человека, родителей, восстановленных в родительских правах, – 35. К сожалению, объективность в этом вопросе присутствует не всегда. Как рассказала руководитель проекта «Петербургские многодетки» Анна Самойлова, под семью со статусом СОП (социально опасное положение) может подходить любая семья, где, к примеру, низкий материальный уровень, стесненные жилищные условия, отсутствие ремонта в доме, бытовой техники и т. д. При этом речь не идет о семье алкоголиков. Речь идет о тех семьях, которые живут не слишком легко, и получается, что именно они назначаются виновными в своей неспособности выстоять перед лицом не ими запущенных деструктивных общественных процессов.- За пять лет работы организации мы увидели, что большинство родителей, которые к нам обращаются, добросовестно и ответственно воспитывают детей. Случаи маргинальных семей все-таки исключение из правила, – поясняет Самойлова. – Да, все меры господдержки, по существу, направлены на семью, которая находится в трудной жизненной ситуации. Сам по себе термин говорит о том, что семья как бы застряла в этой позиции, но государство только тогда начинает принимать какие-то меры, когда семья уже скатилась за черту бедности. Зачастую к нам обращаются люди, которые уже обратились во все госструктуры, использовали все рычаги, но ни на одном этапе никто не предложил мероприятия по выходу из кризиса этой семьи. По существу, семья не нашла ни одного заинтересованного в ее сохранении лица. То, что она слышит в конечном счете, звучит так: не можете реализовать, защитить свои права, значит, права будет защищать государство, изъяв детей. За год работы «горячей линии» к нам обратились восемь семей по факту уже отобранных детей, и только в одном случае семье, в которой дети десять лет находились в соцзащитных учреждениях, удалось восстановиться в своих правах. К нам поступило двенадцать обращений по поводу угрозы отобрать детей из-за необоснованного вмешательства органов опеки в дела семьи. Основной вопрос, по которому возникала угроза, – это нерешенный жилищный вопрос. Кому-то не хватает метража, у кого-то образовались долги. Таким образом, категории семей – многодетные семьи, семьи с детьми-инвалидами, семьи с опекаемыми детьми, – наиболее социально защищенные на государственном уровне, оказались наиболее уязвимыми для вмешательства опеки. Например, вмешавшись в ситуацию Осиповых, органы опеки пошли по пути наименьшего сопротивления. Есть статья закона о предоставлении жилья отдельным категориям граждан по медицинским показаниям, но вместо того чтобы отправить папу в больницу и предложить маме подать документы в медкомиссию и выселить папу в отдельную квартиру, был выбран путь диаметрально противоположный – изъятие детей. По словам Павла Парфентьева, председателя межрегиональной общественной организации «За права семьи», родители сегодня нередко сталкиваются с проблемой необоснованного вмешательства в семейную жизнь со стороны служб, взаимодействующих с семьей. Однако государству необходимо понять, что защита и укрепление положения семьи, авторитета статуса родителей в семье и обществе – единственный реальный эффективный путь борьбы с семейным и детским неблагополучием. Когда вместо помощи применяются давление и преследование, это ведет к распаду института семьи. Такое решение можно назвать ложным. К числу ложных решений также относится разработанный Минобрнауки РФ проект о соцпатронате, создающий новые, весьма размытые основания для полупринудительного вторжения социальных служб в жизнь семьи. Тот же зарубежный опыт показывает, что такие решения затратны и неэффективны и не предотвращают реальных проблем семьи и детей. Вообще нужно отказаться от копирования и воспроизведения в российских условиях системы защиты прав детей западного образца, плохо зарекомендовавшей себя в мировой практике. Важнее построить российскую защиту детства на основе укрепления положения семьи в обществе и государстве по принципу «защита прав ребенка через защиту прав семьи». По мнению уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге Светланы Агапитовой, родителями, которые готовы отстаивать семью, можно только гордиться. Действительно, случаи, с которыми службе омбудсмена приходится сталкиваться, иногда можно назвать преступлениями против семьи и детей. Однако единичные случаи не характеризуют ситуации в целом. В каждой службе есть равнодушные и неравнодушные люди, и, как уверила Агапитова, последних все-таки больше. С этим утверждением трудно не согласиться. Но наверное, только тому, кто не боролся, как Татьяна Осипова, восемь лет за право встречать Новый год со своими детьми. Санкт-Петербург
Выбор читателей
Комментарии