ТЕМА

Писатель и школа.

Сегодня, кажется, прошли те времена, когда наши прозаики, поэты, публицисты частенько захаживали в школьные классы и студенческие аудитории. Эти встречи проходили не только во время “Книжкиной недели” или всевозможных дней литературы. В будни писатели тоже встречались с молодежью. Теперь же, можно сказать, традиция прервалась. Вероятно, не последнюю злую роль тут сыграло и бюро пропаганды литературы, которое еще 10-15 лет назад активно действовало при едином тогда и неделимом Союзе писателей. В конце каждого года сотрудники бюро строго подсчитывали, сколько раз тот или иной писатель встретился с учащейся молодежью и рассказал о своем творчестве и

литературной деятельности собратьев по перу. В наше время в большинстве случаев разговор о творчестве и новых книгах современных писателей происходит в их узком профессиональном кругу, например, в Доме литераторов, на дачах в Переделкине или на презентациях…

Тема, которую мы поднимаем сегодня в газете, многоплановая и многоаспектная. В основном мы сосредоточили разговор с читателями о роли образования в жизни писателя и о том влиянии, которое просветительство, процесс постоянного познания оказывают на литературное творчество, оттачивая мастерство и талант, помогая войти в литературу новым молодым дарованиям.

Архив

Дядя Степа – светофор ХХI века

Писатели уже давным-давно осознали ту роль, которую они играют в становлении личности молодого поколения. У нас, в России, например, в этом смысле знаменателен ХVIII век. В период расцвета екатерининского правления выдающийся русский мыслитель и педагог Николай Иванович Новиков предпринимает издание замечательных книг под названием “Детское чтение для сердца и разума”. Для нас, сегодняшних читателей, весьма любопытным представляется обращение, предпосланное к изданию этой многотомной серии. В нем сказано: “Любезные дети! Причина, побудившая нас к изданию книг, есть та, что доселе на отечественном нашем языке не было ничего, что бы служило собственно для детского чтения: почему дети, учащиеся по-французски и по-немецки, должны были довольствоваться чтением французских и немецких книг; а которые по недостатку или по другим обстоятельствам не знали сих языков, те либо совсем ничего не читали, либо обременяемы были чтением, несоразмерным ни их развивающемуся понятию, ни памяти… Чтение книг послужит рождению во младых сердцах чувствований, без которых человек в жизни благополучен и доволен быть не может. Они помогут вам, любезные дети, некогда сделаться угодными вашему Творцу и добрыми гражданами вашего Отечества”.

“Детское чтение для сердца и разума” являлось, как тогда выражались, “прибавлением” к газете “Московские ведомости”, издававшейся Московским университетом. Обратим внимание на одну важную деталь. Историк Николай Михайлович Карамзин, бывший сподвижником Николая Ивановича Новикова, отмечает, что до “нового предприятия” последнего “расходилось московских газет не более 600 экземпляров. Господин Новиков сделал их гораздо богатее содержанием, прибавил к политическим разные другие статьи и, наконец, выдавал при Ведомостях безденежно Детское чтение, которое новостию своего предмета и разнообразием материи, несмотря на ученический перевод многих пиес, нравилось публике. Число пренумерантов ежегодно умножалось и лет через десять дошло до 4000”.

Книги “Детского чтения для сердца и разума” имеют не только историческую ценность и значение. Они интересны и полезны современной молодежи – беседы о воспитании, о том, как вести себя с родителями и друзьями, о вежливости, благородстве, о преодолении вредных привычек, о служении во благо процветания Государства Российского – все это ребенок найдет в “Детском чтении”.

Нелишне вспомнить, что многие литераторы сами являлись блестящими педагогами. Например, Василий Андреевич Жуковский был воспитателем сына Николая I Александра, ставшего стараниями поэта одним из просвещеннейших монархов Европы – царем-освободителем.

Немало времени и сил уделил педагогике Лев Николаевич Толстой. Яснополянская школа, которой он руководил, с ее системой “свободного воспитания” крестьянских детей дала поразительные результаты. Ученики Льва Николаевича, по данным придирчивых и дотошных инспекторских проверок, ни в чем не уступали учащимся тульских гимназий, а во многих случаях своими знаниями по ряду предметов превосходили своих ровесников из города.

Отдадим должное детской литературе советского периода. К созданию произведений для детей и юношества подключились такие деятели литературы, как С. Маршак, К. Чуковский, А. Барто, Л. Кассиль, Р. Фраерман, С. Михалков, В.Розов, позже – Г. Остер, Э. Успенский… Их книги стали любимым чтением не только детей, но и их родителей, учителей. Произведения многих писателей легли в основу детской драматургии, послужили развитию театра для “юнейшего поколения”. Детская литература прошлых лет практически лишена идеологической схоластики, она полна оптимизма, в ней много добра и света. Там всегда есть положительный герой, к которому, по естественным законам детства, стремится хрупкая душа ребенка.

Сегодня же детская литература переживает не лучшие времена. И дело здесь даже не в издателях, которые, можно подумать, не хотят выпускать в свет стихи и рассказы для детей. Дело прежде всего в том, что писатели, работавшие для детей и подростков, переключились на другие виды деятельности. Может быть, они ушли на заработки в коммерцию? И вот плачевный результат. Спрос на детскую литературу огромен, а купить за бешеные деньги можно только великолепно изданные книги старых авторов. “Дядя Степа”, “Дом переехал”, “Мойдодыр”, “Чебурашка”, “Вредные советы”… А дальше – тишина?

Валерий ЕРМОЛОВ

Свиньи и соловьи

Во дворе Литинститута выступают молодые поэты. Не просто так, а со смыслом – в рамках акции “Неформальная Москва”. Молодые поэты выходят на импровизированную трибуну вальяжно, как слегка перекормленные свиньи, и кажется, что они вот-вот хрюкнут. Ожидания оправдываются: в микрофон несется поросячий визг, площадной мат и покорное подхрюкивание. Это – современная поэзия. Поросячий визг – “поиски себя”, площадной мат – “обличение пошлости мироустройства”, покорное подхрюкивание – “обновление традиций”.

Спустя некоторое время почти все участники акции кочуют с выступлениями по школам – теперь уже как представители Первого московского международного фестиваля поэтов. От мата в детских аудиториях они, надеюсь, воздержались. Отзывы в прессе на мероприятие были восторженные – культура пошла в “неокученные” массы, не все же школьникам сидеть у компьютеров или колоться в подъездах…

Но нужны ли в школе такие писатели?! Упаси меня Бог бросить хоть один камень в Литинститут и усомниться в необходимости его существования: именно благодаря институту я вышла к своему призванию, а здешние преподаватели – известный писатель Руслан Киреев и выдающийся русский поэт Валентин Сорокин – помогли мне на этом пути укрепиться. И все же… Эти розовощекие хрюши, считающие себя поэтами, самодовольно чешущие рано отросшие животы, живущие на подачки политических партий, даже не подозревают, что по литинститутскому двору ходили такие гиганты, как Павел Васильев, Владимир Луговской, Василий Федоров. Здесь, на Тверском бульваре, читали свои стихи Владимир Солоухин и Николай Рубцов. Неужели и в их пору возможна была такая воинствующая пошлость, не знающая сомнения и страдания?!

Учитель должен быть в классе, писатель – за письменным столом. У каждого свой хлеб, своя жатва. Труд учителя – всегда публичен, труд писателя – всегда одинок. Но делают они общее дело – облагораживают, воспитывают народ. В Башкирии мне довелось принимать участие в литературном празднике. Поэты Татарстана, Удмуртии, Мордовии, Челябинска, Уфы выступали в сельских клубах, далеких школах, читали стихи. На разных языках. Темноволосый суровый башкир Равиль Бикбаев. Русский русоволосый Александр Филиппов. Седой, как лунь, Мустай Карим… О любви, о красоте женщины, матери, сестры, о родной земле всегда можно найти пронзительно-точные слова, единственно верные. Как слушали их! Как принимали!

Не вопрос – нужен или не нужен писатель в школе. Вопрос в том, где и какие писатели идут в школу. Где и каких писателей зовут в школу. Президент Башкирии Муртаза Рахимов поддерживает литераторов, которые не огорошат детей поэзией, украшающей общественные туалеты. Президент финансово поддерживает русский журнал “Бельские просторы”. А писатели поддерживают власть. Но плохо ли это, если власть работает во благо народа? Неужели лучше быть в вечной оппозиции, в вечной “свободе творчества”? Ведь важнейшее предназначение писателя – служить добру. Даже если оно исходит от чиновника.

Да, разные это сферы – литература и образование. Хороший писатель для школы – роскошь. Роскошь человеческого общения. Роскошь – редкость, а когда ее много – это уже ширпотреб. Но всегда ли наши образовательные власти (всех рангов) могут отличить дерьмо от самородка? Цвет один, а применение – разное. Зовут ли, интересно, в школу Виктора Лихоносова? Бориса Екимова? Виктора Потанина? Петра Краснова? А из молодых писателей – Антона Уткина, Алексея Варламова? Или зовут тех, кто попробивнее, пооборотистей, кому наплевать на детей, но нужна “акция”, шум в СМИ?

Большие писатели – люди занятые, время их дорого, но хороший писатель знает, что школа – вечный долг литератора. Хорошая школа, образование намного сокращают, спрямляют путь к писательскому призванию. Плохая – удлиняет или заводит в тупик. И кто знает, может, потому в литинститутском дворе вместо соловьиных трелей слышались поросячьи визги, что “поэтов” не по тем книжкам учили?! И не тех писателей увидели они когда-то в школах в качестве носителей высокого искусства…

Лидия СЫЧЕВА

Реплика

Старик Державин их бы не заметил

Недавно в Державинский лицей Петрозаводска для литературных встреч со старшеклассниками пригласили группу карельских поэтов.

Мне выпала возможность выступить в 11-м классе, где преподает химию и является классным руководителем моя давняя знакомая Валентина Трофимова. Своими ребятами она довольна: учатся старательно, большинство мечтают стать биологами или врачами. Но при этом Валентина Васильевна призналась, что современную литературу, и в особенности поэзию, знают, мягко говоря, недостаточно. Этот перекос в их образовании, считает она, нужно поправлять. Хорошо, что так думают многие педагоги, в том числе и не литераторы.

Встречей, которая длилась полтора часа, я остался доволен. Успел прочесть все, что мне самому дорого; поделиться своими мыслями о развитии современного литературного процесса, ответить на все вопросы ребят, и, как мне показалось, между нами не осталось недоговоренности. И все же, все же… Какое-то чувство неудовлетворенности от этой встречи я вынес. В чем же дело? Оттого ли, что в классе никто не отозвался на вопрос, кто из них пишет стихи? Оттого ли, что ребята не знают лучших современных поэтов – Ярослава Смелякова, Николая Рубцова, Владимира Соколова, Василия Федорова, Анатолия Передреева – и этот замечательный ряд можно продлить? Понимаю, что стихи любят не все и никакой агитацией любить их человека не заставишь, если у него нет душевной потребности прикасаться к чистому роднику поэтического слова.

Но уж лучшие-то прозаические произведения должны доходить до каждого мало-мальски образованного человека! Я был удивлен и тем, что ребята не знают произведений Андрея Платонова, Михаила Булгакова, Виктора Астафьева, Евгения Носова, Василия Белова, Валентина Распутина, последнего романа Леонида Леонова “Пирамида”. Если в свое время Горький говорил, что, “не читая Льва Толстого, нельзя себя считать образованным и культурным человеком, знающим Россию”, то примерно эти же слова можно отнести и к нашим молодым современникам.

По большому счету ребята в этом невежестве не очень виноваты. Книги стоят неимоверно дорого. А стихи поэтов почти не издаются, ибо в коммерческом понимании этой проблемы издавать их невыгодно.

Иван КОСТИН,

поэт

Петрозаводск

Обращение

Литература без родной речи

Это обращение известных писателей – академиков российской словесности возникло не случайно. Сегодня, к сожалению, государственная власть перестала обращать внимание на гражданскую позицию деятелей литературы и искусства. Но писатели России не могут и не хотят мириться с таким отношением к их слову, в котором – боль и тревога за судьбы русского языка и литературы. Захотят ли власти на сей раз услышать этот призыв?

Мы, писатели, деятели культуры, члены Академии российской словесности, выражаем глубокую озабоченность в связи с появившемся проектом Закона “О Государственном стандарте общего образования”. “Проект” отправлен в Государственную Думу для утверждения в качестве закона. “Проектом” предусматривается фактическое изъятие литературы из школьных программ как обязательного предмета для учащихся.

Стоило бы напомнить, что литература в России всегда и во все времена занимала особое место в самосознании российского народа. В период ее исторического величия, как то в ХVIII-ХIХ веках, ее влияние на мировую культуру имело неоспоримое значение. Писатели были совестью нации. Каждое слово великих творцов – А. Пушкина, Н. Гоголя, Л. Толстого, Ф. Достоевского, А. Чехова, И. Бунина и др., – народ воспринимал как некое духовное самовосполнение. Тяготение к слову, кстати сказать, является особенностью русского человека, одной из черт, отличием его характера. Нигде так много не читают в мире, как у нас. Новые же “проекты стандартов образования” преследуют цель одну – отучить будущие поколения от привычного, сложившегося уклада мышления, разрушить особенности его духовных поисков; ориентируют на бездуховность, призваны лишить вновь приходящие поколения россиян нравственных, исторических понятий – идеал, совесть, святые имена русского народа и др. На фоне явно бедственного материального положения народа попытка чиновников от образования превратить наших детей в роботов, бездуховных монстров выглядит вызывающей. Они не понимают, что только нравственность определяет высоту и степень прогресса. А нравственность без литературы все равно что свет на нашей планете без солнца.

Мы должны быть услышаны! Речь идет о невосполнимом национальном богатстве. Речь идет о безмерной агрессии бездуховности!

Сейчас мы имеем право сказать: “Отечество в опасности!”. В год двухсотлетия со дня рождения А. Пушкина, ставшего символом нашей духовности, предпринимается попытка взорвать душу человека российского, к которой прежде всего обращено все творчество великого поэта. Только литература в настоящее время способна противостоять примитивизму, пошлости, влиянию субкультуры. Именно против этого было направлено творчество гения. Литература – та духовная сила, которая объединяет наше раздерганное общество. Мы воспринимаем этот “Проект” как желание лишить наш народ последней опоры, объединяющей его в одно целое. Ошибка, допущенная на государственном уровне в вопросах, касающихся всего народа, может привести к национальной катастрофе.

Мы обращаемся к Президенту страны!

Мы обращаемся к Совету Федерации!

Мы обращаемся к Государственной Думе!

Мы обращаемся к совести нации!

Будущему Отечеству необходима нравственная, духовная личность. И ее формирует прежде всего литература, без которой никакой прогресс немыслим. Отечество, исполненное любви и признательности к своим предкам, ныне живущим поколениям и потомкам, – вот наше Отечество! Оно невозможно без литературы.

Без будущего – нет России, так же, как без России нет будущего!

Виктор РОЗОВ, Сергей МИХАЛКОВ, Юрий БЕЛЯЕВ, МИТРОПОЛИТ ПИТИРИМ, Юрий БОНДАРЕВ, Петр ПРОСКУРИН, Владимир МИРНЕВ, Валерий ПОВОЛЯЕВ, Николай СКАТОВ, Юрий СОЛОМИН, Владимир КОСТОМАРОВ, Сергей ШУВАЛОВ

Конкурс

“А кот убегает все время, дурачок…”

Один мой институтский преподаватель говорил: “Самое страшное, что может быть на свете, – это бывшие поэты”. Я думаю, он прав. Поэтому нет никакой трагедии, если ребенок, пишущий стихи, – не будущий поэт. Главное, чтобы потом он не стал бывшим.

Я ехала в Питер, толком еще не зная, что меня там ждет. В редакции сказали: “Фонд Сороса проводит конкурс”. Прибегаю на Мойку, 12. На улице холодно и мерзко, а в Музее-квартире Пушкина – светло и по-домашнему уютно. Я попала на детский праздник, который был совсем не похож на свое официальное название. “Торжественная церемония награждения победителей конкурса детской поэзии “Я пишу стихи” звучит, по-моему, ужасно длинно, скучно и сухо.

Вообще я заметила, что за последние два-три года в нашей стране научились делать действительно хорошие детские праздники. Помню, будучи ребенком, я всегда скучала на глупых, штампованных утренниках, поражаясь, как можно так неинтересно “развлекать”. И вот я выросла и наконец-то попала на настоящий капустник, который одновременно был и умный, и смешной. И что удивительно, ребята в зале реагировали на такие шутки, которые не каждый взрослый поймет. Например, выходит на сцену Николай Васильевич Гоголь с пачкой рукописей и спрашивает зал: “Вы случайно не знаете, где камин можно найти?” Дети смеются от души. А ведь для этого мало прочесть “Мертвые души”, надо еще знать, что стало с их вторым томом.

Но гвоздем программы были, конечно, сами победители – десять взрослых детей. Самому младшему из них – восемь. Тогда почему взрослых? Да потому что стихи, которые они пишут, могут составить конкуренцию любому детскому поэту с бородой.

На воскресную прогулку

Мы идем по переулку:

Я иду за ручку с дедом,

А сосед – с велосипедом,

А за ними Жучка следом.

Грусть в глазах ее видна,

Ведь она идет одна.

Жалко, что у Жучки

Лапы, а не ручки.

По-моему, не хуже, чем у Маршака. Это написала четырнадцатилетняя Наташа Шарова из Тюмени. Победителей по очереди вызывали на сцену для оваций и поздравлений. Им пожимали руку “живые” классики – Пушкин, Гоголь и ведущие церемонии Алиса и Шалтай-Болтай. Ребята получали подарки и читали свои стихи, которые стали предметом всеобщего умиления. Сами посудите, разве можно остаться равнодушным к творчеству восьмилетней Даши Скуленко из Саратова?

У меня – любовь,

А мама говорит, что рано.

А если она пришла…

Так что же, прогонять упрямо?

А вот что пишет другая Даша из Сочи:

Я люблю петь ни о чем

Просто так… Долго-долго,

И песня моя,

красоты необыкновенной

Заполняет всю душу,

Комнату,

И – летит в небо!

И весь мир удивляется

Как красиво я пою.

А кот убегает все время, дурачок.

Даше Котенко 11 лет. С четырех лет она сочиняет белые стихи о своем любимом коте и просто о жизни. “Когда я была маленькая, я не знала, что пишу стихи, а просто выражала свои мысли. Потом, когда я подросла, мама сказала, что это белые стихи. Больше всего мне нравится писать о природе. Бывает, еду в автобусе, а стих придумывается, а бывает, дома сижу, скучно, и я что-нибудь выдумываю”. Даша оказалась самой бойкой из победителей, поэтому сразу стала основным объектом внимания репортеров и раздавала интервью направо и налево. Наверное, уже привыкла к популярности – школьную сцену юная поэтесса покорила давно. Даша еще учится в художественной школе, так что иллюстрации к своей будущей книге она сможет выполнить сама.

И это не шутка. Институт “Открытое общество”, проводивший конкурс в рамках мегапроекта “Пушкинская библиотека”, решил издать лучшие стихи участников и, конечно же, самих победителей отдельной книжкой. Ребята были в таком восторге от компьютеров и 17 томов детской энциклопедии, что даже не смогли как следует обрадоваться этому последнему подарку, о котором им сообщили под конец праздника. Думаю, они оценят его чуть позже, когда будут раздавать автографы на последних экземплярах.

Кем они станут? Быть может, эти дети познают прижизненную славу, а может, станут хорошими врачами, юристами, педагогами и будут иногда что-нибудь пописывать для себя. Так в чем же разница между просто поэтическими натурами и поэтами? Французский поэт Поль Реверди писал: “Первые чувствуют больше того, что способны выразить; вторые выражают или стремятся выразить больше того, что способны чувствовать”. А дети лишь чувствуют, что стихи приходят сами собой. Как сказал один мальчик: “Я только записал эти строчки и расставил все запятые и точки”.

Мария ФОМИНА

Санкт-Петербург

Мнение

Опасен ли для детей графоман?

В одном губернском городе N… Впрочем, произойти это могло где угодно: ситуация типична. Творчески озабоченные люди, попавшиеся на крючок литературы, но в силу нехватки таланта не имеющие возможности вступить в официальные писательские союзы, часто основывают собственные объединения. Разворачивается бурная литературная деятельность: вечера, выступления, встречи и т.п. Волей случая на одну из таких встреч попал и я. Она проходила в детской библиотеке, и соответственно аудитория состояла из школьников. Шестые, пятые классы.

Встречу открыл поэт. Это был совершенно седой старик, немного самодовольный, говорил он важно и с достоинством. На левой стороне его пиджака блестели орденские планки. Но с первых же слов стало ясно – графоман полнейший. “Я – поэт есенинского толка…” Эти слова выдавали, что у человека нет литературной индивидуальности, нет своего литературного пути, своего креста. И, как вскоре выяснилось, отсутствует всякое поэтическое чутье, мастерство. Дети, впрочем, принимали его декламацию благосклонно, смеялись над шутками, хотя и плохо зарифмованными, хлопали. Но вот поэт стал рассказывать о городе, о том, как уходил по его брусчатым, еще до революции проложенным мостовым на фронт. Он рассказал подробно, что было на месте театра, центрального рынка, вокзала, как обороняли город от фашистов, как вернулся он после Победы домой и каким застал этот город тогда, как сажал в городском парке деревья, которые сегодня стали такими большими. Память его хранила мельчайшие подробности. Я слушал с искренним интересом. Не в стихах, а в коротком этом рассказе, который, быть может, не планировался даже, раскрылся человек. Я подумал, что в этой его встрече с детьми все же есть смысл. Бездарные стихи уйдут из детской памяти, как вода в песок, но останется портрет этого седого старика с орденскими планками – свидетеля далеких и героических лет, запомнятся образы старых улиц и домов, которые нарисовало детское воображение во время рассказа. Ребята повзрослеют. Научатся отличать хорошие стихи от плохих. Они забросят книжку когда-то выступавшего перед ними поэта, прочитав первые две строфы, но с ними останется упомянутый им Есенин. Они разберутся, за что этот человек его уважал. Главное – самостоятельный поиск и созидание своего духовного мира.

Встреча в библиотеке была коротким соприкосновением с плохим поэтом и хорошим человеком. Увы, как и любой другой вид искусства, литература безжалостна, а потому никому не делает снисхождения. Писать научиться нельзя – нужен дар свыше. С талантом рождаются, а мастерство приобретают с годами. Но одаренному человеку нужен наставник, который бы помог найти в творчестве собственную дорогу, не давил бы, а направлял. Кто не видит красоты художественного слова и сам равняется на какого-нибудь классика, стараясь быть на него похожим, тот не сможет здесь помочь. Но если есть содержание – то, что ты хочешь высказать людям, всегда найдется нужная форма. Если ты, к примеру, участвовал в великих событиях, не лучше ли написать воспоминания? Главное, чтобы литературный труд стал зерном, способным дать всходы, а если автор счел нужным прийти к детям, то и на воспитательной ниве в том числе.

Федор ТОННЕЕВ