Три дня в элите

Решение пойти в армию (пусть всего на три дня) было принято быстро, но не спонтанно. Слишком уж много о ней говорят. И разброс мнений фантастический – от утверждений, что парень, не служивший в армии, – не мужчина и жизни не видел, до сопливых хипповских выпадов, что там грязными сапогами «растаптывают бесценную индивидуальность». Было решено, что именно особа женского пола, над которой служба «не висит», может выступить в роли третейского судьи. Вдохновившись фильмом про солдата Джейн, местом службы выбрала морскую пехоту, по праву именуемую воинской элитой.

Рассказывая о своей жизни, морпехи повторяют: « тот ». Не поймет и не оценит, как здорово ходить по дому в мягких тапочках, валяться в постели, сколько захочется. Но дело не только в бытовых мелочах.

В армии все серьезно

Любимая поговорка морпехов: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется». Действительно, некоторые военные «ритуалы» кажутся нелогичными.

Еще один перл воинского фольклора (смягченный для печати): «Чем бы матрос ни занимался, лишь бы замучился». Ребята рассказывали, что первые полгода боялись лишний раз улыбнуться. Старослужащий, увидев беззаботную радость на лице «салаги», воспринимал ее как вопиющее нарушение дисциплины и быстро подыскивал тому работенку.

Армия не терпит праздности и лености, а жесткий распорядок, расписывающий день поминутно, доводит привычки до автоматизма. Даже уставное «личное время» называют «лишним». Офицеры и прапорщики делают все, чтобы матрос провел его с пользой для общего дела. Как говорится, «что ни праздник, то спортивный, что ни отдых, то активный». Через несколько месяцев службы парни сами это понимают и по мере сил объясняют следующему поколению.

По неформальным воинским законам облегчать жизнь за счет других не принято, как не приветствуется и особое подобострастие перед начальством. Тех, кто уклоняется от трудностей в виде работ, нарядов и утренних кроссов, презрительно называют «шкерами», а рьяных служак – «рубанками». Поскольку, отправляясь «в армию», я обещала быть «средним солдатом», «шкериться» и «рубиться» мне было никак нельзя. Определившись в разведгруппу, облачилась в тельняшку, камуфляж и пошла в разведку.

С рацией на спине

Началось все с боевой раскраски лица. Вовсе не для устрашения врага, а для маскировки. Потные щеки и нос дают яркие блики, выдающие разведчика.

Настоящая армейская «косметика» в России не производится, а импортная стоит 50 баксов за флакон. Поэтому изобретательные морпехи нашли ей дешевую замену – жженый каблук. Чтобы черный порошок хорошо держался, его нужно тщательно, даже немного болезненно втирать в кожу. Секунду поколебавшись, я подставила лицо под сильные мужские пальцы, успокаивая себя тем, что о негативном воздействии жженого каблука на кожу слышать не приходилось. Через 5 минут мы выглядели так супермены из кинобоевиков о коммандос.

Позже я была благодарна комбату за то, что не дал мне автомат. Рации Р-159, «самой легкой и портативной в мире», как шутят военные, оказалось более чем достаточно. Кто служил, знает, что это такое. Тяжелый железный ящик во всю спину, больно бьющий по позвоночнику при ходьбе и перевешивающий то влево, то вправо при перебежках.

Поначалу идти было нетрудно. Лес и препятствия в виде неглубоких речек, форсировали которые мы, естественно, не разуваясь. Главная хитрость в том, чтобы не плескаться при ходьбе. Ноги передвигать приходилось медленно и осторожно, не вытаскивая из воды. Дедок, рыбачивший в одном из ручьев, нас не заметил. Отряд посовещался: не отработать ли на нем «снятие часового» с последующими извинениями и благодарностями? Решили, что нет. Время поджимало, а «противник» обнаружен не был.

Труднее всего было передвигаться в поле. Короткая перебежка – и физиономией в землю. А тут еще как по заказу над нами стал кружить самолет. Заслышав шум мотора, мы по всем правилам падали опять и опять.

Под конец казалось, что уже не встану. Пот заливает глаза, нос забит, голова одурманена, а моя Р-159 тянет к земле, как камень утопленника ко дну. И с каким же «кайфом» я (думаю, остальные тоже) плюхнулась в болото, где нужно было ползти по-пластунски. Грязная, но зато прохладная водичка была круче любого кондиционера.

Потом опять лес. К тому времени я уже втянулась, заправски посматривала по сторонам и под ноги одновременно, мигом оценивала любое шевеление в кустах, искала коварные «растяжки». Вскоре наш отряд незамеченным вышел на сопку. Мы обнаружили противника и после короткого привала, во время которого я научилась разводить бездымный костер и маскировать рацию, двинулись назад…

Кто не служил,

не поймет

В разведке я не просто испытала свои силы (по большому счету, не обо мне речь), но и лично убедилась, насколько серьезно и необходимо для нашей страны все то, чем занимаются бойцы. Война – реальность современного мира, она пробирается к нам с наемниками бандформирований, «просачивается» в города с террористами, фанатиками-смертниками. Значит, наши мужчины должны уметь воевать. Причем мастерски, чтобы эффективно защищать нас. Но даже если ребятам никогда не придется участвовать в боях, два года в армии не пройдут даром. Там мальчишки становятся мужчинами – сильными, выносливыми, а главное, ответственными. Даже избалованного маменькиного сынка несколько месяцев службы превращают в нормального самостоятельного парня.

Общаясь с бойцами, я избавилась от множества ошибочных стереотипов, главный из которых состоит в том, что парни, якобы, повально не хотят служить, а в армию попадают только те, у кого не хватило денег или связей, чтобы «откосить». Ничего подобного!

Красавец-сибиряк Александр Курочкин пошел в ДШБ (десантно-штурмовой батальон) по примеру старших братьев-близнецов, которые служили там раньше. Якута Михаила Ана вообще не хотели брать в армию. После педагогического колледжа он работал учителем в сельской школе, где кадров не хватает. Пошел сам. И в свой день рождения вместо домашнего пирога штурмовал сопку. Даже если кто-то из морпехов не рвался служить, то и не «косил».

Ребята серьезно говорят, что многому научились в армии. Водитель Андрей Китаев, сын дальнобойщика, которого отец семилетним впервые посадил за руль, самостоятельно «сделал» разбитый донельзя «ГАЗ-66». Теперь уверен, что «на гражданке» разберется с любой техникой.

Рассказывая о своей жизни, морпехи повторяют: «Кто не служил, тот не поймет». Не поймет и не оценит, как здорово ходить по дому в мягких тапочках, валяться в постели, сколько захочется. Но дело не только в бытовых мелочах.

– В армии понимаешь, что значит мужская дружба, – говорит Давид Граф, старший оператор ПТУР (противотанковой управляемой ракеты), – и как важно держаться товарищей.

Взаимовыручка у морпехов – дело обычное. Армия – не детский сад. В одиночку не проживешь. А еще можно бесконечно с восторгом рассказывать о суперпарнях, запросто бегающих пятикилометровые кроссы, разбивающих голыми руками доски и кирпичи, прыгающих с парашютом и прочее. А ведь до службы все эти супермены были обычными мальчишками. Их такими сделала армия!

Перебирая в памяти знакомых ребят, вдруг поймала себя на мысли: хорошо бы кое-кого отправить «на перевоспитание» в доблестный десантно-штурмовой батальон. Пусть из них в ДШБ сделают настоящих мужчин. Таких, с кем можно пойти в разведку!