Три принципа Ренессанса

В одном из своих последних текстов, опубликованных в «Учительской газете», я назвал XXI век временем возможного педагогического Ренессанса, который случится при том условии, что педагогика из-за появления новых способов передачи информации (как это было когда-то с живописью после возникновения фотографии и с театром после изобретения кинематографа) обратится к поискам своей сущности, заглянув в прошлое и найдя в нем основания для будущего развития.

Слово «Ренессанс» можно прочесть в этом контексте как образное, метафорическое. Однако, развивая свою мысль, мне хотелось бы обратиться к истории итальянского Возрождения, чтобы понаблюдать за теми процессами, которые происходили в искусстве того времени и которые, на мой взгляд, вполне могут быть осмыслены в диалоге с сегодняшней ситуацией в образовании.
Родоначальником итальянского Возрождения в живописи, художником, который, по сути, в одиночку, без явных предшественников, начал писать иначе, был Джотто. Возможно, он чувствовал, что язык традиционной иконописи не оказывает прежнего воздействия на современного ему человека, возможно, причина кроется в чем-то другом (например, в том, что прославивший его цикл фресок, посвященный жизни Франциска Ассизского, писался вскоре после смерти святого и в монастыре в Ассизи еще жили монахи, видевшие самого Франциска), но фрески Джотто резко выделяются из традиций своего времени тем, что происходящее на них существует здесь и сейчас, зритель становится свидетелем истории, разворачивающейся непосредственно на его глазах, на это работает и общая композиция, и точные детали, и индивидуализированное изображение состояния героев. И, пожалуй, одна из самых важных особенностей Джотто – то, как он определяет главное событие изображения. Возьмем, например, фреску «Чудесное открытие источника». История из жития святого Франциска такова: однажды он со спутниками-монахами совершал переход через горы, во время которого у них кончилась вода. Тогда Франциск взмолился Богу, и чудесным образом в горной расщелине открылся источник, из которого напились все путешественники и смогли благополучно продолжить путь. Казалось бы, в центре композиции мог находиться самый зрительно яркий факт этой истории – забившая из камней вода, но Джотто выделяет другое – не внешний, пусть и эффектный, факт, а связанное с внутренним, человеческим, содержанием событие этой истории – молитву Франциска. Подобным образом Джотто поступает и при росписи капеллы Скровеньи в Падуе сюжетами из жизни Христа. В одной из самых известных фресок этого цикла – «Поцелуй Иуды» – в качестве центрального момента развернувшейся в Гефсиманском саду истории художник выбирает не то, как Иисуса хватают и уводят стражники, и даже не сам момент поцелуя, но секунду до него – безмолвный диалог между Иудой и Христом: Христос уже знает о предательстве, и именно в паузе перед поцелуем Иуды (фактом) происходит главное человеческое событие этой истории. Принцип Джотто – выделять из известной суммы фактов внутреннее событие, имеющее человеческое содержание, и делать на нем акцент, так как именно это и «цепляет» человека, оказывает на него воздействие, – я бы назвал первым принципом Ренессанса, который, как мне кажется, вполне переносим и на то, что является важным сегодня в образовании. Это касается и истории, и математики, и химии, да и вообще любой области человеческого знания, которая в таком случае становится в широком смысле гуманитарной.
Посмотрим теперь, что происходит дальше, в эпоху Кватроченто – наиболее активный период развития возрожденческого итальянского искусства. Для этого отправимся во Флоренцию и, выйдя с вокзала и пересекши площадь, зай­дем в церковь Санта-Мария-Новелла, где увидим на стене фреску Мазаччо «Троица», потрясающий перспективный эффект которой создает впечатление, что ниша в стене, где происходит распятие, находится непосредственно в одном пространстве с нами. В монастыре Сан-Марко, бродя по коридорам и заходя в кельи, где Фра Анджелико изобразил фрески на библейские сюжеты (по одной фреске в каждой келье – для одного монаха, жившего в ней), увидим, к примеру, что пространство знаменитого «Благовещения» целиком и полностью повторяет архитектуру самого помещения, тем самым тоже физически создавая единое пространство события, включая в него зрителя. Или же вглядимся в «Бичевание Христа» Пьеро делла Франческа – одно из самых загадочных произведений живописи Кватроченто, споры о смыслах которого ведутся историками искусства до сих пор. Событие полуторатысячелетней давности здесь помещено в одно пространство с современниками художника, находящимися на итальянской площади XV века (по версии итальянского историка Карло Гинзбурга, в бичевании Христа художник аллегорически выражает случившийся незадолго до написания картины захват турками Константинополя и вообще угрозу христианству со стороны мусульманства и призывает к организации нового крестового похода). Так или иначе, но второй ренессансный принцип я сформулировал бы так: событие должно происходить в одном человеческом времени и пространстве с нами. И опять же для меня это связывается с тем, как происходит событие в образовании. Вспоминаю в связи с этим, как почему-то важно было мне на конкурсном уроке «Учителя года», посвященном намеренным «ошибкам» в искусстве Возрождения, чтобы ни одна парта в аудитории не стояла ровно по отношению к другой и в самом пространстве материализовывалась таким образом эта самая «ошибочность»…
А из Высокого Возрождения я предложил бы посмотреть на рафаэлевскую «Сикстинскую Мадонну», которую по праву считают одной из вершин итальянского Ренессанса, о ней Василий Гроссман сказал: «Если умрут люди, иные существа, которые останутся вместо них на земле – волки, крысы и медведи, ласточки, – будут приходить и прилетать и смотреть на Мадонну», а Лев Толстой, напротив, отозвался довольно резко: «Ну что же – девка родила малого, только всего». Обоих писателей не оставило равнодушными, как кажется, вот что. На переднем плане картины справа изображена занавеска в технике тромплей: нам кажется, что она не написана на холсте, а существует на самом деле – алтарные изображения в церквях и правда бывают закрыты такими занавесями и открываются только во время особых служб. И вот мы откидываем занавеску, ожидая увидеть за ней картину, а картины нет: по облакам прямо на нас спускается Мадонна с младенцем, и оба они смотрят в наши глаза, люди из плоти и крови, идя ради нас, таких же людей, на жертву. Событие здесь происходит не только в одном пространстве с нами, но и непосредственно в нас самих, именно наше человеческое изменение является главной сутью происходящего. Это я и назвал бы третьим принципом Ренессанса. Не ради этого ли самого мы и встречаемся в школе – живые люди с живыми людьми? Опыт прошлого – культура – способен перейти в будущее – знание (а не остаться информацией) в том случае, если в настоящем происходит событие, имеющее человеческую сущность, происходящее в человеческом пространстве и времени и имеющее целью человеческое изменение его участников.