Территория свободы, или Чудо, которое не надо объяснять. Театральная педагогика

Осень завершилась в Москве Всероссийской конференцией школьной театральной педагогики памяти Леопольда Сулержицкого, подготовка к которой шла не один год и о которой в «Методической кухне» вы могли прочитать не один материал. Осмысление многопланового пятидневного громадного мероприятия впереди. Создан итоговый документ, но и он еще обсуждается вот на этом форуме: http://pediskus.ru/forum/2.Для начала же хочется рассказать об одном из гвоздевых, на мой взгляд, событий конференции – круглом столе «Принципы педагогики Сулержицкого в современной школе и дополнительном образовании», который прошел в музее-квартире К.С.Станиславского и собрал без преувеличения корифеев школьной театральной педагогики и заинтересованных, живущих театральной педагогикой учителей со всей страны.

Вели круглый стол критик, сценарист и драматург Юлия Маринова и доцент Московского института открытого образования Александра Никитина.Виктор ИЛЬЕВ, профессор Пермского государственного института культуры, заслуженный деятель культуры РФ: – Есть тайная формула: ЧТО плюс КАК умножить на СВЕРХЗАДАЧУ, разделить на  РЕЖИССЕРСКИЙ ХОД.ЧТО – это материал, мы обязаны учить нашего школьника, который будет поступать в вуз, сдавать ЕГЭ.КАК – форма урока.СВЕРХЗАДАЧА – самое главное и определяющее. Если учитель ежесекундно не работает ради чего-то на уроке, процесса не происходит. РЕЖИССЕРСКИЙ ХОД связан с сегодняшними жизненными реалиями. Урок – это познание и погружение в общение, совместное действо. Начало умирает в конце – такова композиция урока. Чем закончится урок? Так же, как в режиссуре, в работе над спектаклем, главное событие – это чем закончится вся история. У Вахтангова есть фраза: «Сегодняшняя репетиция не ради нее самой, а ради завтрашней». Сегодняшний урок не ради сегодняшнего урока, а ради завтрашнего.Основой урока должно быть событие. С чего начинается урок? Что такое исходное событие? Что творит питерский учитель литературы Евгений Ильин? Входят ученики 9-го класса на урок. Он говорит: «Покажите руки, ладони». С ума сойти, старшекласснику такое сказать. Но все показывают. Ребята садятся за парты, и у всех одна мысль: «Зачем, почему?» У всех возмущение. Ильин ходит по классу. Тишина. Класс ждет. Это событие, он собрал внимание. Но, оказывается, тема урока «Война и мир» Льва Толстого. «Только у одного из вас, – сказал Ильин, – ладошка может держать ребенка». Вы понимаете, о Безухове речь идет. А у ребят шок. И почему-то класс поворачивается к парню, который сидит за последней партой. Оказывается, он безумно добрый. Внимание собрано, но не в отрыве от учебного материала. Если специально готовится урок-спектакль – это профанация. Учитель живет по законам игры, он играет со всеми вместе. Дальше начинается основное событие – мы входим в тему урока. Учитель работает так, как будто он не знает того, что он делает, не ведает. Это театральные законы: работать здесь, сегодня и сейчас. Должно быть ощущение, что он для себя впервые что-то открывает. Александра ЕРШОВА, кандидат педагогических наук, доцент Московского института открытого образования: – Как сделать, чтобы ребенок на уроке, в театральном коллективе слушал педагога? Чтобы он не был двоечником и не был отличником, который все всегда знает? Тридцать лет назад сочинялось то, что называется сегодня социоигровой методикой, технологией. «Социо» – общение друг с другом, а игровая потому, что игра – это азарт. Надо организовать во время учебного процесса азарт. А значит, вы сами должны быть в азарте.Есть социоигровые упражнения. Одна из техник – «шапка вопросов». Вопросы – это свидетельство того, что происходило с человеком в ходе мероприятия. Половина ребят, смотревших спектакль, задает после спектакля вопросы другой половине. А артисты сидят и слушают, какое впечатление спектакль произвел на зрителей. Три типа вопросов: вопрос, проверяющий знание текста, вопрос, ответ на который я сам не знаю, но хотел бы узнать (по тексту), вопрос по выяснению другого мнения о тексте и сравнению его со своим. Так и по стихам можно работать, и по спектаклям, и по семинарам, и по чему угодно.А второй вид социоигровой работы – это деление на группы. Наверное, вы в своей практике это делали. Начинается с круга. Круг – это равноправие. Встали в круг по номеру квартиры, по последней цифре телефона, по дню рождения или по третьей букве фамилии. А в круге уже можно делиться на группы.Зачем делить детей на группы? Если каждая группа готовит какой-то эпизод спектакля, то тогда у детей возникает представление, что это можно делать по-разному.Одна группа что-то показывает. Что делают остальные? Если вы не дали задание зрителям, то у вас порядка не будет. Вам придется кричать: «Чего ты так невежливо себя ведешь? Внимательным будь к человеку, который показывает»… и прочие глупости. Если урок идет по группам, работает правило УДОПП – угадай, дополни, отличись, повтори, проверь. Ольга АНТОНОВА, доктор педагогических наук, профессор Смольного института РАО, инициатор и руководитель проекта «Будущее театрального образования»: – Школьная театральная педагогика – это очень мощная провокация, которая позволяет творить чудеса. Школьная театральная педагогика – это система всех образовательных учреждений от детского сада до вуза. Это поле непаханое, много неоткрытого, неизведанного.Миссия школьной театральной педагогики – развитие образно-чувственного мышления для постижения себя и построения отношений с окружающим миром по законам любви, добра и красоты. Создание спектакля  не цель, а средство. Уроки театра, причем в различных формах, включаются в образовательное пространство. Основы актерской и режиссерской культуры даются студентам, и не только педагогических вузов. И обязательно этот же курс мы даем действующим школьным учителям. Школьная театральная педагогика включает также простроение каждого урока и всего образовательного пространства по определенным законам, театральным и педагогическим.Убеждена, что при удивительном прошлом, при сложном настоящем нашу школьную театральную педагогику ждет блистательное и светлое будущее. Но только если мы объединимся.Евгений САЗОНОВ, художественный руководитель Театра юношеского творчества Санкт-Петербурга, руководитель городского методического объединения детских театральных коллективов:- Театр – это свободное пространство. Что есть более бунтарское, чем театр? Утром в газете, вечером в куплете. Театр – кафедра, увеличительное стекло. Театр давили, душили, потому что он рвется и говорит свободно. Детство – это тоже свободное пространство. И вот соединяются два пространства  потрясающей, глубинной, неуправляемой свободы. И происходит… исчезновение свободы вообще! Либо исчезает свобода театра, мы ставим рамки – темпоритм, система Станиславского… Либо исчезает свобода детства, ребенку говорят: «Учи роль, будешь играть вот это». – «Я не хочу, хочу зайца!» – «Нет, ты будешь играть то, что говорят!» Детей нужно учить актерскому мастерству очень осторожно, потому что тот, кто занимается с ними актерским мастерством, – это не просто педагог, это властитель дум. А где вы найдете границу между властью творческой и властью как таковой? Мы не употребляем терминов. Мы не говорим: какая у тебя здесь сверхзадача? Мы говорим: иди сюда, мягче иди, а теперь давай попрыгаем вместе. Надо увлекать. И пусть он унесет от нас ощущение волшебства, чуда. Театр – чудо. А в чем оно состоит, я не знаю. Чудо объяснять не надо. Пусть оно остается чудом. Есть жесткое слово – «методика». Не люблю его. Есть другое слово – «любовь». Что значит любить? Вы купили автомобиль. Если вы его любите, вы будете знать, как он устроен. А теперь я купил ребенка у аиста. Любить – значит понимать, как устроен. Ничего сложнее человека нет. Давайте понимать, что если я «нажму эту кнопку», он «рванет», и мало не покажется. Хочется нажать, но не нажимай! У него там шестеренка не работает, которая называется «интеллектуальный уровень» и «ценностная шкала ориентации».