Три мечты Генки-интернета

Многие беспризорники, досыта наевшиеся вольницы и свободы вперемешку с голодом, вшами, клеем и наркотиками, сами приходят в республиканский детприемник и просят дать им крышу над головой и возможность учиться. Но все это не про нашего героя, тринадцатилетнего Гену С., попавшего сюда после очередного “отлова” и ожидающего решения своей судьбы. Возможные ее варианты – спецшкола или возвращение в родной интернат, откуда Гена постоянно и благополучно убегает. В отличие от многих своих друзей-беспризорников мальчик не скрывает, что при первой же возможности опять “рванет” в родные канализационные люки и подвалы, потому что только там чувствует себя как дома. После таких признаний сразу представляешь себе этакое чумазое, дурно пахнущее существо, с трудом складывающее слова в короткие предложения. А если все оказывается с точностью до наоборот?
Первое, почти шокирующее впечатление: неужели этот симпатичный мальчик с не по-детски умными глазами, приятными манерами и, что особенно поразило, хорошей речью, неужели он и есть тот юный бомж с многочисленными приводами, которому грозит спецшкола, по сути являющаяся колонией для малолетних нарушителей? Чего стоит, к примеру, хотя бы вот такая “фигура речи”, произнесенная им после нашего знакомства: “Мне очень приятно, что вы – первый человек, который навестил меня сегодня, в день моего рождения”. Можно подумать, что за дверью детприемника уже стояла толпа желающих поздравить его со знаменательным днем…
Родом он из Николаевской области, где проживал с мамой и братом, старше его на год. Когда Гене исполнилось шесть лет, мама привезла детей к своей сестре в Бендеры и, бросив там, скрылась в неизвестном направлении. За все годы мама прислала несколько писем, в которых передавала сыновьям горячие приветы, а в последние годы не стало даже их, и где мать сегодня – братьям неизвестно. Отца Гена не помнит.
Как мы уже говорили, у Гены свой счет обид к миру, но поражает, что, рассказывая о многих своих злоключениях, едва не стоивших ему жизни, он как бы отстраняется от самого себя, стараясь быть объективным. Не каждому взрослому такое удается, а ему – почти. Ни слезинки, ни эмоционального всплеска. Все как-то очень спокойно и потому – жутковато. Первый раз, по словам Гены, его предал один взрослый случайный знакомый в Тирасполе. Тогда Генка жил в люке и ничем “таким” (в это понятие он включает все свои “подвиги”) не занимался. И в тот злополучный вечер он не воровал, а только стоял на “стреме”, когда его случайный знакомый залез в квартиру и вытащил оттуда видик, магнитофон и другие вещи. Но в милицию забрали не его, а Гену, а когда выпустили, тот же “друг” повел его в столовую, взял три тарелки супа, и Гена их съел, так как был очень голоден. Очнулся в больнице, где пробыл три месяца. Оказывается, знакомый налил ему во все тарелки по стакану водки, и только благодаря врачам Гена не отправился на тот свет от алкогольного отравления. Удивительная все-таки логика у этого мальчика, до конца понятная только ему, с его жизненным опытом. Более всего он в обиде не на своего отравителя, едва не лишившего его жизни, а на то, что за все три месяца его в больнице никто ни разу не навестил. Кого ждал? Спрашиваю. Смотрит непонимающе: “Какая разница? Просто когда дети болеют, их непременно должен кто-то навещать. Я точно знаю”.
Характер у него есть – доказывать не надо. К примеру, очень удивляют Гену те пацаны, которые, оказавшись “на вольных хлебах”, ноют, всего боятся, голодают и не могут найти себе даже приличного жилья. У нашего Гены с этим все в порядке. Нет хорошего люка – иди на мусорку, там такие местечки бывают, в подъезд, на чердак. Но лучше всего, по мнению знатока Гены, заиметь свой заброшенный подвал. У него есть такой, в Одессе. Гена умудрился туда притащить с мусорки старый диван, подставил вместо ножек кирпичи, связал пружины – получилось классно. Нашлись ложки-вилки и даже старый керогаз, на котором он готовит такие борщи и голубцы, что пальчики оближешь. Где научился готовить? Надо смотреть “Смак”, его любимую телепередачу, тогда всему научишься. Спрашиваю: “Может, у тебя в подвале и телевизор есть?”. – “Ну что вы, нет, конечно, но телевизор можно посмотреть и на вокзале, и в разных там центрах, фондах, надо только уметь красиво попросить”.
– Ты сказал о заработках. А откуда они у тебя?
– Как это откуда? – С достоинством: – Я попрошайничаю и очень хорошо умею это делать.
– И подворовываешь?
– Случается.
– Скажи честно, а если бы представилась возможность заработать деньги, к примеру, мытьем машин и попрошайничеством, что бы ты выбрал?
Задумался ненадолго, видимо, решая, стоит ли быть откровенным. Решился:
– Я что – ненормальный, что ли? Конечно, пошел бы попрошайничать. За день я зарабатываю по 30-40 леев, на еде экономлю, а все деньги трачу на интернет-кафе и на кино. Меня во многих интернет-кафе Кишинева, Тирасполя и Одессы знают. Взрослые говорят, что я способный, а пацаны даже дали кличку Генка-интернет.
– А путешествуешь за чей счет?
– Какие проблемы? Я же сказал, что знаю многие фонды, центры по защите прав детей. В одном из них – “Дорога к детству” называется – мне выдали удостоверение, в котором написано, что мне надо помогать, потому что я интернатский ребенок.
Вот вам и мальчик, не закончивший ни одного класса в школе и вряд ли подозревающий, что есть такие науки, как география или история. Нет, он совсем не прост, этот современный Гаврош, хорошо уяснивший, что в нашем мире надо иметь острые зубы и крепкие локти.
– За что ты себя больше всего уважаешь? – спрашиваю. Почти не сомневалась, что назовет упорство, силу воли. Ничего подобного. Как о давно передуманном тут же дает ответ: “За то, что я пацан грамотный, даже стихи знаю. И книги читаю”. Потом поправил себя: – “Ну не книги, а книгу”.
Как-то в Одесском детприемнике (а где еще может пребывать Гена?) случайно ему попался на глаза сборник стихов Шевченко. Он его прочитал и особенно был потрясен схожестью своей биографии с шевченковской: надо же, такой великий человек, а, оказывается, тоже рос сиротой. Этот факт биографии Шевченко очень воодушевляет Гену, потому что он понял: главное – иметь в жизни мечту. А их у Гены даже не одна, а три. Первая, уже известная, – быть программистом. Вторая – став взрослым, заиметь свою семью и жить в большом доме. И третья – побывать на кинофестивале в Каннах.
А вы встречали беспризорников, обитающих в люках и подвалах и мечтающих о Каннах?

Майя ИОНКО
Кишинев