Телевизионный терроризм . Назовем вещи своими именами

Сегодня в газетных киосках можно купить самую разнообразную прессу. Вся она свободная, как хорошо разношенные тапочки. Имеется, правда, некоторое преобладание осенних тонов в окрасе – ну что ж, желтое все-таки лучше, чем коричневое.

Наблюдается такая тенденция: по мере нарастания массовой неграмотности весомость печатного слова пропорционально падает. Однако существует еще и непечатная пресса. Не в смысле преобладающего лексикона – хотя и это имеет место, – а с точки зрения способа воспроизведения. Грубо говоря, электронные СМИ, самым влиятельным из которых является, бесспорно, телевидение. И будь человек хоть десять раз неграмотен, нажать кнопку пульта ему образованности достанет, так что оградить электорат от Большого Брата практически нереально.

По аналогии с кинематографом, который на заре становления за немногословность окрестили Великим Немым, ТВ заслужило ласковую кличку Великий Слепой: уж больно ловко его всевидящее око умеет не усмотреть то, чего не хочет видеть. Работая на стыке целой кучки наук, искусств и жанров, телевизия громко претендует на адекватное отражение реальной действительности, а на самом деле трудолюбиво формирует некую иную, даже более реальную действительность. Не всегда и разберешь, где кончается виртуальная реальность и начинается реальная виртуальность! И хорошо, если это, допустим, рассчитанная на кухонную богему программа «Наш сад». Когда же в руки искусственных деятелей попадает что-то более насущное…

В созидательном порыве телевизия заходит все глубже. Если какие-то пятнадцать лет назад верхом смелости гляделись ток-шоу славянофилов, первым из которых был, как известно, Фил Донахью, то сегодня несоизмеримо более развязные программы типа «Большая Помойка» за душу уже не хватают. Искусство требует свежего гнильца – и на арене появляется реалити-шоу.

Напоминаю несведущим: жанр родился в ходе научных экспериментов по подготовке экипажей длительных космических полетов. Все то же самое: полгода, год в замкнутом пространстве, под постоянным призором камеры; трудная притирка случайных людей; полное отсутствие хотя бы глотка одиночества; постоянное откровенное обсуждение физиологических проблем… Только трансляции на широкую публику не было и умных ведущих, безжалостно смакующих ситуацию.

За те эксперименты участники получали, бывало, большие ордена. За эти – только Большую Халяву и призрачную надежду любой ценой, любыми средствами зацепиться, закрепиться, осесть в реальной виртуальности.

Так вот, чисто юридический вопросик. А не приравнять ли активное насаждение пошлости и цинизма в эфире к демонстрациям сцен насилия с соответствующей мерой ответственности причастных? И еще: не стоит ли рассматривать тех, кто этим занимается, в качестве террористов, повинных в захвате заложников в лице многомиллионной аудитории мирных граждан?