Турецкий марш. Часть вторая. Игры тывинских начальников

Из всех историй с турецкими школами в России тывинская самая показательная. Тут есть и позиция руководителей республики, и вклад в «дела турецкие» местного Министерства образования, и формирование общественного мнения с помощью оппозиционных СМИ, и взгляд родительской общественности, наконец, турецкая школа как таковая с оценками, данными комиссией Министерства образования РФ.

Как и везде, в Тыве турецкие эмиссары от образования появились аккурат в начале 90-х годов. Но в этой республике им не пришлось долго обивать пороги властных структур – их предложениями заинтересовалась семья Ооржаков – Шериг-оола Дизижиковича и Сары Монгушевны. А теперь для тех, кто не знает: глава этой семьи – премьер правительства Республики Тыва, а его жена – депутат Верховного Хурала РТ и председатель комиссии по социальным вопросам. Как говорят в республике, именно при поддержке этих уважаемых граждан в 1993 году и возникло в республике негосударственное образовательное учреждение Тыва-Турецкий лицей, который в конце концов превратился в государственный. Правительство РТ приняло соответствующее постановление, республиканское Министерство образования подписало договор о сотрудничестве с турецким акционерным обществом «Чаг огретим ишлетмеси».

Это было удивительное учебное заведение изначально, потому что высокие договаривающиеся стороны внесли в уставный фонд свои немалые капиталы. Турки – 350 тысяч долларов США, россияне – чуть больше 117 тысяч долларов. Соответственно вложениям определилась и степень влияния на деятельность лицея – турецкие граждане были вдвое влиятельнее, чем российские. По удивительному совпадению через некоторое время зять семьи Ооржаков турок Мустафа Бодур стал одним из видных сотрудников лицея – заместителем директора, причем коммерческая деятельность (господин Бодур вносил неоценимый вклад в работу кафе, названного точь-в-точь как совхоз, некогда возглавляемый его тестем, «Шекпээр») не мешала ему выполнять свои обязанности. Не мешал и недостаток знаний – господин Бодур был все еще студентом заочного отделения Иркутского госуниверситета. Кроме того, в лицее трудилась сестра тогдашнего руководителя миграционной службы РТ Сергея Енаа, а учащейся этого учебного заведения была дочь исполняющего обязанности министра образования республики Петра Морозова. Как говорится, все было схвачено, но до поры до времени скрыто от зоркого взгляда общественности.

Тайны турецкого лицея открывали в течение двух с лишним лет смелые журналисты одной из местных газет, которых на порог лицея, правда, не допускали. А и действительно, зачем пускать в дом, тем более такой семейный, посторонних людей? В этом доме царила благодать, ничто в ней никого не смущало. Хотя уж исполняющий обязанности министра образования должен был бы знать: поскольку изначально учебное заведение создавалось с уставным капиталом, оно никак не может быть государственным, ибо этот вариант предполагает исключительно негосударственный статус. Но министр или не знал этого, или не хотел знать. Но знать или не знать, может быть, и личное дело господина министра, а вот то, что бюджетные госсредства поступали этому частному перед лицом закона учреждению, уже далеко не частное дело чиновника, поскольку эти деньги брали не из его личного кармана. Дальше больше – если учреждение по статусу негосударственное и неаккредитованное, то как оно может выдавать государственные аттестаты и тем более золотые медали? Выходит, может, если руководитель республиканского Министерства образования ничего предосудительного в том не видел. Хотя та же самая оппозиционная газета раскопала факт неправедного получения турецким лицеем лицензии на свою деятельность – оказалось, что три месяца руководители ходили в Тывинскую лицензионную палату и получили ее только тогда, когда палату уже почти ликвидировали. Но лицензия все равно была выдана незаконно, ибо неправомерной была регистрация устава лицея, не отвечавшего требованиям статьи 13 Закона РФ «Об образовании».

Знал ли об этом Петр Морозов? Если не знал, то остается только удивляться. Если знал, но делал вид, что все нормально, остается только крепко задуматься о том, почему так происходит. В самом деле, почему не взволновало министра и то, что турецкий лицей не прошел аттестации, не подтвердил свой статус? Во всяком случае, как видно, никаких выводов республиканское министерство не сделало. Может быть, не могло сделать, коль скоро патронировала это учебное заведение весьма влиятельная премьерско-депутатская семья? Тут логично было бы предположить, что тот, кто на своем посту не может противоречить вышестоящим, но не согласен с ними (если, разумеется, он человек совестливый и дорожащий своим честным именем), должен уйти в отставку, но в Тыве этого никто не сделал. Включая исполняющего обязанности министра образования, который должен по идее больше всех радеть за образование, его уровень и качество, а более всего – за исполнение в надлежащем виде образовательного законодательства. Но все в Тыве было совсем не так. Местная оппозиционная пресса наступала, раскапывала все новые и новые факты, а министр потихоньку под напором прессы и подключившихся к делу правоохранительных органов отступал, вынужденный соблюдать законы.

Между тем в республике происходили одна за другой очень интересные истории, выяснялись довольно пикантные подробности. То становилось известно, что два турецких преподавателя имеют дипломы, не прошедшие процедуры, необходимой по законам России для подтверждения их эквивалентности. То оказывалось, что директор лицея Тамер Муратович Кырджи не имеет разрешения на трудовую деятельность в России и, разумеется, в Тыве. Не имели такого разрешения и 17 младших воспитателей лицея – граждан Турции. Только в апреле 2002 года лицей стал окончательно государственным, но государственность эта была, мягко говоря, странной. Да, турецкий фонд «Уфук» – правопреемник турецкого же акционерного общества «Чаг огретим ишлетмеси» – официально вышел из состава учредителей, но при этом Министерство образования РТ в лице министра Петра Морозова подписало некое соглашение, по которому, как утверждают журналисты Тывы, фонд брал на себя оказание благотворительной помощи, частичное финансирование и комплектование лицея педагогическими кадрами. То есть фонд ушел, чтобы на самом деле остаться в лицее, который после его ухода турецким мог быть только разве по духу, а не по статусу. И тут самое время сказать о том, что на самом деле лицейский статус лицея лицейским не был, а турецкие преподаватели не вносили своего существенного вклада в подготовку учеников к поступлению в самые престижные вузы и в их победы на самых престижных олимпиадах и конкурсах. Хотя и турецкие подданные, и тывинские чиновники без устали этот вклад мифический усердно пропагандировали.

Как следует из письма родителей в одну из местных газет, в старших классах этого учебного заведения турецкие преподаватели не работали. Видимо, кому-то все-таки хватило ума не поручать преподавание точных наук турецким педагогам, не владеющим знаниями в этой области в рамках российского стандарта среднего образования. Да и гуманитарные науки, видимо, были не по зубам турецким преподавателям, имевшим, вероятно, весьма приблизительные знания по российской и тывинской истории, литературе, русскому языку и прочим очень важным для школьного образования предметам. Таким образом, в лицее в старших классах высокий уровень знаний давали тывинские преподаватели, среди них, как с гордостью отмечали родители учащихся, доцент, четыре кандидата наук, девять учителей, имеющих различные почетные звания, 19 педагогов, аттестованных на высокие категории, восемь талантливых молодых специалистов. Все вместе они поработали так хорошо, что из 115 выпускников четырех лет не поступили в вузы только двое и то по семейным обстоятельствам. 15 лицеистов вошли в национальную сборную молодых исследователей и защищали честь России на международных научных соревнованиях и конкурсах. Юные генетики, физики, математики, биологи, социологи, историки неоднократно становились победителями и призерами многих престижных российских и международных конкурсов на протяжении пяти лет. В прошлом году Роза Сарыглар заняла третье место на всероссийской олимпиаде по биологии, Орлан Суван-оол – третье место на всероссийской научной конференции по экологии, Шолбан Иргит – первое место на всероссийской научной конференции по генетике, Тенгиз Монгуш был приглашен в состав национальной сборной России на конкурс в Польшу по физике, а Роман Кокорин удостоился чести участвовать в конкурсе по физике, который проходил в Норвегии и назывался «Первый шаг к Нобелевской премии». Словом, тывинские преподаватели хорошо поработали и дали своим ученикам отменные знания, к чему их турецкие коллеги, по сути дела, как представляется, имели весьма косвенное отношение. Родители были довольны успехами своих детей, а потому весьма тревожились тем, что в конце концов тывинские игры, которые затевали ответственные работники, их немалое лукавство, проявляемое тогда, когда они выходили на широкую аудиторию, в том числе при телеинтервью, приведут к закрытию учебного заведения. Хотя никто из федеральных чиновников, которые проверяли работу с турецким лицеем в Тыве, никогда не ставил вопрос о закрытии. Разговор шел только о внесении коррективов, предусмотренных российским законодательством в области образования, о грамотном оформлении всех документов, необходимых для ведения образовательной деятельности не только турецким, но и любым государственным учебным заведением на территории России. Однако разговор был и о том, что после выхода турецких учредителей из состава учредителей навряд ли имеет смысл оставлять слово «турецкий» в его названии.

Закончились долгие тывинские игры тем, что 20 воспитателей, а затем и весь преподавательский состав лицея выехали в Турцию, воспитательную работу в учебном заведении теперь ведут исключительно граждане РФ. Тывинско-Турецкий лицей стал государственным общеобразовательным учреждением под названием «Тывинский республиканский лицей», лицензия ему переоформлена без изменения контрольных нормативов и показателей (то есть никто из учащихся не пострадал), с согласия родителей лицей стал не просто лицеем, а лицеем-интернатом со взносами из семейного бюджета по 1000 рублей в месяц на питание учащихся, которые проживают в интернате. Все документы, которые были оформлены неправильно, с нарушениями требований российского образовательного права, по сообщению Министерства общего и профессионального образования РТ, приведены в соответствие, в том числе образовательные программы и учебные планы, турецкая составляющая из них исключена, изучена возможность углубленного изучения не только английского языка, но и математики и химии. За счет средств Минобразования РТ, видимо, будут приобретены комплекты лабораторного оборудования для кабинетов физики и химии, что позволит реализовывать образовательные программы и учебный план в полном объеме, в строгом соответствии с типовым положением об общеобразовательном учреждении. В устав обновленного учебного заведения наконец внесены необходимые изменения, а сам он приведен в соответствие с требованиями ст.13 Закона РФ «Об образовании».

Спрашивается, почему столько подробностей приведено относительно ситуации в одной республике, ведь не только в Тыве был создан турецкий лицей, в других регионах тоже. А дело в том, что во всех регионах ситуация с созданием турецких учебных заведений и с приведением их статуса в такой, который соответствует законам РФ, была практически одной и той же. С нарушениями законодательства были созданы, скажем, Хакасско-Турецкий и Бурятско-Турецкий лицеи, учредителем которых, как и в Тыве, изначально было турецкое акционерное общество «Чаг огретим ишлетмелери», позже передавшее свои учредительные права фонду «Уфук», так же формально, как в Тыве, лицеи прошли лицензирование, также была противоправной аттестация лицеев и привлечение к работе в учебных заведениях граждан Турции, не имевших разрешения на работу в России, и так далее. И тому подобное. Правда, в Хакасии турецкая фирма-учредитель имела несколько иное наименование – фирма Центр Турция-Стамбул «Чаг огретим ишлетмелери А.Ш.», но и она так же, как и везде, передала свои учредительные права все тому же фонду «Уфук».

Теперь принципиально важно разобраться в том, какое образование дают турецкие учебные заведения, кто там преподает, кто занимается воспитанием учащихся, словом, как там поставлен учебно-воспитательный процесс.

(Начало в №№ 28, 29.

Продолжение следует)