На чтение: ≈ 35 мин.Модернизация, реструктуризация, реформы образования… Известно, что осуществляют на практике все эти преобразования и перемены простые учителя. И на их плечи в первую очередь ложится бремя всех реформ. Несут они это бремя и не жалуются. Не привыкли.
А знаем ли мы, что чувствуют эти самые «преобразователи, творцы и проводники реформ»? Что их волнует? С какими чувствами, мыслями и настроениями они входят в свои классы каждый день?
…Ложатся на редакционный стол откровенные учительские признания. Сегодня мы публикуем часть из них.
Счастье было так близко…
Негасимым огоньком светит мне из далекого детства и юности родная Пировская школа.
Нам повезло, в нашей школе работали прекрасные учителя, одаренные и педагогическим талантом, и добрыми сердцами. Школа в таежном красноярском селе была маленькая. Выпускников – всего 7 человек.
Мой жизненный путь определил учитель литературы Степан Демидович Зверев.
Навсегда в моей памяти остался как будто самим мной пережитый эпизод из жизни Андрея Болконского, проникновенно прочитанный Степаном Демидовичем. Помните: князь Андрей, опустошенный и потрясенный смертью молодой жены, по дороге в Богучарово сначала встретился со старым дубом, а потом на обратном пути увидел его другим.
После прочтения этого великолепного отрывка Степан Демидович сделал паузу, как бы давая возможность нам самим пережить вместе с Болконским это чудесное внутреннее обновление. И мы, может быть, впервые понявшие что-то прекрасное и значительное, долго молчали. Это был урок не только познания, но и духовного воспитания и нравственного обогащения.
Степан Демидович всегда выходил за урочные рамки, стремился приучить нас к живому слову на людях. Именно он организовывал литературные вечера, на которых мы, старшеклассники, выступали с докладами. Помню, в десятом классе он поручил мне подготовить доклад о Маяковском. Сколько было переживаний, волнений! С каким страхом поднимался я на нашу маленькую школьную сцену к трибуне со сжатыми в руке исписанными тетрадными листочками и как радовался после, когда, не чуя пола под ногами, спускался в зал к своим одноклассникам, встретившим меня поздравительными рукопожатиями со словами: «Все! Получилось!». А вслед за ними – самая главная награда: добрая улыбка Степана Демидовича и его ободряющая ладонь на моем плече. Разве такое забывается?
Степан Демидович был не только хорошим профессионалом-предметником, но и обладал творческим даром сочинителя. Помню, в ту пору в нашей районной газете появлялись его стихи. А однажды я стал нечаянным свидетелем декламации им собственного стихотворения. Это было в начале сентября. Стояло солнечное сухое утро. В такую погоду в школу я ходил обычно не по улице, а задами, через лесок. Миновав огород, я вышел на тропинку и направился в школу. И вдруг услышал впереди себя знакомый голос, остановился, прислушался: декламировал Степан Демидович.
Осень еще не успела мазнуть багрянцем и оголить лес. Зеленые кущи черемуховых кустов, боярышника и березняка разделяли нас. Читал Степан Демидович с воодушевлением. Я, скрываясь, подошел ближе. Рядом с ним шла молодая красивая женщина. Это была его жена Евдокия Семеновна, тоже учительница. По всему было видно, что они любили друг друга и были счастливы. Видимо, и высокое чистое небо, и ликующий утренний лес, и еще не обсохшая жемчужная роса в травах переполняли их души радостным, счастливым чувством, которое он не мог сдержать и изливал в стихах.
Мне тогда показалось, что нечаянно подсмотренный эпизод был семейной, даже интимной тайной молодых моих учителей, вызвал во мне чувство неловкости. Стесняясь оказаться открытым, я отстал, укрылся в лесу, ожидая, пока они не ушли далеко и голос Степана Демидовича стал не слышан. Эта тайна так и осталась во мне и теперь, доверяя ее людям, хочу представить Степана Демидовича живым не только в некоторых деталях его личной жизни, хочу порадовать читающих эти строчки счастьем других, вызвать желание так же уметь любить и чувствовать прекрасное в жизни.
…Школа была для нас вторым домом, большой нашей семьей. Располагалась она в неказистом одноэтажном здании с черемуховым садиком за окнами. И было в ней всего-то шесть учебных классов, обогреваемых высокими, до потолка, круглыми голландскими печами, обитыми черной лаковой жестью. И как уютно и хорошо было нам в ней. Жаль, что сегодня этой школе в селе Пировское Красноярского края грозит закрытие.
Чуть тронешь в памяти те далекие школьные годы, и все заново оживет, как наяву: вот откроется дверь – и войдет в класс легкой, быстрой походкой молодой Степан Демидович, поправит привычным взмахом руки волну пшеничных волос, улыбнется и начнет новый долгожданный урок…
Эдуард МОРДВИНОВ, Красноярск
Не люблю плакаться. Но выхода не вижу
Обращаюсь к вам за помощью, считаю газету самым близким мне по духу и надежным другом.
Живем мы в местности, подвергшейся радиационному загрязнению в результате аварии на Чернобыльской АЭС. Это над нашими лесами в апреле 1986 года разбивали облака. Я не хочу говорить о том, безопасно ли здесь жить. Я знаю только, что 6 процентов учеников нашей школы – это дети-инвалиды. В их числе была и моя младшая девочка Инна, умница, красавица, стойкий, мужественный человечек, никогда не позволявший жалеть себя. Она умерла 26 февраля прошлого года в возрасте 14 лет. Инночка была мне гораздо дороже собственной жизни, но абсолютно ничего не смогла я сделать для ее спасения. Каждый день хожу на ее могилу и очень хочу к ней, к моей Инне. Поскольку медицина не помогла моей доченьке, сама я тоже решила никогда не обращаться к ней за помощью. Разочарование и боль.
По данным обследования двухгодичной давности, у меня многоузловой зоб. Узлы очень большие. Раньше я регулярно проходила обследование в онкологической больнице или в диагностическом центре в Брянске. В Брянске умерла моя Инна, город не виноват, но я не могу его видеть точно так же, как и не могу видеть больницы.
Очень неудобно писать вам об этом. Никогда и никому не говорю я об этом, не люблю плакаться, а вот пришлось.
Теперь, я думаю, вы понимаете, почему я не хотела, чтобы моя старшая дочь вернулась домой после института. Она должна жить и работать в другой местности.
Подскажите, пожалуйста, куда мне нужно обратиться, чтобы помогли моей дочери с жильем, пропиской, работой в школе. Она ведь не претендует на высокооплачиваемую должность. Купить ей квартиру нереально. Муж мой – тоже учитель. Сын – аспирант. Сбережений никаких нет…
Работаю я в школе тридцатый год. Из них 20 лет – директором. Очень не хочу, чтобы в газете были указаны полностью мои данные. Стыдно мне, учителю, жаловаться.
Галина Ивановна
От редакции. Мы, конечно, постараемся помочь нашей читательнице, давнему другу газеты. Но, может, откликнется кто-то из директоров школ и пригласит на работу молодую учительницу английского и немецкого языков.
Я так мечтала о дочери!
Здравствуй, родная газета! С чего начать, не знаю. Сначала поделюсь радостью: вышла на пенсию по старости. Пенсия большая – 1241 р., а с президентскими надбавками – 1300 р. Отработала я в школе 31 год, но нет ни одной правительственной награды, поэтому ветерана труда не получила. Но ничего страшного. Не всем же пользоваться льготами. Летом фермеры на работу берут, с голоду не умрем. Письмо я решила написать по другому поводу.
Родилась я после войны. Родители много работали, и моим воспитанием занимались школа, улица, а в основном книги. Я верила в порядочность, долг, честь, энтузиазм, романтику. Могла пойти «за туманом и за запахом тайги». После института я с головой окунулась в работу, для меня учебный год пролетал как один день. Не успеешь оглянуться, а уже каникулы. Вероятно, поэтому, работая с чужими детьми, я вовремя не создала свою семью. А с годами пришла к решению взять на воспитание девочку. Но я была одна, и мне долго ребенка не давали. К тому же на девочек большая очередь. И вдруг я узнаю, что в нашей больнице все лето находится мальчик, которого можно усыновить. Я пишу заявление. Наконец все документы оформлены, и Андрейка стал мой.
Это произошло в 1996 году. Через полгода я приехала оформлять усыновление, но инспектор отговорила торопиться (это всегда успеется, а статус опекуна мне дает кое-какое преимущество). Я потом много раз совет вспоминала добрым словом. Вскорости у мальчика обнаружились всякие болячки, и мне пришлось много с ним ездить в краевую больницу. Удостоверение опекуна мне очень помогало. Но я мечтала о девочке и об этом сказала инспектору Валерии Николаевне. Она предложила написать мне еще одно заявление и ждать.
Мальчику было 2,5 года, когда я его взяла. Мы с ним учились говорить, читать книжки, а потом оказалось, что он не выговаривает половину букв. Два года ездили в Краснодар заниматься с логопедом (в станице такового нет). Асимметрия грудной клетки (вероятно, в младенчестве его уронили). Врач посоветовал возить к морю. Так прошло четыре года. Я приехала в роно узнать, что с моим заявлением. Сказали – ждите. Подошло время Андрейке идти в школу, надо было серьезно заняться документами на усыновление. Но для этого пришлось снова собирать все справки (по времени это очень долго и накладно). Со всеми справками я приехала к инспектору, но оказалось, одна бумажка неправильно оформлена. Документы не приняли. Потом инспектор либо болела, либо была в командировке, потом начались праздники, потом инспектор ушла в отпуск. Когда я снова с ней встретилась, оказалось, что некоторые справки опять надо брать, т.к. срок годности старых прошел. Пришлось начинать все сначала. Наконец усыновление оформили. Тогда спросила о девочке. И тут оказалось, что никакого заявления об удочерении от меня нет. Написала я новое заявление.
Летом прошлого года я устроилась во время отпуска работать в Анапу. И позвонила там в роно. Мне ответили положительно. Стала собирать документы. И вот с Лизой мы приехали домой. Андрейка был рад, он давно просил сестренку или братика.
В этом учебном году мне дали большую нагрузку (30 часов), и, когда девочка немного к нам привыкла, я стала оформлять ее в садик. Тут и начались проблемы. Не сделана вовремя прививка на туберкулез. Сделали, а реакция положительная, направление в садик не дают. Сдали мочу – большой белок, надо ехать или в Крымск, или Краснодар. Своего транспорта нет, на рейсовом автобусе мы приезжаем поздно, к врачам не попадаем. Хорошо, сын, которому восемь лет, помогал во всем, сидел с Лизой, а потом я прибегала между сменами, кормила их, одного отправляла в школу, а другую укладывала спать и бежала на вторую смену. Наконец мы попали в Краснодар, прошли полное обследование, нам разрешили оформляться в садик.
Трудно мне рассказывать дальше. Произошло ужасное несчастье. Девочка моя погибает под колесами машины (я не могу это описывать). Кого здесь винить? Водителю дали три года условно. Нелепейший случай, которого я даже предвидеть не могла. Общественное мнение разделилось. Многие считают, что виновата я. Если нет машины, телефона и приличной зарплаты, то зачем еще брать на воспитание чужих детей. В результате погубила девочку и подставила водителя. И в роно я услышала, что вряд ли мне можно доверить ребенка. Оказывается, они меня толком не знают. Да я проработала в этом районе всю жизнь! Ни разу инспектора не поинтересовались, как идут дела, как дети, какие проблемы. Очень я расстроилась. Но что делать? Погибшая девочка стоит перед глазами.
Находятся люди, которые удивляются, зачем я беру ребенка, когда мне самой уже пора на тот свет, а потом начинают допытываться, какую я от этого выгоду получаю. На душе очень плохо. Как будто я какой-то криминал совершаю. Читаешь в газетах, слышишь по телевизору: столько беспризорных, брошенных детей, душа болит. Но разве мне теперь дадут на воспитание ребенка?
Зачем я написала вам такое большое письмо? Просто очень тяжело на душе, с кем-то надо поделиться, кому-то излить душу. В школе меня не понимают. Я как вымерший динозавр с ископаемыми взглядами и принципами. Поэтому написала вам. А вдруг поймете! Тогда передайте это письмо в какой-нибудь детский дом, может быть, у них есть ребенок, которому нужен теплый климат, фрукты, овощи. Пусть привозят одного или двоих (брата с сестрой или сестричек) ко мне на все лето. Места хватит и тепла тоже.
Нина ЕВДОКИМОВА, ст. Варениковская, Краснодарский край
Минусов видим больше
По всей России идет реформа школьного образования, которая имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Мы убеждаемся в этом, читая «Учительскую газету».
Положительная сторона – это то, что дети будут учиться в хорошо оснащенных школах, научатся работать на компьютере, будут иметь общение с большим числом сверстников.
Отрицательная сторона – это то, что учителя остаются без работы. В этом году реформа коснулась и нас. Школа наша построена двенадцать лет назад, это прекрасное, просторное двухэтажное здание. Все учителя у нас имеют высшее педагогическое образование. Есть все условия для получения хорошего образования, но школа будет с сентября реорганизована в начальную. Учителей сократили уже в июне, не предложив других рабочих мест. Ладно, учителя как-нибудь переживут реорганизацию, чем-нибудь займутся. А как быть с детьми?
Ребята вынуждены выходить на дорогу в семь утра. До дома они доберутся лишь к 3-4 часам дня. Если посчитать, то у них получается 9-часовой рабочий день. Нас не устраивает и то, что расстояние от села до этой школы очень большое: 22 км в один конец, а дорога – ямы и ухабы. Дорогу такую могут выдержать только здоровые дети. Среди наших детей многие состоят на диспансерном учете у врачей, а также есть дети-инвалиды. Так скажите теперь, кому стало лучше от всех этих преобразований?
Г. ДАВЛЕТИНА, А. АХМЕТОВА и другие жители села Таш-Кустьяново, Большеглушицкий район, Самарская область
Все промолчали. Я тоже
Начинала несколько раз писать вам письмо, но не дописывала до конца, а посему и не отправляла. Но за лето собралась.
Жить стало как-то грустно, причем как в масштабе страны, так и в масштабе отдельно взятой школы. Бесконечно жаль ушедших из жизни известных и любимых многими людей. По телевизору – гибель, похороны, аресты, триллеры. И только иногда добрые фильмы, но они все старые.
Очевидно, что добра в жизни стало меньше, поэтому, видимо, и фильмов таких не снимают, как раньше. Теперь на экране сплошные криминальные разборки. Если учесть, что дети не читают практически ничего, а в основном – смотрят, то можно представить, кто будет вскоре управлять страной. Люди, воспитанные на криминале. Страшно? И даже очень.
Бьется учитель, как рыба об лед, пытаясь воспитать своих школьных чад в добре и справедливости. Не очень получается, потому что этому противостоит все то, о чем я написала. Скажете: слишком мрачно. Нет. Так все и есть. Родители заняты добыванием денег, своими проблемами. Дети очень часто предоставлены сами себе и улице.
Недавно на моих глазах в городском автобусе произошел инцидент. Когда один старичок с палочкой попросил юношу уступить место, тот спокойно ему сказал: «Дедок, твое место знаешь где… Вот и топай туда!» И все вокруг промолчали. В том числе и я.
Наталия ЕВГЕНЬЕВА, учительница истории, Мирный, Архангельская область
Удивительный дуэт. Был…
Давно не писала в газету, своему чуткому умному другу.
Начну с хорошего. Есть еще в нашей большой семье необыкновенная радость – у средней дочери Светланы родилась доченька Влада. Это настоящий подвиг моей милой, умной Светочки, в 36 лет, после 15-летнего перерыва, решиться на второго ребенка. Есть в радости и чуточку моего участия, моих убеждений в нужности этого.
Есть и большая печаль для меня. У моей давней, с первого курса института подружки Тани Юркиной, изумительной души человека, учителя «от Бога», которую в городе Канске знают, мне кажется, все, случилось жестокое, невыносимое горе, несчастье без меры. Татьяна потеряла единственную доченьку, умницу, «золотаичку» по нелепому, дикому случаю в нашей непредсказуемой жизни. Не знаю подробностей, знаю только, что заведено уголовное дело, а значит, связано это с той частью людей, которым жизнь человеческая не стоит ничего, и лишить жизни другого не велика боль и проблема. Знаю какая порядочная, правильная была в жизни Оксаночка, какой это был удивительный дуэт мамы и дочери, какой потенциал внимания и человеколюбия доставался от них окружающим. Какой же непредсказуемой стала наша жизнь, как высок в ней стал уровень тревожности. С каким настроением теперь моя добрая, чуткая подруга будет входить в класс к ученикам?
Лидия ЧЕРНОУСОВА, Туруханск, Красноярский край
Убегала от одной беды, попала в другую…
За окном ночь. А мне не спится. Рядом на столике это страшное направление в онкодиспансер. Предстоит операция. А сил бороться с неизбежным нет. Перебираю свою жизнь.
Что я имею на сегодня? Комнатку в общежитии да работу с утра до вечера. А к вечеру валишься с ног от усталости, кажется, что ничего уже не в силах сделать. А надо позаниматься с дочерью-первоклассницей, сготовить еду, написать планы. И так каждый день.
– Что ты паникуешь раньше времени? – сказала сегодня мне соседка. Может, все обойдется с болезнью. Мало ли что врачи говорят.
А я боюсь. Ведь есть предел страданий. Приходят порою жуткие мысли. Зачем цепляться за жизнь? Вот я. Отца-матери давно нет, родственников тоже. Была семья, но не спасла от одиночества. Уехала от мужа-пьяницы куда глаза глядят, лишь бы было жилье да работа. Надеялась, что уезжаю навсегда от бед, несчастий.
Но они за мною следуют. Болезнь теперь прицепилась, ведь стрессы даром не проходят.
Пишу вам, и вся моя никудышная жизнь перед глазами. Может, и были в ней радость, счастье, да только короткими белыми полосами. А черные полосы надолго в жизни. Вот и сейчас. Болеть мне никак нельзя. Кто кормить нас будет? Дочку жалко, маленькая совсем. И поделиться мне мыслями не с кем. Рассказала я только одной соседке о том, куда ложусь и зачем. Согласилась присмотреть за дочкой, оставить-то не с кем ребенка. Сколько я пролежу в больнице – не знаю.
В школе ничего не знают о моем страшном диагнозе. Как-то не прижилась я еще в коллективе. Может, и сама виновата, хожу вся в себе, ни с кем не говорю о пережитом. Да и вспоминать о прежней жизни больно. Получается, бежала от одной беды, попала в другую.
Верю, люди хорошие есть. Помогли ведь мне с работой, с общежитием. Может быть, и все наладилось бы. Если бы не болезнь…
Зачем я пишу вам? Не обессудьте уж. Просто хочется выплакаться кому-то. А вы далеко, и легче быть откровенной. Читаю в газете письма, переживаю, сочувствую другим, вижу, в каких трудных ситуациях оказываются люди. Надежда теплится и у меня. Может, и выкарабкаюсь.
Спасибо, что прочли.
Нина КОЛОСОВА, учительница, Владимирская область
От редакции. Наша постоянная читательница Нина Ефимовна Колосова сейчас очень нуждается в поддержке добрых отзывчивых людей. Напишите ей, коллеги, помогите советом, словом. Все ваши письма мы обязательно передадим Нине Ефимовне.
Непреходящие ценности. А жизнь?
Не думаю, что что-то изменится после моего к вам обращения, но, надеюсь, найдутся люди, которые на себе испытали состояние, когда идти больше некуда. Хочу простого сочувствия.
Живу я в городе Новороссийске двадцать третий год. Город и республику, из которой я приехала, люблю. Но таких, как я, выпускников Кокандского государственного педагогического института, было много: новый год – новый выпуск. Стремясь к наибольшей самореализации, попала в Новороссийск. Интересно было попробовать свои силы вот так, начав с нуля.
А дальше обычная история. Житье-бытье по квартирам, трудоустройство. Везде брали с удовольствием, ценилось мое высшее образование, практика.
Прошло семнадцать лет. Произошли большие перемены в жизни всех нас. Мать, державшаяся до последнего в Узбекистане, выехала оттуда в числе последних, практически побросавших свои дома и могилы близких. Теперь живет у людей, с которыми вошла в долю при покупке развалюхи на окраине Тулы. Мне исполнилось 52 года, матери – 77 лет. Я работаю с восемнадцати лет. Стаж работы – 32 года.
Из воспитателей снова перешла в железнодорожную школу. Встала в очередь на получение квартиры.
Всю свою жизнь я жила, не щадя сил, блюдя законы чести и совести, строго на собственную заработную плату. Неплохо жила, в согласии с собой. Были трудные времена, но у кого их не было? Не платили месяцами зарплату – ничего. Затем закрыли все дошкольные учреждения, относящиеся к МПС. А потом очередь дошла до нашей школы. В 1992 году ее, существовавшую еще до войны, закрыли. Имею официальное подтверждение, что есть «очередность в списке работников детских дошкольных учреждений и учебных заведений Краснодарского отделения дороги №1 (по Новороссийску)».
Только вот надежды, что получу жилье при жизни, – нет. «Ты что, сумасшедшая! – говорят мне. – Кто же сейчас бесплатно квартиры раздает!» А действительно, что это я в самом деле размечталась? Ишь чего захотела?
Как же быть таким, как я, одиноким, не скопившим больших денег?
В общежитии живет уже второе поколение детей, которых мы учим. Учим законам чести, добра, совести. И довольно часто слышим: «Ну и чего вы с вашими непреходящими ценностями добились?»
Да, действительно, когда для учителя пределом мечтаний становятся тишина, чистый туалет, незанятая плита на кухне, то говорить о возвышенном довольно трудно.
Вот и пересматриваешь эти самые непреходящие ценности. Может, и учить надо другому…
Простите, если заняла много времени. Я буду рада любому вашему ответу.
Ольга ФЕДОРОВА, Новороссийск, Краснодарский край
Неужели нас продадут с молотка?
Мы живем в Карелии. Обращаемся к вам со своей бедой. У нас в поселке есть основная школа, в которой учатся 67 ребят. Администрация местного самоуправления Олонецкого района приняла решение о ликвидации школы в деревне. Объясняют это тем, что в районном бюджете нет средств на содержание кочегарки для отопления нашей школы. Для многих деревенских детей школа стала вторым домом не на словах, а на деле. Только здесь они учатся, здесь получают навыки и умения, необходимые в жизни, здесь они накормлены и согреты.
Половина ребят не сможет ездить в школу в поселок Видлица, который находится в 15 км от нашей деревни. Многие семьи живут на грани нищеты, поэтому оплачивать проезд своих детей не смогут. Кроме того, постоянно нарушается график движения автобусов, многие рейсы отменяются. Обещание выделить школьный транспорт для подвозки детей вызывает сомнение, т.к. экономия не будет иметь смысла. Это значит, что наши дети не смогут учиться, будут расти безграмотность, воровство, пьянство.
Сломанные детские судьбы – это не громкие слова. Печальный опыт закрытия наша школа уже испытала в середине 80-х годов, но в 1989 году ее вновь открыли. Школа нужна деревне! Этой зимой мы остались без электроэнергии, здание школы было разморожено. Вся деревня поднялась на ее спасение – учебный процесс не остановился, занятия проводились в критических условиях с обогревателями, которые ребята принесли из дома. А учителя начальных классов работали у себя на квартирах. Все были готовы оказать свою помощь. И в начале февраля отопительную систему отремонтировали, стало тепло и уютно. А вот теперь нашу маленькую школу, которая для многих детей является островом спасения, хотят закрыть. В поселке прошел сход, где все жители выступали в поддержку школы. Был проведен подворовый обход жителей поселка, собрано 220 подписей в поддержку школы. Мы понимаем намерения местной администрации. Наша школа находится в очень красивом месте – на берегу небольшой речки Тулокса, которая впадает в Ладожское озеро (до озера всего 2 км). Рядом проходит автодорога Мурманск – Сортавала. Кругом лес, район экологически чистый. Это место может быть привлекательно для богатых людей. Спокойно, тихо и красиво – можно прекрасно отдыхать. Поэтому администрации выгодней продать здание и оставить детей без школы. Может быть, найдутся в России люди, которые смогут нам помочь?
Родители, учителя и ученики Тулокской основной школы, пос.Тулокса, Олонецкий район, Карелия
Видно, зря строились
Уважаемая «Учительская газета», помоги нам!
Дело в том, что наша школа как основная на селе открыта с 1956 года. Сейчас в школе работают 11 учителей, детей – 30 человек.
Коллектив учителей молодой, средний возраст 36 лет, так что творческий потенциал есть. Многие учителя на селе построили дома, два учителя взяли для этого ссуду, еще не расплатились. Настрой – жить в этом селе и работать.
Дети нашей школы участвуют во всех районных мероприятиях, имея при этом неплохие результаты. А спортивная команда школы на протяжении многих лет держит первенство среди команд района. После школы ребята поступают в техникумы и училища.
И вот теперь нависла угроза: школу хотят закрыть.
Управление образования г. Мариинска и Мариинского района предлагает возить детей с 5-го по 9-й класс в Благовещенскую среднюю школу. Мнение жителей села на этот счет другое. Мы не хотим, чтобы нашу школу закрывали, а детей возили за 17 км. Техника есть техника, и какой бы она новой ни была, она может сломаться. Родители боятся за жизнь своих детей. Хотели, чтобы наши дети основное образование и первый документ получали у нас в школе. Мы всегда, как могли, помогали школе с ремонтом. Школа получила лицензию в 2000 году на 5 лет. Без школы жизнь на селе (праздники, мероприятия) замрет. Если раньше все выборы проводились в школе при активном участии педагогов, то сейчас и этого не будет. У педагогов положение сомнительное. По заверениям чиновников, всем должны предложить работу. Но пока что предложили по нескольку часов (даже нет ставок) и то замещением. Мы хотим работать в этом селе. Начинать реструктуризацию надо не с закрытия школы, а с возрождения села.
Жители села Оболновки, с.Оболновка, Мариинский район, Кемеровская область
Выбор читателей
Комментарии