На чтение: ≈ 14 мин.Через два года «Учительскую газету» ждет очередной юбилей – 85-летие со дня выхода первого номера. Казалось, совсем недавно было 75, затем 80. Бегут, бегут года. Сменилось с 1924 года больше десятка редакторов (сегодняшний – шестнадцатый). Но есть в истории газеты редактор, рекорд которого пока никому не удалось побить. 27 лет (с апреля 1956 года по ноябрь 1983) возглавляла газету Надежда Михайловна Парфенова, тринадцатый редактор. 5 сентября исполняется 100 лет со дня рождения этого удивительного человека.
Статфакт В Фонде Н.М.Парфеновой, который хранится в Государственном Историческом музее, насчитывается 235 писем из 35 зарубежных стран и 148 писем от адресатов, проживавших в СССР. Значительную часть зарубежных писем составляет деловая и личная переписка Н.М.Парфеновой с адресатами бывшей ГДР. Она длилась 55 лет. Надежда Михайловна была одной из первых советских женщин, приехавших в Германию в первые же месяцы после 9 мая 1945 года.
Большое видится на расстоянии… Знала ли я, робкая сотрудница отдела писем, что величавая, похожая на Крупскую «небожительница» Надежда Михайловна Парфенова перевернет всю мою жизнь. И что я, всегда старавшаяся держаться от начальства подальше, буду спешить в просторную, светлую квартиру в Безбожном (а ныне Протопоповском переулке), ждать задушевных долгих разговоров за чашкой чая. И с кем? С самой Парфеновой!
Первое, что узнавал каждый новичок, пришедший на работу в «Учительскую газету» в эпоху Парфеновой, что она была чуть ли не самой близкой подругой Надежды Константиновны Крупской. (В кабинете нас всегда встречали две Надежды.) А в те годы (сегодня молодым это трудно представить) имя соратницы Ленина произносили с особым придыханием в голосе. Жизненные пути обеих Надежд в нашем сознании соединялись. (Всем было известно, как трепетно Надежда Михайловна относилась к педагогическому наследию Крупской.)
Скромное темно-синее платье, ореол пушистых волос и добрая улыбка умудренного жизнью человека. Такой запомнилась Парфенова. Педагог по призванию – это однозначное мнение о Парфеновой было у всех на устах. Учитель, завуч, директор, руководитель отдела народного образования, начальник Главного школьного управления Наркомпроса, главный редактор «Учительской газеты»… Вот и весь послужной список. Но что он может рассказать о человеке?
«Когда мне бывает трудно, когда белый свет не мил, я перечитываю письма Надежды Михайловны Парфеновой. Они такие оптимистичные, жизнеутверждающие. Когда я тяжело болела, то получила открытку со словами: «Понимаю, что вам трудно, но надо держаться. Давайте постараемся!»
Эти строки из письма простой учительницы из Белоруссии, пришедшего в редакцию уже после ухода с поста тринадцатого редактора, заставят меня взяться за телефонную трубку, чтобы позвонить Надежде Михайловне.
– Алло! – дрожал мой голос в телефонной трубке. – Вы меня не помните? При вас я была скромным учетчиком отдела писем…
– Как же! Знаю, два мальчика у вас. Вы – замечательная мама!
У кого не дрогнет сердце после таких слов? Узнав, что меня интересует переписка с давними авторами «УГ», Надежда Михайловна искренне удивилась:
– Неужели это сегодня кого-то интересует? Но приходите, жду…
Уход с большой должности – это большое испытание для человека. Бывает, что и друзей-то никого не остается, не интересен стал сразу всем. Да и друзья ли это были. Вот в такие переломные моменты и полностью проявляется человек. А сам-то бывший руководитель без своей должности как живет-поживает? Ведь правильно говорят, где ваше богатство – там и ваше сердце. Что потерял он, сойдя с пьедестала, или что приобрел?
Все «богатство» Надежды Михайловны Парфеновой уместилось в квартире, просторной, светлой. Она была окружена любовью близких. Забегала в комнату во время наших долгих разговоров правнучка, показывала то игрушку, то рисунок. Иногда пыталась рисовать на бумагах, разложенных на столе.
– Здесь нельзя. Вот тебе другой листок, – улыбалась ласково прабабушка. А я бережно брала в руки очередной раритет.
Сегодня эти письма, почтовые открытки, стенограммы встреч и другие материалы образовали Фонд Надежды Михайловны Парфеновой. Он хранится в Государственном Историческом музее. Многие открытки ценны своими автографами. Адресатами Парфеновой были маршал Василевский, академик Капица, политический деятель Хонеккер, писательница Причард и даже Ее Величество Королева Бельгии Елизавета…
А тогда мы запросто распивали чаи в их окружении. Меня-то, конечно, больше интересовали письма простых учителей. В газете задумывалась рубрика «УГ» в моей судье», и так хотелось получить адреса давних читателей и авторов. Тех, которые с нашей газетой дружат не один десяток лет. Буквально уже во вторую нашу встречу Надежда Михайловна протянула толстую тетрадку. И в ней каллиграфическим почерком были выведены фамилии, адреса авторов. Бесценное сокровище держала я в руках. Мало того что есть теперь адреса, каждому из авторов давалась краткая характеристика. К примеру, я узнала, что Виктория Багинская, учительница литературы из Краснодара, пишет хорошие стихи, замечательно рисует, интересен ее опыт обучения и воспитания детей.
Помню, как я искренне изумилась.
– Это сколько же конвертов вам сейчас приходится отправлять?
Надежда Михайловна посмотрела на меня с укоризной.
– Деточка, а разве можно друзей бросать? Вот теперь надеюсь на вашу помощь…
Как она сумела заглянуть в мою душу, понять меня больше меня самой. Щедрости и открытости своих чувств читателям я училась у Надежды Михайловны. Вернее, она сняла все сдерживающие меня преграды. Особый дар руководителя – быть таким тонким психологом. Каждый читатель – твой потенциальный друг, усвоила я главную истину. Ох, как непросто впускать в свое сердце чужие заботы, тревоги, волнения! Но ведь Надежда Михайловна могла это делать и в свои 70 лет, и в 89. (Всего каких-то полтора месяца она не дожила до своего юбилея. Ее сердце остановилось 13 июля 1997 года.) «Раздарили вы сердце свое по частицам» – с таких стихотворных строк начиналось одно из писем к Надежде Михайловне. Читая его, я не представляла, какими пророческими окажутся слова учительницы из города Жуковского Ларисы Никифоровны Захаровой.
Надежда Михайловна очень хотела дожить до своего девяностолетия. «Надо постараться, – шутила она, – ведь, говорят, разменяла девятый десяток. А тут такая цифра… как сказать-то?» И мы придумывали разные варианты. Всего каких-то полтора месяца…
К юбилею Надежды Михайловны готовились все ее многочисленные друзья. Теперь уже в редакцию шли письма-воспоминания. И в них было столько нежной признательности. Я храню послания тех лет в особой папке. Дома. Для внутреннего пользования, так можно сказать. И вот теперь пригодились на страницах газеты.
Вот что писала Виктория Ильинична Багинская. На сегодня она – единственный автор из той заветной тетрадки, чью фамилию можно встретить на газетных полосах. Другие уж далече… «Вы спрашиваете меня: чем была «УГ» в моей жизни? – отвечала много лет назад на мое письмо Виктория Ильинича. – Это мой друг, верный, надежный, бесценный. Надежда Михайловна Парфенова и Ирина Васильевна Колесникова (редактор отдела в «эпоху Парфеновой». – Прим. Н.Т.) – мои ангелы-хранители. Сколько душевных сил, времени и энергии они потратили, чтобы определить меня, простую учительницу, в известную клинику. Мне тогда требовалась сложная операция после травмы. Я и сейчас не могу без душевного трепета читать те телеграммы: «Используем последнюю надежду, обратились лично к министру здравоохранения СССР Б.В.Петровскому»… А потом был вызов в НИИ прославленного профессора, его консультации, поездка в Курган. Такая бескорыстная, такая искренняя и великая помощь! Разве можно об этом забыть?»
Власть – это прежде всего ответственность, нелегкое бремя, это возможность умножать добро в жизни. Так учила всей своей жизнью великая женщина Надежда Михайловна Парфенова. Помогать всем, чем может, – ее правило, кредо.
Конец ее жизни пришелся на годы безвременья, когда переоценивалось прошлое, выбрасывались на свалку истории те ценности, которым была отдана жизнь поколений. С парохода современности летели за борт прежние кумиры и идолы. А Надежда Михайловна хранила все материалы научных конференций деятельности Крупской. Ведь она долгие годы собирала документы, связанные с именем и памятью тезки. Педагогическое наследие Крупской будет востребовано. Она не сомневалась в этом.
«Главное сейчас – сохранить веру в лучшее будущее, – часто повторяла она. – Без веры жить трудно. А жить надо».
Многочисленным адресатам она обязательно давала оптимистичные, жизнеутверждающие «установки». «Понимаю, как вам сейчас трудно, но надо жить. Давайте постараемся!»
Как это просто и мудро! Если начать обижаться на жизнь, то остановиться невозможно. И время не то, и люди не те, и погода не такая… Безысходность. Единственный способ сохранять бодрость – это утешать других. Не перебирать свои обиды, не жалеть себя, а, наоборот, жалеть и любить других.
Балкон ее комнаты всегда был заставлен коробками, мешками с одеждой, обувью.
– Жду оказии в Тверскую область, – объясняла хозяйка дома. – Собрала вещи для одной учительницы сельской школы. Бедствует она с детьми.
И тут же в который раз пытала меня:
– А вашим ребятам ничего не нужно? Не стесняйтесь… Сегодня Таечка придет. Я ей кой-чего припасла.
Таисия Ивановна, наша бывшая стенографистка, была вхожа в этот гостеприимный дом. Чуткая и деликатная, она боялась помешать нашим разговорам и незаметно быстро удалялась.
О чем мы говорили с Надеждой Михайловной? Чаще всего о наших авторах, вернее, друзьях. Ведь постепенно они переходили в актив газеты. Стали постоянно печататься в «УГ» Мария Игнатьевна Картавцева из Воронежа, Андрей Иванович Шевелев из Свердловской области, Георгий Евдокимович Бессонов из Якутии, Лариса Никифоровна Захарова из Подмосковья (я даже успела несколько раз побывать в гостях у этого одаренного педагога).
Знакомство, пусть даже и заочное, с авторами – друзьями Надежды Михайловны многое дало моей незрелой душе. И сегодня в газете я пытаюсь пусть и слабо, но тянуть ту неповторимую парфеновскую нотку.
Но только Надежда Михайловна могла так проникновенно воззвать: «Голубушка, отзовитесь! Без ваших материалов даже жизнь становится скучной…»
«Раздарили вы сердце свое по частицам». Но сколько в мире прибавилось доброты от одного человека – Надежды Михайловны Парфеновой.
Выбор читателей
Комментарии