Театрализованное представление

Три дня в По лотняном Заводе

Действующие лица:

Александр Сергеевич Пушкин.

Наталья Николаевна Гончарова, его невеста.

Наталья Ивановна Гончарова, мать невесты.

Афанасий Николаевич Гончаров, дедушка невесты.

Евгений Онегин, герой одноименного романа.

Татьяна Ларина, героиня этого же романа.

Марья Гавриловна, героиня повести А.С. Пушкина “Метель”.

Бурмин, герой этой же повести.

Дон Гуан, герой трагедии А.С. Пушкина “Каменный гость”.

Дона Анна, героиня этого же произведения.

Старик, житель Калуги ХХ века.

Внук, тоже житель Калуги.

На сцене, опершись на бюро, с пером стоит Пушкин. Он торопливо что-то записывает.

Пушкин. Участь моя решена. Я женюсь. Та, которую любил я целых два года, которую первую отыскивали глаза мои, с которой встреча казалась мне блаженством, Боже мой, – она… почти моя.

ХХ век. Калуга

Старик. Да, конечно, он полюбил ее так сильно, что был готов забыть обо всем на свете. Господи, ведь было же это время, когда молодой человек жертвовал всем ради любви!

Внук. Позвольте, Пушкин сейчас не актуален. Язык не тот, мысли устарели. Да и вообще, кому интересны его любовные порывы? А вы говорите о нем, как о друге своем, будто он сейчас живет.

Старик. Живет, живет в каждом из нас, живет каждым своим словом. А ты – в силу молодости своей – многого не понимаешь. Молчи уж, слушай да мотай на ус.

ХIХ век. Полотняный Завод. День первый

Афанасий Николаевич удобно расположился в кресле-качалке в беседке. Входит Наталья Николаевна с пледом в руках, укрывает старика.

Наталья Николаевна. Любезный дедушка! Узнала я, что вы наслышаны о женихе моем дурного. Хочу разуверить вас, Дединька, в сомнениях ваших бесплотных. Можно быть счастливой и не будучи замужем, конечно, но что бы ни говорили, это значило бы пройти мимо своего призвания. Ведь и сама я любовью к нему преисполнилась, и все, что Маминька сделала ради сближения нашего, все было согласовано с моими чувствами и желаниями. Да и теперь, после помолвки нашей, хочет он познакомиться с вами, дела обсудить, для чего и писал, что собирается сделать к вам визит в последних числах сего месяца, то есть на этой неделе. Обещал прибыть не сегодня-завтра.

Афанасий Николаевич. Что ж, пускай погостит у нас, посмотрит, подышит одним воздухом с нами, а коли речь о приданом зайдет, то уж любимую внучку я не обижу. Был бы рад увидеть твоего избранника, красавица!

Наталья Николаевна. А уж как самой бы хотелось. Так и слышится мне шум кареты: то стук колес, то лошадиное ржание… Вот… снова…

Афанасий Николаевич. Истосковалась, бедная, по любимому… Но на этот раз ты права – взгляни.

Наталья Николаевна. Он!

Пушкин, подходя, целует ручку Наталье Николаевне и кланяется Афанасию Николаевичу. Тот в свою очередь кланяется Пушкину.

Афанасий Николаевич. Как доехали, батюшка?

Пушкин. Любезнейше благодарю! Поездка ничуть не утомила меня. Я бесконечно рад возможности увидеться с вами, милостивый государь Афанасий Николаевич. Прежде я хочу обратиться к вам как к главе семейства, к которому отныне принадлежу, со словами сердечной признательности. Благословив Наталью Николаевну, вы благословили и меня. Вам я обязан больше, нежели жизнию. Счастие вашей внучки будет священная единственная моя цель.

Афанасий Николаевич. Добро пожаловать в нашу усадьбу.

Пушкин. Воистину божественный уголок. (Осматривается.) Хотелось бы пробыть здесь подольше, но нужно уладить несколько дел перед свадьбой. Последнее время они все реже и реже позволяют мне полюбоваться красотой природы и побыть с ней один на один. Приехал я дня на три.

Афанасий Николаевич. Жаль, однако я надеюсь, этого недолгого времени хватит вам с Натальей Николаевной, чтобы надоесть друг другу. (Смеются и медленно уходят).

Старик. Он, конечно, знал о своем предназначении, не обманывался насчет великого дара своего, ниспосланного ему свыше. Но ради этой последней и выстраданной любви он, казалось, мог отдать и собственную жизнь. Наталья Николаевна имела возможность выйти за более богатого, но не воспользовалась ею – значит знала и искренне любила открытую душу его. И это действительно был союз двух сердец, основанный на глубокой и взаимной любви. Это был брак не красавицы и первого поэта России, а двух людей, любивших друг друга. Их любовь проявлялась в невозможности жить подолгу вдали друг от друга, в трогательном беспокойстве друг о друге. Читал ли ты их письма? Ну да нет, конечно. А сколько в них пленительной нежности, нежной заботы, высокого достоинства в каждом порыве чувства.

Пушкин. (Читает стихотворение “Мадонна”).

Мой ангел, ваша любовь – единственная вещь на свете… Не лишайте меня этой любви и верьте, что в ней все мое счастье.

Наталья Николаевна. Вы бесконечно внимательны ко мне. Ваши глаза, когда вы смотрите на меня, полны такой нежной, такой искренней радостью, что я не могу скрыть ни смущения своего, ни удовольствия.

Пушкин. Но в вас так много увлекательного. И эта тихая благородная стройность в обращении, прелесть высшего общества, а между тем что-то живое, снисходительное, доброродное. Никогда ничего резкого, жестокого не нахожу в суждениях ваших. И я час от часу все более в вас влюбляюсь.

Наталья Николаевна. Я испытываю к вам беспредельную благодарность и гордость за вас. Мы все с восторгом читали “Евгения Онегина”, стихи и прозу вашу. Ведь в этих местах более занимаются словесностью, чем в Петербурге. Здесь получают журналы, принимают живое участие в их перебранке, попеременно верят обеим сторонам и – о, не смейтесь! – очень сердятся за любимого писателя, если он раскритикован…

Во время их разговора начинает тихо звучать вальс П.И.Чайковского “Натали”. На сцене, вальсируя, появляется пара. Вальс заканчивается, партнер усаживает свою партнершу – Татьяну Ларину, кланяется и уходит. Пушкин и Наталья Николаевна направляются за кулисы и едва не сталкиваются с взволнованным Евгением Онегиным, который при виде их в знак приветствия приподнимает цилиндр, после чего торопливо направляется к Татьяне. Пушкин кланяется в ответ, и они с Натальей Николаевной исчезают за сценой.

Евгений.

Нет, поминутно видеть вас,

Повсюду следовать за вами,

Улыбку уст, движенье глаз

Ловить влюбленными глазами,

Внимать вам долго, понимать

Душой все ваше совершенство,

Пред вами в муках замирать,

Бледнеть и гаснуть… вот

блаженство!

И я лишен того: для вас

Тащусь повсюду наудачу.

Мне дорог день, мне дорог час:

А я в напрасной скуке трачу

Судьбой отсчитанные дни.

И так уж тягостны они.

Я знаю, век уж мой измерен,

Но чтоб продлилась жизнь моя,

Я утром должен быть уверен,

Что с вами днем увижусь я…

Татьяна.

А счастье было так возможно,

Так близко!.. Но судьба моя

Уж решена. Неосторожно,

Быть может, поступила я:

Меня слезами заклинаний

Молила мать; для бедной Тани

Все были жребии равны…

Я вышла замуж. Вы должны,

Я вас прошу меня оставить;

Я знаю, в вашем сердце есть

И гордость и прямая честь.

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.

Свет гаснет. Несколько секунд темноты. Затем он снова зажигается, и мы видим явно не миролюбиво настроенную Наталью Ивановну и Пушкина.

День второй

Пушкин. …Во-первых, не мое дело выдавать девиц замуж, а во-вторых, то, что вы добавили о моем поведении, которое мне делает мало чести… Это выражение оскорбительно, и, осмелюсь сказать, я никоим образом его не заслужил.

Наталья Ивановна. Ну милейший Александр Сергеевич, прошу вас простить меня, но так говорят в обществе… Я же не собираюсь выдавать свою дочь без приданого.

Пушкин. Что ж, если все дело касается этого…

Наталья Ивановна. У меня есть собственное состояние и несколько имений, часть, в приданое, может получить и Наталья Николаевна. Только есть проблема. Детей у нас, как вы знаете, много. И поэтому я не могу обойти старшего своего сына. Он-то получит больше. А пускай Афанасий Николаевич похлопочет о приданом внучки. Хотя и это так затруднительно. Но все-таки вы должны войти в мое положение и подождать, немного подождать со свадьбой.

Пушкин. До сих пор мне хватало моего состояния, но я так мало придавал этому значения, что не могу сказать, хватит ли его после моей женитьбы. Но я не потерплю ни за что на свете, чтобы жена моя испытывала лишения.

Наталья Ивановна. Я не отдам дочь без приданого. Да и потом вы вступаете в мое семейство, и поэтому вы должны считаться со мной. Можете и подождать. К чему спешить?

Пушкин. Это дело вашей дочери. Я на ней хочу жениться, а не на вас.

Пушкин и Наталья Николаевна.

Пушкин. Свадьба будто бежит от нас. И все эти проблемы вокруг не отвратительнейшая ли это насмешка судьбы?

Наталья Николаевна. Пусть вас так сильно не беспокоит то, что свадьба наша беспрестанно на волоске от семейных неприятностей, от которых у Маминьки характер испортился. Если мы оба хотим этого, она состоится.

Пушкин. Я должен на вас жениться лишь потому только, что буду всю жизнь без вас несчастлив. Когда двое людей рядом и они любят друг друга, их любовь прекращает быть тайной двух сердец. Так, поэма, обдуманная в уединении в летние ночи при свете луны, продается потом в книжной лавке и критикуется в журналах дураками. Мне нравится обычай какого-то древнего народа: жених тайно похищал свою невесту. На другой день представлял уже он ее городским сплетницам как свою супругу.

Наталья Николаевна. Будем терпеливы, друг мой! Я буду ждать вас, а вы устроите все, я знаю и верю.

Пушкин. Его Величество всемилостивейше выразил мне свое благосклонное удовлетворение заключаемым мною браком. Но… мое положение до такой степени неустойчиво, что я ежеминутно чувствую себя накануне несчастья, которого не могу ни предвидеть, ни избежать…

Наталья Николаевна. Я выбрала вас, Пушкин, и не намерена расставаться с вами, для меня так мало значит мнение света…

Тенистый сад. Под деревом на скамейке сидит Марья Гавриловна с журналом в руке. Бурмин подходит к ней, здоровается, говорит, что искал ее, что хотел увидеться с ней. Марья Гавриловна рассеянно кивает ему в знак приветствия и не отвечает на его слова. В некотором замешательстве Бурмин интересуется, что она читает. Марья Гавриловна молча протягивает ему журнал.

Бурмин (читает вслух).

Пустое вы сердечным ты

Она, обмолвясь, заменила

И все счастливые мечты

В душе влюбленной возбудила.

Пред ней задумчиво стою,

Свести очей с нее нет силы;

И говорю ей: как вы милы!

И мыслю: как тебя люблю!

Тихо звучит “Романс” из музыкальной иллюстрации Г. Свиридова к повести Пушкина “Метель”.

Бурмин. Марья Гавриловна, я искал давно случая открыть вам свое сердце, вы не могли бы уделить мне минуту внимания? Я вас люблю, я вас люблю страстно… ваш милый, несравненный образ отныне будет мучением и отрадою жизни моей… Но мне остается открыть вам ужасную тайну и положить между нами непреодолимую преграду.

Марья Гавриловна. Она всегда существовала, я никогда не могла быть вашею женою…

Бурмин. Вы терзаете меня. Да, я знаю, я чувствую, что вы были бы моею, но я несчастнейшее создание… я женат. Я женат уже четвертый год и не знаю, кто моя жена и где она, и должен ли свидеться с нею когда-нибудь.

Довольно громко звучит музыка, заглушая рассказ Бурмина. Минута, другая… Рассказ на исходе, и музыка постепенно затихает.

Марья Гавриловна. Боже мой! И вы не знаете, что сделалось с вашею женою?

Бурмин. Не знаю, не знаю, как зовут деревню, где я венчался; не помню, с которой станции поехал. В то время я так мало полагал важности в преступной моей проказе, что, отъехав от церкви, заснул и проснулся на другой день поутру, на третьей уже станции. Слуга, бывший тогда со мною, умер в походе, так что я не имею и надежды отыскать ту, над которой подшутил я так жестоко и которая теперь так жестоко отомщена.

Марья Гавриловна. Боже мой! Боже мой! Так это были вы! И вы не узнаете меня?

День третий

Пушкин и Наталья Николаевна в большой зале дома в Полотняном Заводе. Натали сидит за фортепиано. Она разбирает “Фантазию ре минор” Моцарта.

Пушкин. О чем мечтал, для чего творил Моцарт своего Дон Гуана, свой “Реквием”… будто говорил Божественной гармонией, как мало человеку земной жизни…

Наталья Николаевна. Пушкин, я так рада видеть вас, но предстоящая разлука тревожит меня, и только уверенность в преданности вашей дает мне силы ждать. Я буду молиться (уходит).

Пушкин, потупив взор, замирает в задумчивости. В глубине сцены появляется Дон Гуан, переодетый монахом, мимо проходит Дона Анна.

Сцена из “Каменного гостя” (первая встреча Дон Гуана и Доны Анны).

Дон Гуан и Дона Анна исчезают так же неожиданно, как и появились.

Пушкин (оставшись один). При мысли, что завтра покину Завод, все мои страхи возобновляются, более сильные и мрачные… Догадал же черт меня родиться в России с душой и талантом…

На сцене полумрак, горит свеча, звучит “Реквием” Моцарта. Медленно загорается неяркий свет, постепенно освещая фигуры Бурмина и Маши, Евгения и Татьяны, Дон Гуана и Доны Анны, Старика и Внука…

Павел ТРЕФИЛОВ,

ученик 9-го класса

24-й школы-гимназии

Калуга