Точка отсчета. Физматлицей и Александро-Мариинский дом призрения

Полотно истории Сергиева Посада, истории еще далеко не изученной, соткано из нитей, создающих иногда самые замысловатые и неожиданные связи между людьми и событиями, отдаленными друг от друга и по времени, и по существу. Казалось бы, какая связь может быть между теперь уже почти забытым Александро-Мариинским домом призрения, бывшим столетие назад крупнейшим благотворительным заведением Троице-Сергиевой лавры, и современным, известным далеко за пределами России физико-математическим лицеем?

Александро-Мариинский дом призрения и лицей связывают два обстоятельства. Прежде всего это благородное дело воспитания и образования юношества: в состав дома призрения входили училища для мальчиков и девочек. Во-вторых, физико-математический лицей размещен в одном из зданий Александро-Мариинского дома призрения. Названные обстоятельства дают право рассматривать лицей как учреждение, продолжающее дело Александро-Мариинского благотворительного заведения в области просвещения.

Начало традиции обучения детей при Троице-Сергиевой лавре могло быть положено в 60-х годах XVIII века. Тогда государство лишило лавру ее земельных вотчин, заменив доходы с последних ежегодной выплатой скромного государственного (штатного) содержания. Часть ежегодно отпускаемого содержания предназначалась для выплаты жалованья штатным служителям, необходимым для исполнения различных работ в лавре.

Монастырские штатные служители появились в 1764 году в связи с секуляризацией монастырского землевладения в России и переводом большинства российских православных монастырей на государственное содержание. Троице-Сергиеву монастырю как лавре разрешено было содержать в штате 100 человек. Звание штатного служителя освобождало его носителя от подушной подати, рекрутской повинности, многих мирских сборов, которые обременяли крестьян. Дети лаврских штатных служителей имели преимущественное право вступить в штат при наличии вакансий. До 1784 года лаврские штатные служители сами заботились об обучении своих детей грамоте и ремеслам.

Система обучения детей штатных служителей необходимым для обители ремеслам и, возможно, грамоте и счету складывается в 1784 году, когда митрополит Московский и священно-архимандрит лавры Платон (Левшин) определил число учеников из детей штатных служителей и ремесла, которым они должны были обучаться, находясь на содержании лавры. При этом владыка Платон дозволил обучаться при лавре ремеслам всем, «кто ни пожелает», но на собственном содержании.

Обучение детей штатных служителей продолжалось и после кончины митрополита Платона. Среди выходцев из семей штатных служителей, получивших образование благодаря поддержке лавры, можно назвать известное в Сергиевом Посаде середины XIX – начала XX века семейство Малышевых. Два представителя этой семьи получили высшее образование в Санкт-Петербургской академии художеств: один стал лаврским архитектором, другой – известным лаврским иконописцем, неоднократно и успешно исполнявшим заказы членов императорской семьи.

Лаврский Дом призрения был учрежден в 1840 году, а первое училище при Доме призрения (училище для мальчиков) открылось еще в 1838-м и вплоть до 1861-го располагалось в стенах самой лавры. До 1917 года Сергиев Посад официально назывался Сергиевским посадом.

Накануне 1838 года учреждений народного образования в Посаде не было. Их отсутствие едва ли восполнялось обучением детей самими родителями или домашними учителями. Таковыми могли выступать приказные служители лавры, писцы посадской ратуши и, конечно же, церковнослужители приходских церквей.

В рассказе Николая Лескова «Однодум», например, вдовьему сыну Алексашке «науку преподал дьяк с косою и с кожаным карманом, в коем у него без всякой табакерки содержался нюхательный порошок для известного употребления». Дьяк взял с матери Алексашки за выучку сына горшок каши, «и с этим вдовий сын пошел в люди добывать себе хлеб-соль и все определенные для него блага мира».

Домашнее обучение не носило системного характера. В результате уже после открытия в Сергиевском посаде лаврского народного училища выяснилось, что лишь немногие дети в возрасте от 7 до 10 лет предварительно обучались чтению по Псалтыри или по часослову или учили азбуку, единицы из поступивших в училище умели писать, большинство же и не начинали учиться.

Нельзя сказать, чтобы до 1838 года попытки завести в Посаде народное училище никогда не предпринимались. Еще в 1785-м московский приказ общественного призрения, руководствуясь Законом «Учреждение для управления губерний» (1775), а также только что разработанным Уставом о народных училищах в Российской империи, распорядился открыть в уездных городах Московской губернии малые народные училища для преподавания детям Закона Божьего, грамматики и арифметики. Жители городов сами должны были строить или нанимать для училищ подходящие здания, заботиться об отоплении и освещении этих зданий, приобретать необходимые учебные пособия и принадлежности, бумагу и, наконец, оплачивать труд одного-двух учителей.

Распоряжение московского приказа общественного призрения получила и посадская ратуша, хотя Сергиевский посад не относился к числу уездных городов: он вообще был не городом, а именно посадом, то есть поселением с отдельными «городскими привилегиями», и входил в состав сначала Богородского, а затем Дмитровского уезда.

Нововведение губернских властей жители Сергиевского посада встретили без воодушевления, поскольку рассматривали содержание училища прежде всего как очередную повинность. Тем не менее в декабре 1785 года училище было открыто. Разместилось оно на Вознесенской площади, в доме дьякона Вознесенской церкви Алексея Григорьева, он же стал единственным преподавателем в этом училище. В 1788-м народное училище было преобразовано в соответствии с новой системой народных училищ. Эта система предусматривала открытие четырехклассных училищ в губернских и малых двухклассных начальных училищ в уездных городах. Программа двухклассных училищ предусматривала обучение детей началам русской грамматики, чтению и письму, чистописанию и рисованию, арифметике и, конечно же, катехизису и священной истории.

С крайней неохотой отдавали посадские купцы и мещане в училище своих детей. В результате в нем численно преобладали дети из окрестных селений, но не из самого Посада.

Начиная с 1797 года каких-либо учреждений народного образования в Сергиевском посаде не существовало, не считая, конечно, образовательной деятельности частных учителей из среды прежде всего местного духовенства. Так продолжалось до осени 1838 года, когда жителей Посада оповестили об открытии «Первоначального Троице-Сергиевой лавры народного училища» для мальчиков, именно так называлось в документах 1830-х – 50-х годов это учебное заведение. Начальными были в уездных городах двухклассные училища. И лаврское начальное народное училище для мальчиков при Троице-Сергиевой лавре открылось до учреждения лаврского же Дома призрения и вплоть до 1861-го располагалось на территории самой лавры, а не в жилых кварталах Сергиевского посада.

Основанием для открытия при лавре народного училища послужило секретное распоряжение Святейшего правительствующего синода от 12 мая 1837 года о заведении при монастырях и архиерейских домах «первоначального обучения детей» в качестве одной из мер борьбы с раскольническими сектами, меры, служащей «к уменьшению расколов». Церковный раскол, зародившийся в России еще в XVII веке, к первой половине XIX века широко распространился по огромной стране, в которой официальная православная церковь, со времен императора Петра I лишенная патриарха, воспринималась многими как еще одно чуждое простому народу государственное ведомство. Насильственные и иные административные меры борьбы с раскольниками, предпринимавшиеся еще царем Алексеем Михайловичем и затем Петром I, только усиливали раскол. Вот почему император Николай I, правительство и Святейший синод решили бороться с расколом как «в зараженных расколом приходах», так и повсеместно мирными средствами: проповедью, убеждением и поощрением народных училищ, чтобы «ранним наставлением в духе православия» ограждать от раскола молодежь. Третий пункт распоряжения Святейшего синода предписывал поручить монастырям, «где окажется благонадежная возможность, заводить первоначальное обучение детей монастырских служителей, а, смотря по местной удобности, и предусматриваемой пользе, распространять оное на детей и прочих окрестных жителей, нуждающихся в средствах наставления». Четвертый пункт требовал от епархиальных начальств «заводить подобное обучение детей женского пола при женских монастырях, а также под надзором священнических или дьяконских жен или вдов, имеющих потребное для того образование и, при благонравном поведении, материнский и наставнический характер».

Митрополит Филарет, как глава Московской епархии и священно-архимандрит Троице-Сергиевой лавры, отослал копию распоряжения Святейшего синода в Троицкую обитель, настоятелем которой он являлся, и приказал Учрежденному собору лавры представить «соображение о заведении первоначального обучения детей служительских и обывательских». В феврале 1838-го Собор священноначалия лавры представил митрополиту доклад с соображениями, как, где и какими средствами устроить и содержать училище, откуда взять учителей, чему и как долго обучать детей, чтобы развить в них «раннее впечатление ко благочестию», и, наконец, кого поставить во главе учебного заведения. Тщательность «соображений» Учрежденного собора, которые можно назвать проектом народного училища, оставляет впечатление, что в лавре распоряжение о создании народного училища встретило понимание и искреннюю поддержку.

«Cоображения» Учрежденного собора в течение двух недель были доработаны и оформлены митрополитом Филаретом в виде документа из двадцати пунктов, названного «Положение о заведении первоначального обучения служительских детей при Свято-Троицкой Сергиевой Лавре 1838 года». Положение было направлено в Синод 10 марта и уже 17 получило официальное утверждение в качестве руководящего документа будущего училища.

От училищ городских лаврское «первоначальное» народное училище должно было отличаться, во-первых, значительно большим объемом преподавания церковных предметов, во-вторых, предоставлением питания для «самобеднейших» детей и даже полным содержанием (пансионом) для двенадцати «беспомощных» детей, к последним, вероятно, относили круглых сирот. Таким образом, лаврское училище с самого начала виделось его учредителю – Троице-Сергиевой лавре – заведением не только образовательным, но и благотворительным.

Учрежденный собор предложил поместить училище в нижнем этаже так называемого Донского келейного корпуса. Старинный корпус монашеских келий был назван так из-за своего расположения в подножии холма Маковец, у Пятницкой башни. Корпус был построен в 1640 году и перестроен в 1827-м для мужской странноприимной больницы «на 20 болящих, с приличными службами». Позднее, когда братская больница была расширена и при ней устроена церковь в честь великомученицы Варвары, Донской корпус переименовали в Варваринский. Второе название сохраняется за корпусом и в наши дни. Исходя из расположения училища надзор за ним был поручен смотрителю странноприимной больницы иеродиакону Матфею.

5 ноября доклад Учрежденного собора направлен в Москву, на Троицкое Сухаревское подворье, где тогда находился митрополит Филарет. В докладе сообщалось, что с Божьей помощью «1-го ноября в обители преподобного отца нашего Сергия открыто училище для первоначального обучения детей штатно служительских и обывателей Сергиевского посада; и поступило в оное сто человек». Из сохранившегося списка этих первых учеников следует, что к открытию училища в него поступили 32 ребенка из мещан, 27 – из семей штатных служителей лавры, 21 – из крестьян, 10 купеческих сыновей, 6 – из семей военных, 3 обер-офицерских сына и лишь 1 мальчик из канцелярских служителей. Большинству поступивших в училище детей было от семи до десяти лет.

Список учеников, принятых в училище до 1 ноября 1838 года, показывает, что их сословное происхождение лишь приблизительно отражало сословный состав граждан Сергиевского посада, в котором численно преобладали мещане, да и купцов было немало. Тем не менее многие мещане и особенно купцы в отличие от крестьян и штатных служителей почему-то не решились отдать детей в бесплатное народное училище лавры. В результате число детей из мещанских и купеческих семей и детей из семей крестьян и штатных служителей (тех же крестьян, но приписанных к лавре) было примерно равным. Обратим внимание и на единственного ребенка из канцелярских служителей – последние явно предпочитали обучать своих детей самостоятельно.

Константин ФИЛИМОНОВ, краевед; Вячеслав СУХОВ, директор физико-математического лицея, кандидат технических наук, заслуженный учитель РФ, Сергиев Посад

Продолжение следует