Татьяна ВИЗБОР: Мне очень повезло с родителями

Когда-то их песни знала и пела вся интеллигенция страны – они были глотком свежего ветра и свободы в удушающей атмосфере официальной лжи. Юрий Визбор и Ада Якушева стояли у истоков бардовской песни и были, пожалуй, самыми светлыми и солнечными ее авторами. Не случайно они стали парой. «Ты у меня одна» и «Ты – мое дыхание» – это их объяснение в любви друг к другу. Об этих замечательных бардах написано немало. И все-таки лучше, чем их дочь, об этих легендарных людях, наверное, не расскажет никто. Татьяна Визбор весьма интересный собеседник. Она продолжила и материнское, и отцовское дело: пишет песни, а еще ведет передачи об авторской песне на «Радио России». Мы попросили Татьяну Юрьевну рассказать о себе, родителях и современной судьбе уникального музыкального жанра.

– Если говорить о самом раннем детстве, то долгое время я не могла разобраться, кто конкретно мои родители. У нас на улице Неглинной в огромной коммунальной квартире собиралось множество самых разных людей, среди которых были и барды, и альпинисты-горнолыжники, и вообще просто очень известные люди, такие как Булат Окуджава, Зиновий Гердт. Часто бывал у нас известный журналист Егор Владимирович Яковлев – он когда-то руководил «Общей газетой», телевидением. Гости, как правило, пели песни, что-то увлеченно обсуждали, смеялись. Я сидела либо у кого-то на руках, либо лазила под столом. И какое-то время я не могла понять, кто мои самые близкие люди, точнее, я и не пыталась в этом разбираться. Все были со мной ласковы и внимательны, и я думала, что у всех детей столько «родителей».- Обычно самые близкие укладывают ребенка спать, рассказывают сказку или поют колыбельную. Кто вам читал на ночь?- Я вообще не помню укладываний. Очень часто я засыпала под пение. Мама рассказывала, что я была спокойным ребенком. Коммуналка, много народа, часто заснешь у кого-нибудь на руках. Бывали у нас Василий Аксенов, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Марлен Хуциев. Поэтому мне было у кого на коленках посидеть и на чьих руках заснуть. Конечно, мне очень повезло.Когда я уже вошла в сознательный возраст, в детском саду, меня ожидало еще одно открытие: оказалось, что не у всех родители играют на гитарах и пишут песни. Я-то предполагала, что это вполне естественно, когда взрослые занимаются творчеством.Еще одно из самых ранних детских воспоминаний связано с другим увлечением отца – туризмом. Иногда летом он водил группы в походы по Подмосковью. Чтобы заодно навестить меня, маршрут специально планировался таким образом, чтобы оказаться недалеко от Кубинки – в этом месте была дача нашего детсада. И вот однажды 25 мужчин, бородатых, с рюкзаками, пришли к нам на площадку. Воспитатели забегали: «Чьи это родители?» А я выхожу и спокойно говорю, никого конкретно не выделив: «Это мои родители».Что родители вообще известны и популярны, особенно папа, я осознала, пожалуй, только в институте. До этого мне было понятно, что да, вот он папа, поет, да, дает концерты. Но когда мои друзья по институту стали просить меня достать им билеты на его концерт, все это было неожиданно и странно…- Татьяна Юрьевна, как сложилась педагогическая судьба ваших родителей? Ведь они оба были выпускниками МГПИ…- Да, но педагогами работали крайне мало. Я, например, знаю, что мама вела старшие классы и на уроках ее была такая тишина, что директор, проходя мимо ее кабинета, всегда изумлялся. Он не понимал, как она такой тишины добивается. Мама же читала детям вслух, в частности «Дикую собаку Динго, или Повесть о первой любви». Конечно, в классе будет тишина, если такие произведения читать! А отец после окончания Московского пединститута уехал по распределению на станцию Кизема Печорской железной дороги. Это в Архангельской области. Он распределился туда со своим самым близким другом Володей Красновским по прозвищу Мэп, с которым вместе учился в школе, кстати, именно Мэп уговорил отца поступать в педагогический. В Киземской школе они на тот момент оказались единственными специалистами с высшим образованием. Кроме русского языка и литературы, они преподавали и географию, и историю, и музыку, и физкультуру, и, по-моему, даже английский язык. Очень скоро оба были призваны в армию. Два года отец прослужил радистом в Мурманской области. В армии ему понравилось, он даже какое-то время хотел остаться на сверхсрочную службу, но потом передумал. Вернувшись в середине учебного года, он не смог устроиться в школу. Зато через кого-то из друзей папа попал на радио – его пригласили попеть песни в редакцию молодежных программ. Наверное, хорошо, что сложилось именно так, но я знаю, что к школе отец всегда относился хорошо. Позже в его жизни появились и радиостанция «Юность», и журнал «Кругозор», и фильмы, и книжки, и творческое объединение «Экран», и драматургия, и спектакли – чем он только не занимался.Мама тоже ушла из школы на радио, но сделала это сознательно. До выхода на пенсию она проработала на радиостанции «Юность», вела программу по письмам «Здравствуй, товарищ».- Какими они были родителями?- Как они меня воспитывали? Личным примером. Я потом только в письмах отца увидела не то что советы, а скорее мысли, касающиеся моего будущего. В одном из писем есть такие слова: «Всем ты меня радуешь, огорчаешь одним – очень много суетишься, стремишься во всем участвовать и таким образом просто тратишь жизнь. Все дела тебе кажутся наиважнейшими, хотя большинство из них необязательны. Я не против бурности. Я хотел бы, чтобы у тебя существовал некий противовес в виде Бедной Лизы, немного размышляющей и немного познающей мир, не только скользя по его поверхности, но и заглядывая в самый глубокий его колодец – в себя».Только много позже, когда я работала над статьей (тонкой книжечкой) под названием «Здравствуй, здравствуй, я вернулся» о документальных фильмах отца, куда частично вошла наша с ним переписка, я поняла, что так он меня исподволь наставлял.Как я теперь понимаю, оглядываясь назад, во мне, как и во многих моих сверстниках, развивали самостоятельность и ответственность. Нам больше доверяли. Например, учась в 6-м классе, я сама, без родителей, перевелась в школу, расположенную ближе к дому. Дело было так. С первого класса я училась в одной школе и, когда мы переехали, мне приходилось ездить на учебу на троллейбусе. А однажды к нам домой пришла девочка, потом ставшая моей ближайшей подругой, и сказала: «Здравствуйте, мы собираем цветы для школы» (мы ведь раньше то макулатуру собирали, то металлолом, а тут – цветы!). Она спросила меня, где я учусь, и предложила: «А приходите к нам в класс». Я спрашиваю: «Зачем?» Она отвечает: «У нас в классе 20 мальчиков и 6 девочек». Это был, согласитесь, аргумент!Я поехала в свою школу, сама написала заявление (отец в это время был в горах) и перевелась. Помню, отец приехал домой и, как всегда, начал меня будить на полчаса раньше, я сказала ему: «Не надо, я теперь в другой школе учусь, она рядом». Потом он уже ходил туда и подписывал необходимые документы. А мой новый класс, кстати говоря, оказался отличным, мы до сих пор поддерживаем отношения со многими одноклассниками.- А влияли ли родители на ваш выбор жизненного пути, профессии?- Нет, абсолютно. Хотя сама я хотела и пыталась пойти по их стопам. Мне казалось, что это правильно. С моим другом детства Маратом Кимом, племянником Юлия Кима (ныне он бард, режиссер-постановщик, художник), мы вместе поступали в педагогический и оба провалились. Было лето, все разъехались по горам, да и мы поступали совершенно самостоятельно. Потом, когда родители приехали, мы рассказали о нашей неудаче. Помню, что кто-то из друзей советовал отцу пойти поговорить, повлиять, узнать, в чем дело. Но он никуда не пошел, и правильно сделал. Через год я поступила на журфак в МГУ.- Значит, родители никак не выражали свои пожелания относительно вашей будущей профессии?- Нет, была полная свобода выбора. Об одном мне отец сказал, когда я была еще подростком. Смысл был таков: «Если ты хочешь быть актрисой, то пути в этом направлении тебе заказаны». Я удивилась: «Но почему?» Он ответил коротко и емко: «Потому что это не профессия». Я вспоминаю, что для меня, двенадцатилетней, это была обида.- Отец не видел в вас таланта или подходящих внешних данных?- Наоборот, меня и сестру Аню, которая на 8 лет меня моложе (его дочь от второго брака с актрисой Евгенией Ураловой) и с которой мы вместе жили одно время, отец считал просто гениальными, красавицами и умницами. Всегда говорил, что мы талантливы невероятно – и, разумеется, сильно преувеличивал степень нашей гениальности, обманывался, как все отцы. Просто актерскую профессию он считал для нас недостойной. Интересно, что, став матерью, я повела себя совсем иначе. Когда я увидела, что моя дочь Варя совсем не имеет способностей к математике, но при этом декламирует, поет и танцует, я приложила все усилия для того, чтобы она окончила театральный вуз. Сейчас она певица. Исполняет джаз, авторскую песню, у нее есть своя группа.- А мама? Какие отношения были у вас с ней?- Мама всегда была подружкой. С самого детства она меня поддерживала во всем. До последних дней пыталась понять, что именно я хочу от нее услышать. Она сделала все, чтобы поддержать меня во всех моих начинаниях. Всегда понимала, чувствовала, что вот именно этот ответ я жду, разумеется, кроме некоторых принципиальных вопросов. У меня с мамой были очень доверительные отношения. Она была мягкой, святой до юродивости. Но в творчестве, напротив, принципиальной. Издана ее переписка с отцом, книга называется «Три жены назад» – к печати ее подготовили мама и ее второй муж Максим Кусургашев. В письмах мамы и папы друг к другу столько интересного! Столько подсказок, ценных советов, любви и творчества несомненного. В письма он всегда вкладывал рассказы, стихи, песни. И мама тоже отвечала ему, где-то советовала, мягко-мягко поправляла. Она имела на это право. И на мой взгляд, и на взгляд очень многих их друзей, известных людей, в частности Юрия Ряшенцева и Юлия Кима, мама была настоящим поэтом. Отец был больше песенником, у него были песни удивительные. Обаяние, с которым он их исполнял, невозможно забыть… А мама была поэтом.- Кто был главой семьи?- Главой семьи был отец.- А как изменились отношения, когда у Юрия Иосифовича появилась другая семья?- Я долгое время вообще не знала, что родители развелись. Из моей жизни отец не уходил, он всегда оставался главным. Но с другими женами и детьми у меня были хорошие отношения. Это целиком и полностью заслуга отца. Конечно, для мамы была большая трагедия, когда он ушел. Она переживала очень, но никому не позволяла сказать про него дурно.- А ваш стиль общения с детьми похож на родительский?- Я всегда старалась прислушиваться к своим детям. Никогда не заставляла их делать то, что противоречит их характеру и склонностям. Когда мы с мужем поняли, что у нашего сына Юры несомненные способности к музыке, мы, как все нормальные родители, попытались отдать его в музыкальную школу, но по прошествии времени оказалось, что дисциплина, строгий академизм традиционного преподавания органически ему чужды. Азы музыкальные он не воспринимал – все играл на слух. А слух у него феноменальный. И мы поняли, что он должен идти собственным путем. Мы не стали заставлять его оканчивать музыкальную школу. И правильно сделали – сегодня Юра (Визбор-младший) очень успешно реализует свои таланты: и исполнительский, и композиторский, и талант интерпретатора-аранжировщика. Он удивляет оригинальностью своего взгляда на хорошо известные произведения. За такими, как Юра и его друзья-музыканты, будущее авторской песни.- То есть разговоры о том, что время авторской песни прошло, что все лучшее осталось в прошлом веке, не имеют оснований?- Абсолютно. Такие мнения могут высказывать лишь несведущие люди. В современной авторской песне очень много интересного, нового, самобытного. Много молодежи. Я бы сказала, что, напротив, авторы стали более профессионально подходить к своему исполнительскому мастерству, стали более требовательными к качеству текстов. Дилетанты и эпигоны, конечно, встречаются, но их все меньше и меньше.