Точка зрения. Политика и история

В 1774 г. на далекой периферии великой Британской империи 13 колоний подняли восстание и стали мятежной провинцией. Колонисты восстали не против отсталого абсолютистского режима, они подняли бунт против самой развитой, самой передовой, самой демократичной из всех существовавших тогда стран. Причины бунта крылись отнюдь не в высокой идеологии, мятежников возмутило упорное нежелание метрополии учитывать их вполне осязаемые интересы. Тогда примерно треть образованного американского общества осудила мятеж и составила лагерь «лоялистов», то есть лояльных подданных метрополии. Эти люди вполне искренне полагали, что отпадение от британского политического тела означает уход Америки из цивилизованного пространства, что приведет к ее деградации и варваризации.

Периферийность и положение мятежной провинции – это не исторический приговор, иногда это исторический шанс. Не хочу проводить прямых аналогий и прекрасно понимаю все различие ситуаций, в которой Америка находилась в конце XVIII столетия и в которой Россия оказалась в конце века XX. Тогда американцы были молодой нацией, полной сил и энергии. Мы – нация стареющая в историческом и демографическом смысле слова. В XX веке мы понесли слишком большие потери и, похоже, надорвались. В сколько-нибудь обозримой перспективе (в истории никогда не следует говорить «никогда») Россия не сможет стать великой мировой сверхдержавой и во имя ее же блага не должна к этому стремиться. Но если Россия не может позволить себе быть великой мировой державой, то еще менее Россия может позволить себе быть ничем. Как не могут позволить себе этого Великобритания, Франция или Германия. Оставаясь провинциями Pax Americana они тем не менее имеют собственные сферы влияния, на которые не покушается имперская метрополия. И поскольку историческое и культурно-лингвистическое пространство России также выходит за пределы ее нынешней суверенной территории, совершенно естественно, что Россия будет стремиться сохранить свое влияние на этом пространстве. Пытаться этому помешать означает игнорировать исторические, культурные и экономические реалии, что может иметь далеко идущие последствия не только для России, но и для Pax Americana.

Сегодняшняя ситуация в отношении стран-победительниц в «холодной войне» к России удивительным образом напоминает отношение стран Антанты к поверженной после Первой мировой войны Германии. Тогда победители не только обкорнали Германию со всех сторон, взвалили на нее непосильную контрибуцию и угрожали военным вмешательством в случае «неповиновения», но и сделали молодую Веймарскую республику козлом отпущения за грехи германского империализма. Во избежание имперского рецидива Германия должна была оставаться в состоянии политического ничтожества, без права голоса в международных организациях, без флота и боеспособной армии. Западные дипломаты пытались втолковать немцам, что их страна – это ничто, пятно на европейской карте, и если они не будут вести себя смирно, то участь ее стать большим картофельным полем Европы.

В 1919 г. в Версале Германию просто списали с исторических счетов. В результате в Германии неуклонно росли антизападные настроения, а политический вектор также неуклонно смещался вправо. Куда он в конце концов сместился, хорошо известно. И тогда в один прекрасный день в Париже, Лондоне с удивлением обнаружили, что вместо слабой и потому всех устраивавшей демократической Германии в центре Европы вдруг появилось сильное и агрессивное тоталитарное государство, которое не желает оставаться политическим карликом и начинает самовольно возвращать себе все то, что у него было отобрано, не утруждая себя вопросами о реакции «международного сообщества». Тогда, как и сейчас, для политиков, принимавших решение, соблазн оказался слишком велик – соблазн быстрого и легкого успеха. И тогда, и сейчас на демократическом Западе оказалось слишком много политиков и слишком мало государственных деятелей, разница между которыми, по меткому определению Черчилля, заключается в том, «что политик думает о следующих выборах, а государственный деятель – о следующих поколениях».

Одно из самых удивительных свойств истории – сочетание предсказуемости и ощущение невероятности происходящего. Исключительно важная роль Германии в Европе, возрождение ее мощи всегда были предсказуемы. Но кто мог поверить в 1930 г. в расчлененной, бедной, раздавленной ужасающей безработицей стране, что всего через 10 лет она станет ядром самой большой империи. Крах этой империи был также предсказуем, кто в 1940 г. мог сказать, что спустя 5 лет границы Германии будут проходить по Одеру и Рейну, а над рейхсканцелярией будет развиваться советский флаг?

Историей не управляет незримая сила, ее делают люди. Может ли Россия вновь стать великой страной, зависит не от «судьбы», и не от Запада, а только от нас. И лишь в одном случае ответ на этот вопрос будет отрицательным: Россия никогда не станет великой страной, если мы всерьез поверим в то, что это не наша судьба.

Самара