На чтение: ≈ 6 мин.Каждый из нас реализуется в своем жизненном пространстве. Об одном говорят, что он «свил себе теплое гнездышко», о другом – «его дом – его крепость», о третьем – «сидит себе в норке, ему тепло и не дует». А что могу сказать я о своей жизненной модели? Будучи математиком, мысля математическими образами, я представляю ее себе как правильный тетраэдр. Почему пирамида? Не скрыт ли здесь червячок мании величия, как было у египетских фараонов? Нет, дело вовсе не в этом. Основание моей «жизненной» пирамиды представляет собой следующее: А – моя работа; В – мои увлечения; С – мои близкие.
Сама я нахожусь на расстоянии равном 1/3 высоты пирамиды. По мнению польских ученых, именно в пирамиде на 1/3 высоты человек чувствует себя наиболее комфортно. Они даже предлагают строить пирамидальные здания, чтобы улучшить телесное здоровье и душевное состояние в наше такое богатое катаклизмами время. Вершина – это мои ученики, стремящиеся поскорее вырасти, вырваться из-под моей опеки, мои Надежда, Вера, Любовь. Они уходят во взрослую жизнь, к новым вершинам.
Генри Адамс писал: «Учитель прикасается к вечности: никто не может сказать, когда кончается его влияние».
Конечно, можно считать себя говорящим на «ты» с вечностью, но ведь прежде чем это утверждать, надо провести тысячи уроков, выпустить в жизнь сотни учеников, увидеть их состоявшимися людьми и только потом констатировать: «Да, в этом есть и моя заслуга».
Сколько себя помню, я хотела стать учителем. Более двадцати лет я учитель математики. Люди, далекие от педагогики, удивляются, как можно столько лет работать просто учителем, корпеть над одними и теми же планами, проверять те же ученические тетради только с меняющимися фамилиями, как можно не стремиться к продвижению по служебной лестнице. При этом эти «доброжелатели» не понимают, что было бы с ними в детстве, если бы их учителя вдруг разом ушли на руководящую работу.
Перед нами фигура воспитателя, который будет рядом с ребенком 15 лет, он привьет ему те черты характера, то мироощущение, которое имеет сам и которое ему импонирует. На какую недосягаемую высоту поднимается личность такого воспитателя, какой непосильный груз он должен взять на себя – быть образцом для подражания, эталоном порядочности, авторитетом в большом и малом, советчиком, судьей, наставником, быть (страшно вымолвить) творцом детской души. Это свое видение труда педагога в малом я пытаюсь претворить в жизнь в обычной школе.
Учить детей не только математике, способам решения задач и уравнений, построению графиков, а созданию нравственной модели осознания справедливости, чувства долга, верности данному слову, веры в торжество добра, любви, порядочности. Я тешу себя надеждой, что в мир, полный жестокости, лжи, стремления к наживе, вседозволенности, отправятся дети, воспитанные мной на философии разума Пифагора, на человеколюбивой прозе Толстого, на великой дидактике Коменского, и что эти дети выживут и утвердятся в мире взрослых благодаря своей убежденности в силе добра и справедливости. Но почему опять меня гложут сомнения? А не окажутся ли мои ученики беззащитными, безоружными перед реальностью взрослого мира? Может, нужна не сила добра, любви, справедливости, а достаточно грубости, равнодушия, умения делать деньги? Кто ответит, кто успокоит? Дай мне бог достаточно сил, здоровья, чтобы не только «исполнить то, в чем я убеждена». Но и увидеть плоды своей убежденности.
Как-то мне довелось прочесть притчу о строителях Шартрского собора. Вот она: «Три человека везли в тачках камни. Каждого из них спросили, что он делает.
– Не видите, что ли, камни везу, – сказал первый.
– Кормлю семью, – вздохнул второй.
– Я строю Шартрский собор, – ответил третий.
Все они говорили правду. Но только третий понимал по-настоящему свое место в мире, ощущая себя частью истории».
Оглядываясь на прожитое и переосмысливая пережитое, я питаю себя надеждами, что не просто проверяла школьные тетрадки, не просто зарабатывала себе на жизнь, а «ощущая себя частью истории», учила и воспитывала тех, за кем будущее моего народа.
З.АВЕЗОВА, учитель математики
Выбор читателей
Комментарии