Труднодоступная или трудная? Признать свой особый статус – болезненный шаг для школы

Представьте, что в вашем доме что-то случилось с лифтом: в одном подъезде он доходит до пятого этажа, в другом – до девятого, в третьем – до зимнего сада на крыше, а в других подъездах даже кнопка вызова не загорается.Образование, как подчеркивают социологи всего мира, точно такой же лифт, только социальный. Точнее, образование должно быть социальным лифтом. Но лет двадцать назад в России что-то пошло не так. Поэтому и работает лифт для каждого по-своему: одних детей он возносит под облака, а к другим даже не приезжает…

Федеральная статистика подтверждает: социальное расслоение школ увеличивается с каждым годом. Созвездие лучших школ России, блещущих в Топ-500, конкурирует за лучших учеников. Лучшие учителя дают великолепные уроки и получают президентские гранты по 200 тысяч рублей, а слабые школы и работающие в них учителя теряют и то, что имели. Эксперты начали признавать неприятный факт: реформы минувшего десятилетия закрепили принципы образовательного неравенства.В конце года тема поддержки школ, работающих в неблагоприятных условиях, стала одной из ключевых в докладе на Госсовете и включена в поручения Президента РФ. Теперь нам предстоит ответить на вопрос: сможем ли мы сообща починить этот лифт?Этому вопросу были посвящены общественные слушания «Проблемы школ с низкими результатами обучения, функционирующих в неблагоприятных социальных условиях, и способы их преодоления», организованные Комиссией по развитию науки и образования Общественной палаты РФ. Разговор был откровенным. Потому что, как заметили выступавшие, иначе уже нельзя.Богатые становятся богаче- В России дети разных социальных групп учатся в разных школах, – отметила Марина Пинская, ведущий научный сотрудник Центра социально-экономического развития школы НИУ ВШЭ. – Они не перемешиваются внутри одной школы, как это происходит в других странах. Их образовательные результаты различаются на десятки баллов. В итоге у детей принципиально разные шансы на будущее. Многие из них способны преодолевать неблагополучие своей семьи и ограниченность семейного образования и ресурсов. Но доля таких детей в России, по данным международных исследований, меньше, чем в других странах.Участники слушаний подчеркнули: вместе с расслоением общества усилилось и расслоение школ.- Количество школ, которые показывают неудовлетворительные результаты (и на итоговой аттестации, и с родительской точки зрения), увеличивается, особенно вне крупных городов, – отметил председатель Комиссии по развитию науки и образования Общественной палаты РФ Александр Русаков.- В каждом национальном исследовании качества образования (НИКО) обнаруживается статистически значимая разница между результатами учеников городских и сельских школ, – подчеркнул Сергей Станченко, руководитель Центра национальных и международных исследований качества образования ФИОКО. – И что гораздо хуже, в ИПК этих регионов практически отсутствуют программы по работе с сельскими школами.- Типичный пример: школа в сельском населенном пункте одна. Даже если она работает плохо, родителям некуда перевести ребенка, – обрисовала проблему Ирина Сидорова, советник губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа. – И в таком положении находится большинство школ России….И некоторые проблемы, по мнению участников слушаний, до сих пор замалчиваются на федеральном уровне.- Обучение детей-мигрантов – одна из самых сложных проблем современной школы. Но мы даже точно не знаем, сколько в России детей-мигрантов: от 600 до 800 тысяч, – заявила Елена Омельченко, генеральный директор центра содействия межнациональному образованию «Этносфера». – У нас нет точных данных от Управления по вопросам миграции. Последний документ на эту тему исходил от Минобрнауки в 1999 году!Самый печальный факт, обнаруженный статистикой: зарплаты учителей растут или сокращаются в зависимости от благосостояния семей их учеников. Учишь потенциальных студентов ведущего вуза – получаешь больше, учишь мигрантов – получаешь меньше. Чем более подготовленные дети приходят в школу, тем выше зарплата педагога. И наоборот.- К сожалению, это парадокс: школы, которые обучают благополучных детей, но показывают низкие результаты, зачастую получают больше финансовой поддержки, чем те, которые принимают сложный контингент и выводят этих детей на новый уровень, преодолевая низкие шансы семьи! – отметила Марина Пинская.Готовы быть отстающими?Школы, которые работают в сложных социальных условиях, должны получать дополнительную поддержку от государства и своего региона. С этим согласились все участники слушаний. Но кому будет в первую очередь предназначена государственная и муниципальная помощь?Легче всего руководителям субъектов РФ будет определиться со школами, работающими в сложных условиях. В некоторых регионах России их статус уже нормативно закреплен: к ним относятся все образовательные организации, расположенные в труднодоступной местности или работающие с детьми традиционной культуры (как кочевые школы в Ямало-Ненецком автономном округе, в Республике Саха (Якутия), на Чукотке и т. п.). Называться кочевой или труднодоступной школой никому не обидно. Чаще всего учителя и ученики говорят: «Как здорово, что мы такие!»Со следующего года местным властям придется пойти на шаг, который кажется педагогам и руководителям образования едва ли не самым болезненным: нормативно закрепить за определенными школами статус образовательных организаций с низкими результатами.До сих пор мы жили в другой системе координат: для получения грантов директорам и учителям требовалось доказать, что они самые лучшие.- Готовы ли школы, чтобы им помогали? Огромное количество школ просто не признают свои низкие результаты, – считает Сергей Станченко. – Они живут со своими «высокими» достижениями, проходят аттестацию в 9-м классе и вдруг… на ЕГЭ оказывается, что результаты низкие! Но выводов они не делают. Проблема в том, что школам надо научиться показывать честно свои низкие результаты! А это тема для разговора с субъектами РФ.- Нельзя говорить о школе с низкими образовательными результатами как о слабой, – возражает Татьяна Морозова, директор Зверосовхозской школы Пушкинского района Московской области.У Татьяны Геннадьевны трудная школа. Большая часть взрослых в поселке – безработные. В каждом классе учатся дети, для которых русский язык неродной.- Обо всех результатах можно говорить только в динамике, – считает директор. – В девятом классе результаты были такими, а в одиннадцатом повысились. Вот результат работы школы!Но в какой кластер местным властям следует поместить такую школу? Поставить ее на одну «полку» с успешными учебными заведениями? Тогда руководители муниципалитета вправе спросить: «А зачем тогда вам повышенное финансирование, полагающееся отстающим?»В регионах обсуждается возможность присвоения школам менее обидных статусов: «школа городской окраины», «школа, работающая с детьми-мигрантами», «школа депрессивного поселка или города»… Решение, впрочем, остается за властями субъектов РФ.Искать можно и нужноСлушания в Общественной палате РФ состоялись незадолго до подведения итогов конкурса региональных программ «Повышение качества образования в школах с низкими результатами обучения и в школах, функционирующих в неблагоприятных социальных условиях, путем реализации региональных проектов и распространение их результатов».- На поддержку таких программ выделено около 100 млн рублей, – рассказала на слушаниях Светлана Ермакова, начальник отдела поддержки этнокультурной специфики и особых форм образования Департамента государственной политики в сфере общего образования Минобрнауки России. – Сумма не самая большая, но если мы будем работать эффективно, она позволит нам сделать первый шаг.Такой конкурс в рамках ФЦПРО в России объявлен впервые. – По опубликованным недавно данным международных исследований TIMSS и PISA мы можем судить, что наши школьники делают успехи, – отметил Сергей Косарецкий, директор Центра социально-экономического развития школы Института образования НИУ ВШЭ. – Но этот прогресс – только часть картины российского образования. Мы хотели бы увидеть такой же прогресс применительно к тем школам, в которые приходят сложные ученики, с недостаточной поддержкой в семьях.- На практике в стране накоплен позитивный опыт работы с трудными детьми, в том числе с теми, кто плохо владеет русским языком, – рассказала Елена Омельченко. – Некоторые показывают такие результаты, которые обычным школам даже не снились!Есть и обнадеживающий международный опыт. – Если мы сравним системы образования, которым уже удалось обеспечить равенство образовательных результатов в разных социальных группах, мы увидим в лидерах три очень несхожие страны. Это Финляндия, Канада и… Эстония, – объяснила Марина Пинская. – Обратите внимание на Эстонию – постсоветскую страну, которая достигла таких результатов в очень короткие сроки. Значит, решения есть! Их непросто найти, но искать их можно и нужно!