На чтение: ≈ 12 мин.Попытка родителей реализовать свои амбиции в детях любой ценой – не взирая на их индивидуальность, их особенности, их личные желания – часто приводит к срыву. Это не значит, что детей нельзя заставлять что-то делать, чему-то учиться дополнительно, однако когда давление становится невыносимым, предохранители могут перегореть.
Бывает, что то, к чему ребенка побуждают взрослые, настолько ему чуждо или противоречит его желаниям, его психологическим возможностям, что это приводит к срыву. В какой момент все плохое перевешивает все хорошее, в какой именно момент может даже появиться отчетливое нежелание жить.
Часто причиной подросткового суицида становится насилие как физическое, так и нравственное. В таких случаях дети замыкаются, молчат, и в такие моменты важно, чтобы они кому-то могли рассказать, довериться, родителям рассказать порой невозможно: стыдно и страшно. Именно для этого и нужны телефонные линии психологической помощи, где собеседника просто выслушают и предложат помощь. Легко сказать, а вот поведать свою тайну кому-то невероятно сложно. И без того травмированная психика, день за днем угнетаемая эмоциями, не имеющими выхода, рано или поздно даст сбой. Хорошо, если подросток просто даст волю слезам, выплеснет свое горе, а не уйдет в себя. Встречается и насилие со стороны близких, и от этой травмы гораздо тяжелее оправиться, ведь начисто было разрушено доверие к людям, если даже дорогой тебе человек может обидеть, унизить, то, что уж говорить об остальных.
До определенного возраста ребенок живет взглядами и мыслями родителей, потом, если мнения начинают расходиться, возникает конфликт, ситуацию обостряет и то, что ребенок, всю жизнь живший по определенным правилам, начинает понимать, что они не совершенны и что его родители, до этих пор бывшие высшей инстанцией, не всегда правы. И это может стать огромной травмой. Если у детей и родителей совершенно разные взгляды, если любое отступление ребенка от придуманного родителями плана вызывает конфликт, то как его разрешить, как не дать ему разгораться?
Одна моя знакомая, глубоко верующая женщина, строго соблюдающая все церковные каноны, очень страдает от непонимания своих детей. Дело в том, что пока они были маленькими, она всеми силами приучала их к церкви, жестко отбирала фильмы, которые можно смотреть, журналы, которые можно читать, пытаясь тем самым оградить их от пагубного влияния окружающего мира. Со временем дети подросли и пошли в обычную школу, и их мир, ранее ограниченный только семьей, быстро наполнился новыми впечатлениями. Девочка перестала носить в школу косынку на голове, чувствуя себя неловко перед одноклассниками, а мама стала все больше давить на детей, запрещая им радости их ровесников. Именно тогда дети замкнулись, стали врать маме и постепенно потеряли былые доверительные отношения.
В прошлом году об этой девочке писали газеты. Нехорошо так говорить, но ее история ничем не примечательна, ее смерть просто один из примеров того, как много проблем, каждая из которых по отдельности пустяк, сплетаясь вместе, образуют узел, который нельзя распутать, можно только разрубить.
Давление со стороны родителей, неурядицы в школе да еще эмоционально нестабильный склад характера – и она разом «решает» все проблемы.
Ей было шестнадцать, она была лучшей ученицей школы, будущей медалисткой с блестящими перспективами, гордостью родителей. Что должно было случиться, чтоб заставить ее покончить с собой? Однако бессмысленно рассуждать, что толкнуло ее на этот шаг, гораздо важнее понять некую общую закономерность, почему подростки так поступают.
С другой стороны, нет ли в самоубийстве некоторого проявления эгоизма по отношению к людям, которые останутся после? Всю их боль, пустоту невозможно вообразить. Боль. Нежелание или неумение потерпеть боль, посмотреть, может, дальше станет легче.
Юному возрасту свойственна этакая игра в смерть, в самоубийство. Они зачастую не знают цену своей жизни, не отдают себе отчета в том, что «потом» уже ничего не будет. Они как будто говорят: «Вот я умру, и вы увидите, как вы все были не правы». Для них это быстрая показательная расплата за обиды, только вот никто не знает, будет она или нет, потому что никому из нас достоверно не известно, что бывает после смерти.
Они как будто примеряют на себя маску и смотрят, что получится, иногда слишком заигрываются.
Виной ли всему юношеский максимализм. Дело только в возрасте или просто психика еще не окрепла? Или потому что в этот момент наваливаются уже взрослые проблемы, а любое чувство в тысячу раз острее, чем у взрослых? Почему кто-то спокойно будет жить дальше, обвинив во всех бедах родителей, учителей, а кто-то будет искать причину в себе, заниматься самокопанием и в конце концов дойдет до предела?
Почему люди более чуткие, ранимые так страдают, вернее, нет, почему им так больно – можно понять, только не слишком ясно, как помочь.
В конце восьмидесятых весь Советский Союз знал о Нике Турбиной. Девочка-поэт. Вундеркинд. Читала свои стихи вместе с самим Евтушенко, собирала полные залы. Над феноменом Ники, десятилетней девочки, писавшей серьезные, проникновенные, порой трагичные стихи, все ломали головы. Откуда в ребенке такое глубокое восприятие жизни? Постепенно про Нику забыли, от нее отвернулись. Да она и выросла. Ее жизнь сложилась так, что она не смогла найти себя или как будто была надломлена. Неоднократно пыталась покончить с собой, но как-то обходилось, а в последний раз не обошлось. Простите, Ника, за то, что я тревожу вашу память. Именно таким людям тонкого душевного склада очень-очень тяжело. Поэтому люди эмоционально нестабильные, творческие чаще других впадают в депрессии, а иногда и…
Оказывается, иногда толстокожесть спасает. Огромное количество самоубийств можно было бы предотвратить, окажись рядом человек, понимающий и разделяющий состояние подростка, будь у него возможность изменить обстановку, в которой он решился на самоубийство, чтобы разрубить порочный круг. Именно поэтому так нужны квалифицированные психологи в школе, в районной поликлинике, центры реабилитации, где подросткам помогали бы найти в себе силы идти дальше.
Здесь нельзя обобщать. Просто мы, наверное, никогда не поймем, что именно чувствуют те, кто решил переступить черту. Психологи говорят, что нашли некий антисуицидальный ген, скорее, это некоторая психическая устойчивость: что бы ни случилось, все равно жить дальше. Что это просто устойчивость или это как раз и есть та самая толстокожесть и справедливо ли так говорить? Должна же быть золотая середина между болезненной восприимчивостью и равнодушием, наверное, это и есть устойчивая психика.
Грустная статистика: Россия занимает первое место по количеству подростковых самоубийств. В нашей стране жизнь самоубийством ежегодно кончают 2500 несовершеннолетних, выходит 53 случая на 100 тысяч населения. Второе место у США – 1800.
Есть множество сайтов и форумов в интернете, посвященных теме экстренной психологической помощи. Здесь главный принцип – анонимность. Если трудно выговориться друзьям, боишься, что потом будет стыдно за свою слабость, или стесняешься побеседовать со школьным психологом все по той же причине, быть может, для тебя легче открыться перед незнакомыми людьми, которые все же тебя поймут. На одном из таких форумов я прочитала, что думают и чувствуют люди, однажды чуть не покончившие с собой. Там можно поделиться своими проблемами, и никому они не покажутся неуместными или глупыми, это такое сообщество людей, которые хотят помочь друг другу пережить любые трудности, именно пережить.
Существуют и телефоны доверия, позвонив по которым, можно бесплатно и, что очень важно, тоже анонимно побеседовать с психологом, выговориться. Известно много случаев, когда операторы именно таких служб спасали жизнь, иногда проводя на линии по нескольку часов, шаг за шагом очень медленно пытаясь снизить давление, разрядить обстановку. У них нет имен, только их личный номер оператора.
Что нужно сказать человеку, чтобы убедить его жить? Какое огромное желание выслушать, помочь, не отвернуться должно быть у этих людей. Ведь кроме груза собственных проблем на них ложится вся тяжесть чужих несчастий. Куда нужно позвонить, когда чувствуешь, что больше не выдержишь? Все это очень хорошо в теории, но на деле выходит, что никто не спешит на «экстренную психологическую помощь», как это было написано на их сайтах в интернете, да и просто следует из названия службы. Вот и вышло, что даже если помощь понадобится, ее будет сложно получить. Я много раз снова и снова набирала эти номера, но никак не могла дозвониться. Когда мне наконец показалось, что трубку взяли, это был всего лишь автоответчик, а исповедоваться машине, согласитесь, мало кому захочется.
P.S.
Я много раз переписывала эту статью, потому что меня очень трогает тема подростковых самоубийств, а еще потому, что я очень боялась показаться фальшивой, обсуждала эту тему со многими людьми, чтобы попытаться разобраться хотя бы и для себя, что толкает на этот шаг?
Выбор читателей
Комментарии