ТЕМА

“Мы работаем в школе обслуживающим персоналом. Получаем заработную плату по первому – четвертому разряду ЕТС, что составляет от 90 до 127 рублей. После августовских финансовых изменений цены в нашем районе на продукты питания, одежду увеличились в 2-2,5 раза. Получая такую мизерную заработную плату, мы хотели бы знать, как жить дальше. Ответ на наш вопрос опубликуйте в газете”.

Далее в письме следует четырнадцать подписей и обратный адрес: Алтайский край, село Кулунда, ул. Ломоносова, 10, школа # 3. Ситуация, типичная не только для Алтайского края. Существуют тарифно-квалификационные характеристики по профессиям работников бюджетной сферы,

утвержденные постановлением Минтруда России, согласно которым школьный обслуживающий персонал и технические работники получают зарплату не выше четвертого разряда Единой тарифной сетки. Например, оплата труда дворников, гардеробщиков и сторожей производится по первому разряду; уборщиц – по второму; делопроизводителей и секретарей-машинисток – по третьему; лаборантов и заведующих хозяйством – по четвертому. Таким образом, даже с учетом первоапрельского изменения тарифных ставок, их зарплата повысится соответственно до 110, 150, 175 и 190 рублей в месяц. Вопрос работников Кулундинской школы весьма уместен: “Как жить дальше?”

Статфакт

Прожиточный минимум в России в феврале 1999 года составил 829 рублей. В стране – 66689 общеобразовательных школ, численность технического персонала в них – 1 миллион 491 тысяча человек.

Это полтора миллиона оставленных за чертой бедности.

Интервью с главным специалистом Управления экономики Минобразования Валентиной СОКОЛОВОЙ приняло оптимистический характер. На ее столе лежал Федеральный закон от 4 февраля 1999 года # 22-ФЗ “Об упорядочении оплаты труда работников организаций бюджетной сферы”, согласно которому с 1 апреля 1999 года тарифная ставка первого разряда ЕТС устанавливается в размере 110 рублей в месяц. Долгожданный закон.

Небольшая предыстория. Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 августа 1995 года тарифная ставка первого разряда ЕТС была установлена на уровне 60 рублей в месяц (по тем временам 60 тысяч). С 1 мая 1997-го к тарифным ставкам низких разрядов (с первого по пятый) была введена доплата. По первому разряду вместо 60 стали платить 90 рублей; по второму – 100; по третьему – 116,4; по четвертому – 127,2. Эти тарифы действовали до первого апреля сего года.

– Ставка первого разряда увеличится с первого апреля на 83 процента. Это много или мало? – спросил я Валентину Дмитриевну.

– Судите сами: ставка первого разряда увеличится на 20 рублей; второго – на 50; третьего – на 58,6; четвертого – на 62,8.

– Уборщица теперь будет гнуть спину и мыть пятьсот квадратных метров не за сто рублей в месяц, а за 150. Это просто смешно, если бы не было так грустно. По сути дела, закон ничего ей не дает! Есть какой-нибудь выход из сложившейся ситуации?

– Их несколько. Первый – работать не на одну, а на две ставки. Так, в сущности, все и делают и получают доплату к должностному окладу в размере 100 процентов за увеличение объема работ по вакантной должности. Одно условие: в штатном расписании школы должна быть эта вакантная должность. 32-я статья Закона “Об образовании” дает образовательному учреждению самостоятельность в установлении ставок и должностных окладов работников, а также надбавок, доплат и премий в пределах собственных финансовых средств. Поэтому директор школы вправе платить уборщицам не по второму, а, например, по третьему разряду, а также устанавливать надбавки к должностным окладам – лишь бы это не выходило за пределы школьного бюджета. В этой же 32-й статье Закона “Об образовании” написано: “Образовательное учреждение самостоятельно в подборе и расстановке кадров; установлении штатного расписания; распределении должностных обязанностей”. Такая формулировка дает директору право изменять штатное расписание школы. Приведу пример: секретарь-машинистка и делопроизводитель – эти должности оплачиваются по третьему разряду ЕТС, а должность документоведа – по восьмому. Таким образом, директор может издать приказ о внесении изменений в штатное расписание школы и ввести должность документоведа вместо делопроизводителя, повысив тем самым разряд своему работнику. Это вполне законно, опять-таки если расходы на подобное повышение укладываются в школьный бюджет.

– А может ли этот самый работник, который “выбился” в документоведы, совмещать обе должности – и делопроизводителя, и документоведа? В этом случае он станет просто “миллионером”!

– В данном конкретном примере не может, так как должность делопроизводителя исключается из штатного расписания, а совмещение должностей возможно только в том случае, если они есть в штатном расписании.

– В тарифно-квалификационных характеристиках разряды, по которым выплачивается зарплата поварам, имеют достаточно большой разброс: от второго до шестого. От чего это зависит?

– Во-первых, от квалификации, а во-вторых, от объема работ. Шеф-повар, например, может получать зарплату и по четырнадцатому разряду как заведующий производством, при условии, если в штате образовательного учреждения предусмотрена такая должность. Существует приказ Минобразования от 15 апреля 1993 года # 138 “Об утверждении перечня высококвалифицированных рабочих, занятых на важных и ответственных работах, оплата труда которых может производиться исходя из 9-10 разрядов ЕТС”. Суть приказа – в его названии. А в данном конкретном случае – повар, выполняющий обязанности шеф-повара, при отсутствии в штате учреждения такой должности имеет полное право на десятый разряд.

Приведу другой пример. Откроем тарифно-квалификационный справочник: оплата труда водителей производится по третьему-седьмому разряду в зависимости от квалификации. Как видите, максимальный разряд – седьмой. Он устанавливается водителям автопоездов и автобусов на городских маршрутах. У школьных водителей есть перед ними преимущество благодаря 138-му приказу Минобразования. Директор школы имеет право платить им по десятому разряду с одним только условием: водителю необходимо иметь первый класс и право управлять автобусами и специальными легковыми автомобилями (“Медпомощь” и др.). Следует оговориться, что доплата за классность учтена в размере ставки заработной платы.

– Какие еще должности рабочих включены в перечень высококвалифицированных?

– Рабочий-станочник, принимающий непосредственное участие в учебном процессе; закройщик в учебно-производственных мастерских при условии, что они имеют шестой разряд.

– Кто решает вопрос о повышении разряда?

– Директор образовательного учреждения. 138-й приказ дает ему право повышать разряд до десятого и другим рабочим, должности которых не включены в перечень. С одной только оговоркой. Цитирую: “при условии выполнения ими качественно и в полном объеме работ по трем и более профессиям, если по одной из них они имеют разряд не ниже шестого”. Оплата труда по повышенным разрядам может носить как постоянный, так и временный характер. Об ее отмене рабочий должен быть предупрежден не менее, чем за два месяца.

– Учителя сельских школ получают 25-процентную надбавку за работу в сельской местности. Распространяется ли эта надбавка на школьный обслуживающий персонал?

– К сожалению, нет. Закон РСФСР “О социальном развитии села” от 21 декабря 1990 года устанавливает повышение окладов и тарифных ставок на 25 процентов только специалистам, но не рабочим и техническим исполнителям.

А жаль. К чему такая несправедливость? Ведь без Марьи Ивановны, которая встретит ученика, повесит его пальто, вымоет в сто двадцать шестой раз коридор, на котором так здорово видны следы от резиновых сапог во время весенней распутицы, – без этой трудолюбивой женщины школе было бы так же трудно, как без учителя математики.

Дмитрий ЕГОРОВ

K сожалению, в школах не исключен травматизм. От обыкновенных порезов до травмы позвоночника на уроке физкультуры. Нередко в школьный медпункт за помощью обращаются и люди с улицы.

За исключением медиков детских домов и интернатов, медицинский персонал не включается в штат образовательных учреждений. Медсестры и фельдшера направляются в школы из поликлиник и больниц, где они состоят в штате и получают зарплату.

– Какую? – поинтересовался я у начальника отдела труда и заработной платы Минздрава Юрия Житникова.

– Медсестра – по шестому – десятому разряду ЕТС, фельдшер – по восьмому – одиннадцатому.

– Шестой или десятый – достаточно большая разница. От чего это зависит?

– От квалификации. Средний медицинский персонал проходит аттестацию в поликлинике, по результатам которой присваивается квалификационная категория. Для того чтобы получить вторую категорию и соответствующий ей седьмой разряд, медсестре нужно три года работать по специальности и успешно пройти аттестацию. Первая категория и девятый разряд присваиваются после семи лет, высшая категория и десятый разряд – после десяти лет работы по специальности.

– Какие виды надбавок существуют?

– Надбавка за непрерывную работу в размере тридцати процентов. Она выплачивается после пяти лет непрерывной работы.

– По Закону “О социальном развитии села” специалистам образования и здравоохранения, работающим на селе, положено повышение окладов и ставок на 25 процентов по сравнению со ставками городских специалистов. Этот закон распространяется на школьный медицинский персонал?

– Разумеется, так как медсестры и фельдшера относятся к категории специалистов.

Что же теперь, костьми лечь?

Возникает вопрос, сколько ставок нужно тянуть бедной школьной уборщице, чтобы все-таки дотянуть до прожиточного минимума. При условии, что зарплату ей платят согласно рекомендациям тарифно-квалификационного справочника – по первому разряду. Ответ: семь с половиной ставок. Это немыслимо! И директор школы просто обязан выступить социальным гарантом своих подчиненных. От него многое зависит.

– Директор на спортивной площадке, – ответила мне пожилая женщина, сидевшая за столиком в школьном вестибюле. – Подождите, сейчас я схожу за ним.

Сельская школа. По своему расположению она больше напоминала дом отдыха – сразу за спортивной площадкой начинался великолепный хвойный лес. Директора школы Анатолия Макушкина я застал за работой: он расчищал от снега футбольное поле, сидя за рулем трактора “Беларусь”. Внимательно изучив мое удостоверение, он заглушил двигатель, и мы перенесли разговор в директорский кабинет.

– У вас нет секретаря? – поинтересовался я.

Анатолий Анатольевич улыбнулся.

– Ну какой в селе секретарь. Лидия Васильевна, которая встретила вас при входе, в какой-то степени его заменяет.

– Но она еще дежурит в гардеробе и следит за входом. Не слишком ли много обязанностей?

– Вы не назвали еще одну – она заместитель директора по хозяйственной части.

– И сколько Лидия Васильевна за все это получает?

– Оклад по девятому разряду как заместитель директора плюс 50 процентов, которые доплачивает школьным работникам глава администрации Одинцовского района, плюс 25 процентов за работу в сельской местности и плюс оклад по первому разряду как гардеробщица. Итого 670 рублей.

– А родители ничего не доплачивают? Сейчас в некоторых школах ставят на входе охранника. Его должность штатным расписанием не предусмотрена, тем не менее он получает чуть ли не больше всех в школе – до двух тысяч. И это родительские деньги.

– Мы с родителей ничего не берем. Единственное, этим летом собирали по червонцу на краску – школа 25 лет не ремонтировалась. И то не все смогли заплатить. Бедно живет народ в поселке.

– А сколько у вас получают уборщицы?

– Оклад по первому разряду плюс сто процентов доплата. Закон “Об образовании” не запрещает школам самим устанавливать размеры ставок, доплат, надбавок и премий. В пределах бюджета, разумеется.

– Значит, в месяц выходит 220 рублей.

– Не всегда. Например, за работу в праздники, по выходным, за уборку помещений после дискотек или школьных вечеров уборщицы получают дополнительную плату.

– Много?

– Не очень, но иногда лишние двадцать рублей дают человеку стимул работать. Впрочем, эти же двадцать рублей могут и обидеть, если их вместо тебя получил кто-то другой. Так, например, я часто слышу от учителей претензии такого рода: “Неужели мытье стен труднее, чем классное руководство?” Как вы понимаете, деньги не могут взяться ниоткуда. Для того чтобы заплатить те же двадцать рублей уборщицам, приходится снижать доплаты учителям за классное руководство – вместо ста рублей платить восемьдесят.

– А нельзя платить так, чтобы никому не было обидно? Тогда и претензии исчезнут.

– Видите ли, школьные средства ограниченны. Положено нам на 3200 квадратных метров школьной площади 6,5 ставки уборщиц – и все. Больше денег, чем на эти 6,5 ставки, районное управление образования не даст. Свобода, которую мы получили благодаря Закону “Об образовании”, ограничена очень старым нормативным документом. Приказ Минпроса от 31 декабря 1986 года # 264 о типовых штатах. В нем приведены нормативы, в соответствии с которыми рассчитывается количество ставок школьного технического персонала. Например, нашей школе, в которой 279 учащихся, положено иметь в штатном расписании одного рабочего и одну гардеробщицу. Из расчета, что ставка уборщицы равна 500 квадратным метрам, нам полагается, как я уже сказал, 6,5 ставки. Сейчас в школе пять уборщиц. Одна из них работает на две с половиной ставки*.

– Насчет нагрузки есть какие-нибудь ограничения?

– К счастью, нет. Если полторы ставки свободны и человек желает взять их на себя, то он имеет право выполнять весь объем работ в свое рабочее время и получать дополнительно к окладу 150 процентов. Слава Богу, ни у кого еще не возникло идеи поставить и здесь ограничения. На что тогда будет жить Татьяна Филипповна со своими сыновьями – та самая, что тянет две с половиной ставки? Можно ли прокормить троих мальчиков на двести рублей?

Егор АФАНАСЬЕВ

поселок Шарапово,

Московская область

Несмотря ни на что, они работают, их не хватает, они требуются. В школу приходят офицеры после демобилизации, инженеры с закрывающихся заводов… Устраиваются дворниками, сторожами. К сожалению, типичное явление для нашего времени. Жернова “великих” перемен заставляют одних задумываться над цветом своего следующего автомобиля с тем, чтобы он непременно подходил к новой шляпе. А других… Вот какую историю рассказали мне супруги Семеновы.

Мы с женой скопили в Ташкенте приличную сумму. Я работал на авиационном заводе мастером участка. Восемьдесят тысяч рабочих на заводе. Были у нас квартира и садовый участочек в пригороде. Виноград, груши, абрикосы.

Как Союз развалился, сыновья наши уехали в Россию – притеснять стали русских, в особенности молодежь. Нас-то, стариков, не трогали. Мы жили, как жили, пока не получили из Оренбургской области письмо. Старший сын писал, что устроился, нашел работу, звал нас к себе. Скорее, говорит, продавайте все и приезжайте, пока дома у нас не подорожали. Он уж все за нас просчитал: за сколько мы ташкентскую квартиру продадим, сколько на переезд уйдет, на дом… И еще тысяч десять останется. А вышло совсем по-другому…

Отпускать нас не хотели. Книжку трудовую не мог на руки получить. А ведь сорок лет стажа. Ну да Бог с ними. Заказали контейнер, погрузили все наши пожитки – квартиру продать не можем. Раз, говорят, вы удираете, квартира остается государству. Были у нас узбекские сумы, а тут августовский обвал – рубли никто не меняет. На вокзале смертоубийство. К кассам не подступишься – задавят. Пустили несколько дополнительных составов – насилу влезли. Километров двести проехали – какие-то люди в камуфляже шмон учинили: контейнер наш отобрали. Дескать, вывозите из страны ценности.

Приехали мы в Оренбург без копейки…

“А где деньги?” – спрашивает сын. Пожили мы у него с месячишко, сноха и говорит: “Надоели вы мне”. Что поделаешь? Собрались, одолжили денег на дорогу и – снова в путь. Под Москву в даревню Пронское. К младшему сыну…

…Яркий весенний день. Снег вокруг белый, небо чистое-чистое. Солнце уже по-настоящему припекает. Утро. Над крышами деревенских домов поднимаются тонкие струйки дыма.

Михаил Иванович вернулся домой с дежурства, малость прозяб и улегся спать на печку. Жена его Антонина затопила подтопок и возится теперь у плиты.

Когда они с мужем приехали сюда, здесь не было ни дома, ни аккуратно сложенных дровниц. Жили первое время у сына в поселке, что в трех километрах отсюда. Потом сын выхлопотал землю – надо было строиться. Напилили леса, поставили сруб – сын помог. Сделали русскую печку, козочек завели… И работа нашлась – сторожами в сельской школе. Правда, идти далековато – километра три лесом. Ну да ничего – с собаками не страшно. Дежурят ночью по очереди, получают двести рублей в месяц.

– Пока все слава Богу. Ребята не озоруют, стекла не бьют, – рассказывает Антонина Николаевна. – Кроме школы, детям в поселке и деваться-то некуда. Открыта она до девяти вечера. Каждый день разные секции и кружки. А клуб и по сию пору стоит недостроенный. После девяти школу мы запираем, начинается дежурство. Раз десять за ночь обходим территорию, а утром чистим снег у входа.

– Хватает вам жалованья?

– Платят аккуратно – ни разу не задерживали. Потом сын помогает. Пенсию платить стали – уже с месяц, как прислали из Ташкента наши трудовые книжки.

– У вас теперь земля есть. Наверное, огородом своим обзаведетесь?

– Скорей бы уж снег стаял. Ждем не дождемся. У сына все запасы подъели – самим неудобно. Нет, без хозяйства сейчас не прожить. Ну что такое двести рублей! Не было бы у нас козочек – на одной картошке долго ли протянешь? Вон в поселке понадавали квартир в пятиэтажках – люди и голодают. А работать на земле отвыкли, скотину уже никто не держит. Правда, сейчас возвращается народ к земле. Квартиры-то дорогие: отопление, газ – за месяц сто рублей набегает с одной комнаты. А здесь все свое.

Иван ЦАРЕВ

Гардеробщицы. В дверях школы теперь модно ставить десантника в камуфляже и берете. Но не везде. В тульской школе # 3 придерживаются старых правил. Эти женщины проработали в школе всю жизнь. Глаз у них наметан – чужих не пропустят. Внешнее умиротворение – явление кажущееся. А должность у них скромная – гардеробщицы.