Территория страха. Раннее приобщение к наркотикам становится эпидемией

На базе наркологического реабилитационного центра №3 состоялся «круглый стол», в котором приняли участие представители центра досуга «Охта», специалисты межрайонного наркологического диспансера №1 и сотрудники правоохранительных органов. Общее название собрания было более чем говорящим: «Территория страха». Без преувеличения – ранняя наркотизация и алкоголизация становятся эпидемией. По словам Сергея Пирогова, психотерапевта, исполняющего обязанности заведующего наркологическим реабилитационным центром №3, сегодня возраст первой пробы 10-13 лет. Факторы, которые способствуют ранней наркотизации и алкоголизации, – доступность, референтная группа, обилие информации, реклама. Если раньше основными наркопотребителями были неблагополучные семьи и криминальные элементы, то сейчас все чаще к наркотикам обращаются дети из благополучных семей. Внутренние обиды, неразрешенные семейные конфликты создают предпосылки для снятия психического напряжения мгновенно, здесь и сейчас. В силу доступности наркотиков ребенок может их попробовать где угодно: в школе, клубе, на улице.

– Наш диспансер занимается вторичной и третичной профилактикой наркопотребления, – рассказывает Сергей Пирогов. – Эти стадии подразумевают психолого-психотерапевтическую помощь и медицинское вмешательство для устранения патологических процессов, появляющихся у наркозависимых. Первичной профилактикой мы тоже занимаемся, если нас приглашают в школы, хотя это задача не врачей и психологов, а педагогов. Первичная профилактика – это задача семьи и образования. Мы же конечное звено реабилитации и принимаем людей, которые либо сбились с пути, либо уже попали в беду.- Сергей Викторович, вы занимаетесь реабилитацией подростков?- Да, и с этой категорией очень трудно работать. Прежде всего в плане организации помощи. Необходимы обязательное согласие родителей, мотивация, реабилитационный потенциал. Пока работа с родителями не проводится, мы не можем воздействовать на ребенка. Реабилитационный потенциал практически у всех детей ниже, чем у взрослых, потому что нет необходимости воспитывать своих детей, отвечать за них, зарабатывать. Наши подростки – иждивенцы. Здесь без образования не справиться.- Чем образование может содействовать в реабилитации?- Не в реабилитации, а в первичной профилактике. То есть в организации профилактической работы среди родителей. Часто они включают такой механизм, как отрицание. Ребенок полгода уже как наркоман, а родители не хотят этого замечать, потому что им страшно. И эти проблемы вытеснения, отрицания может помочь преодолеть врач-психотерапевт. Нужна семейная психотерапия – без этого работа с детской наркоманией и алкоголизмом с места не сдвинется.- Задача образования – дать знания. Если начинается профилактическая работа с подростками и родителями, то у тех и у других возникает отторжение.- Если вовремя не начинать эти процессы, то стадия прогрессирует. Родители не менее трудный контингент, чем их дети, но без связки с семьей делать нечего, потому что достигнутые результаты могут потеряться за одну минуту. В семье существует взаимная поддержка, и это способствует закреплению результата.- А как быть, если в семье вообще контакта нет? Когда дети не доверяют родителям, не ночуют дома.- Все семьи наркоманов таковы: взаимное непонимание, взаимные обвинения и стремление переделать своих ближних, а не себя. Поэтому семейная психотерапия направлена на реструктуризацию этих отношений, а потом уже на лечение.- Многие подростки ставятся на учет из-за факта распития спиртных напитков. Может ли врач провести беседу с ними по этому поводу?- Да, только с согласия и в присутствии родителей. Присутствие их нужно не только с точки зрения правовой нормы, но и для понимания проблемы. Ребенок выпил бутылку пива. Его отвели к врачу, но врач не может заниматься воспитанием. Да, он находит подход, получается контакт, и только потом начинается взаимодействие, а это процесс длительный. Однократные беседы неэффективны. Я говорю, как это вредно для печени, мозга, какая будет зависимость, к чему приведет… Ребенок сидит, кивает. Я выдаю справку, он вышел и тут же про все забыл. Этот подход смешон и формален. С психотерапевтической точки зрения оправдана только длительная работа, основанная на доверии.- Не секрет, что подросток зачастую критически воспринимает слова взрослого и доверяет словам сверстника…- Да, поэтому группе наркопотребителей может противодействовать только активная группа ненаркопотребителей, которая практикует какие-то иные увлечения: спортивные, творческие. Любая группа начинает формироваться вокруг какого-то лидера. Выявление этих неформальных лидеров и отсеивание нужного направления тоже перспективная форма работы. Возьмите американскую модель: там каждый колледж имеет спортивный профиль. Нужно искать информацию о лидерах, занимающихся социально полезным делом, и поддерживать их. И, что важно, референтные группы создаются не путем навязывания, просто их надо выявить и помочь развиться.- Нельзя ли выдумать что-то типа 25-го кадра, действующего как запрет на наркотик?- Нет. Есть два направления, способные изменить ситуацию. Наркомания и алкоголизм – аддиктивные состояния, то есть уход от реальности, от своих психологических, межличностных проблем. В свое время смену аддикций успешно сделали две страны: СССР и Германия. Здесь были созданы детские движения, и детских наркомании и алкоголизма не было. Другое направление помимо смены аддикций – это выяснение всех неоконченных психологических проблем у взрослых и детей, а достигнуть этого можно только взаимодействием образования и медицинской службы, в частности психотерапевтической. Массовым взаимодействием, потому что локальным, как показывает практика, неэффективно. С чего начиналась детская наркомания? С толуола, пива, растворителей. К чему пришли теперь? К тотальному употреблению тяжелых наркотиков – амфетамина.- Каким образом беседовать с ребенком? Ведь говорить с ним о наркотиках нельзя. Это провокация. Но как объяснить ему, что это опасно?- Не каждый подросток, который попробовал наркотик, стремится его использовать в дальнейшем. Наркотик падает на благоприятную почву и делает наркоманом человека, у которого мгновенно устраняются под влиянием психоактивного вещества все его проблемы. То есть возникает ощущение тотального счастья. И когда ребенку говорят, что это вредно и нехорошо, он не понимает. Когда мы говорим, что у него развалится печень, ему глубоко до лампочки. Устраняя предпосылки для подобного явления, создавая профилактику тревожных, напряженных состояний, мы воспитываем негативное отношение к наркотикам.Санкт-ПетербургКомментарий юристаПридется отвечатьВиктория ФЕДОРОВА, старший помощник прокурора Красногвардейского района, Санкт-ПетербургСокрытие случаев, связанных с наркопотреблением, для школы нецелесообразно. Совершается преступление, и мы начинаем анализировать причины, условия совершения преступления, и в ходе проверки обязательно выяснится, было ли образовательное учреждение в курсе. И тогда мы начнем спрашивать с образовательного учреждения: «Почему вы знали и сокрыли?»К сведениюПервичная профилактика проводится с теми, кто никогда не употреблял психоактивные вещества.Вторичная профилактика проводится среди употреблявших наркотики, но не имевших значительного поражения внутренних органов и синдрома зависимости.Третичная профилактика касается собственно наркоманов и алкоголиков, имеющих все сопутствующие болезни.Комментарий психологаПрофессиональная деформация: как с ней быть?Ольга КОРОТИНА, медицинский психолог межрайонного наркологического диспансера №1Прежде чем говорить о сотрудничестве с родителями и детьми, нужно поговорить о педагогах школ. С некоторыми учителями практически невозможно работать. У них существует профессиональная деформация: они все знают, умеют и понимают, и объяснить, что они не все знают, невозможно. Это передается родителям, от них детям. Беседу на тему, как возникает проблема наркомании, как педагог иногда может способствовать употреблению ребенком наркотиков, не пропустит ни одна школа. Педагоги закрыты от общения, хотя внешне декларируют желание учиться. Присутствует профессиональная закостенелость, нет свободы мысли, мобильности. Все время ощущается какой-то страх. Почему тяжело работать с определенной частью педагогов? Потому что это люди, которые не могут осознать своих собственных проколов, недопонимания ребенка, родителей. Они начинают всех учить, и возникает интонационно поучительный тон, который всегда отталкивает и детей, и родителей.Педагог – это связующее звено между ребенком и родителями, и насколько грамотно ведет себя это связующее звено, настолько будет успешна работа. Бывает, что у мальчика или девочки начинают появляться черты поведения педагога, который не совсем личностно зрелый, имеет определенный уровень напряжения, внутреннего недовольства. Ребенок эту модель перенимает. И так как его психика не всегда справляется с тем, что он видит перед собой, он должен найти выход. А если у него к тому же проблемные отношения с родителями, это будет однозначно алкоголь или наркотики. Потому что аддикция – это самый легкий способ сбросить эмоциональный накал.Педагог перестает быть связующим звеном между родителями и ребенком, отсюда конфронтация – родители не хотят заниматься воспитанием, им проще забрать ребенка из школы. Сегодня то, что ребенок не окончит школу, перестало быть драмой для семьи. И это ловушка для педагога, потому что стало меньше рычагов управления, манипуляции родителями.Еще одна проблема: отношение школы к детям, с которыми случилась беда. Скажем, выявляется случай в школе, начинаем беседовать с директором. Он просит: никому ни слова. Почему? Боится потерять место. Легче умолчать. Иногда ребенка просто исключают из школы. Я говорю только о тех трех случаях, с которыми работала: ребенок исключался из школы, а родители клеймились позором.