Тогда о ней говорили «озорная»

Надежда Колотуша ушла из садика, когда ей было 75. Но за двадцать лет жизнерадостную воспитательницу не забыли, теперь уже сами дошколята просят дать им возможность увидеть легендарную Надежду Ивановну, человека, возводившего заградительные сооружения на подступах к Москве в начале войны, сражавшегося на фронте в составе зенитно-артиллерийской бригады ПВО, участвовавшего в прорыве блокады Ленинграда. Она рада гостям, особенно малышне, очень любит общаться с юными любознайками. А ведь в детский сад кавалер ордена Отечественной войны II степени пришла потому, что, спасая детей в блокадном Ленинграде, дала себе клятву защищать их от всех бед и в мирное время.

Родилась Надежда в Москве 25 октября 1924 года. Отца, Ивана Черкасова, активного участника Гражданской войны, красноармейца-буденновца, в 30‑е годы репрессировали как врага народа. Мама их с братом воспитывала практически одна. Надежда окончила 116‑ю школу Краснопресненского района, мечтала стать учителем истории, но поступила в техникум Госзнака – изучать основы печати монет и орденов было тоже интересно, это тоже история.

Они с Машей Орловой собирались на школьную выпускную вечеринку, когда услышали сообщение об объявлении войны. Вместо школы побежали в военкомат, там уже были все – соседские мальчишки, одноклассники, их родители. Подали заявление. Им не было и семнадцати…
Брат служил на Дальнем Востоке, его срочно перебросили на 1‑й Украинский фронт. Ей же, девчонке, дали предписание идти на Трехгорку – взамен ушедшим на войну рабочим.
В 1941 году Надежда окончила текстильные курсы при комбинате «Трехгорная мануфактура» и стала шить солдатские плащ-палатки. Рабочий день длился 10‑11 часов. После смены с такими же девчонками, как сама, шла на заготовку дров и строительство оборонительных сооружений. Она разгружала баржи с углем и дежурила в госпиталях. Свое семнадцатилетие девушка встретила на строительстве московской зоны обороны – копала со всеми окопы, рыла глубокие противотанковые рвы. Во время одной из бомбежек получила контузию. За этот самоотверженный труд Надежда Ивановна награждена медалью «За оборону Москвы».
28 декабря 1942 года Краснопресненский военкомат все-таки призвал девушку на фронт. Из 35 юных призывниц в отряде остались в живых только две, они с подружкой приехали к назначенному месту для проведения военной присяги с опозданием на 30 минут (а всех этих девчонок, кто, рвясь на фронт, приехал заранее, разбомбили фашистские бомбардировщики). Такова эта военная судьба…
После присяги Надежду направили в 17‑ю батарею армии ПВО, затем в 110‑ю отдельную зенитную бригаду ПВО, а в июне 1943‑го перевели в 1‑й регион 184‑й бригады, которая была расположена на стадионе имени С.М.Кирова в Ленинграде.
Из воспоминаний Надежды Колотуши:
– В декабре 1941 года мы получили повестки и были направлены на Ленинградский фронт после разгрома немцев под Москвой. Наш военный эшелон прибыл на станцию Кобоны (берег Ладожского озера). Здесь нас обогрели, накормили и дали отдохнуть. Готовилось наступление на Волховском и Ленинградском фронтах. Мороз 30 градусов. Нас распределяют по машинам, и мы едем по Ладожскому озеру в Ленинград. Ночь. Машины идут, груженные продуктами. Мы сидим в кабине по три человека. Двери машин открыты. Это для безопасности на случай обстрела или бомбежки. Мы новички, а водитель уже сделал несколько рейсов от станции Кобоны до Ленинграда. Туда вез продукты, а из Ленинграда вывозил женщин и детей на большую землю. Затем продолжили свой путь в штаб Ленинградского фронта на местных машинах. Я и Маруся были назначены на 17‑ю зенитную батарею, которая находилась на Васильевском острове на берегу Финского залива. Так началась наша служба в блокадном Ленинграде (мы, зенитчицы, сбивали вражеские самолеты).
Она награждена медалью «За оборону Ленинграда». И именно тогда, спасая детей, они тайком старались подкормить их, голодных, испуганных, несчастных. Старшина за это «по рукам давал», хлеба не было и для самих солдат. Но смотреть на страдания маленьких блокадников сил не было. И Надежда поклялась, что такого больше не будет никогда!
Старший сержант, кавалер двух орденов и 34 медалей, после войны вернулась на текстильный комбинат имени Ф.Э.Дзержинского, освоила мужскую профессию художника по набивке ткани и проработала 17 лет. В 1947‑м о ней написали в «Вечерней Москве»: «Она овладела мастерством раклиста». Профессия ситцепечатника на фабрике самая почетная, но и самая ответственная. От раклиста зависит качество отделки тканей. Надежда училась у лучшего раклиста Смирнова. И, конечно же, стала передовиком производства! А по-другому ей было нельзя: дома раненые отец, которого реабилитировали перед войной, и брат, дома мама, которая к тому времени получила инвалидность – единственным кормильцем стала Надежда.
А потом она встретила его, красавца-моряка из Севастополя. На базе Трехгорки решили наградить их, героев. Устроили вечер в их честь. Друг его, адмирал флота Герой Советского Союза Николай Смирнов спросил: «Понравился тебе кто-нибудь из девушек?» «Да, была там одна, но боюсь к ней подойти, такая озорная!» «Знаешь, где живет?» «Знаю, провожал ее с подружкой, увидел». Они купили билеты в Большой на «Иоланту» и пошли приглашать эту «озорную девицу», а их с порога усадили за стол, накрытый в честь поступления в академию брата мамы. Через два месяца Михаил и Надежда расписались. И 47 лет они прожили вместе.
Но клятва, данная в Ленинграде, не забывалась. Родился сын. Как-то его ночная воспитательница заболела, и Надежда Колотуша взялась ее подменить. Сначала она еще разрывалась между фабрикой и дежурствами в саду, но выбор в своем сердце уже сделала. Окончила педагогическое училище и 40 лет проработала воспитателем в детском саду.
– Бабушка, почему вы так стремились на фронт? Разве не страшно было? – часто спрашивает ее правнучка Катя.
– Не так уж хороша жизнь до войны, быт был скромным, многого не хватало, но всех объединяло одно – желание защитить страну, молодежь рвалась в самое пекло. Мы любили свою Родину. Воевать – не женское дело, но часто война делала человека человеком, учила терпению, закаливала физически. Молодые девушки под бомбежками выполняли непосильную норму на рытье окопов, выращивали овощи для голодных ленинградцев, находили детей-сирот, спасали их от гибели. Война стала небывалым подъемом духа.
Она знала маршала Буденного, министра обороны СССР Андрея Гречко (Иван Черкасов не зря говорил толковому юноше: «Тебе надо учиться!»), как-то на фабрике отбрила председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина. Впрочем, озорная девушка, ратующая за качество продукции и не дававшая спуску особо важным персонам, понравилась чиновнику, и он даже попросил разрешения поговорить с ней. И преподнес ей в подарок платок, который она бережно хранит.