Талант изобретать

Петербурженка Юлия Яковлева – уникальный случай в современной отечественной литературе, пример автора-универсала. Юлия пишет книги для самых разных читательских аудиторий и делает это одинаково хорошо. Одни знают ее как лучшего в России балетного критика, другие – как замечательного детского писателя. В прошлом году читатели открыли для себя еще одну грань дарования Юлии Яковлевой – теперь она пишет книги в модном жанре ретродетектива.

Балетный критик
Сам я впервые ознакомился с творчеством Юлии Яковлевой, прочитав десять лет назад книгу «Азбука любви» издательства «Новое литературное обозрение». «НЛО» известно тем, что выпускает интеллектуальную литературу для взыскательного (так и хочется написать – высоколобого) читателя. А «Азбука любви» была сборником небольших эссе, где рассматривались разные аспекты романтических отношений между женщиной и мужчиной. Например, правильно ли Отелло поступил с женой, что на самом деле хотели узнать Ромео и Джульетта, можно ли совместить любовь и рациональный расчет, как это делает Вальмон в «Опасных связях»?
Книга запомнилась прежде всего интонацией: Юлия Яковлева разбирала по косточкам классические сюжеты и делала это спокойно, доброжелательно, с каким-то неизбывным добродушием. Мол, сказка – ложь, да в ней намек, не повторяйте ошибок классических героев. Впоследствии Юлия рассказала, как она задумала эту книгу. Оказывается, она собралась замуж и подобно гоголевской Агафье Тихоновне решила разложить вопрос по полочкам. Попыталась понять, с каким человеком рядом ей было бы спокойно и хорошо. Свои размышления и соображения изложила в «Азбуке любви». А потом, разобравшись в вопросе, спокойно вышла замуж. Так что «Азбука любви» имеет еще и практическую ценность.
Юлия Яковлева родилась в Ленинграде (как она подчеркивает, во времена Хрущева). Она автор книг по балету, а также пьес, детективов и реалити-сказок. Постоянный участник интернет-площадок «Афиша», Colta.ru, Gorky.media, Arzamas. В 90‑е годы была профессионально связана с Мариинским театром, руководила пресс-службой и музеем театра. В этот период вышли ее книги по балету, в том числе популярная «Азбука балета», но я бы рекомендовал обратить внимание на книгу «Создатели и зрители. Русские балеты эпохи шедевров», изданную совсем недавно – в 2017 году – все тем же «НЛО».
Дело даже не в том, что это, наверное, самая квалифицированная книга о балете, которую доводилось читать. Это удивительно легкий, непринужденный рассказ о русском балете, который хочется цитировать целыми страницами: «Балеты Людовика XIV прямо отражали придворную иерархию, место в которой определялось правом рождения и милостью короля. Русская балетная труппа больше походила на петровскую Табель о рангах. Мода на сюжеты могла меняться. Но главный смысл оставался неизменным. Балет показывал идеальную пирамиду идеального государства – мощного, цветущего, безупречно упорядоченного и сходящегося к царственной вершине: балерине, символизирующей фигуру монарха. Неудивительно, что всем русским царям так нравилось бывать на балете. Некоторые даже на репетиции захаживали. Николай I однажды даже изволил в антракте пройти на сцену и лично показать кордебалету экзерсисы с ружьем; и в этом анекдоте примечательно все – и увлеченный монарх, и то, что кордебалет – с ружьями. В зеркале балета русская монархия созерцала самое себя. И это зеркало льстило».

Детский писатель
После этого балетный критик Юлия Яковлева совершила неожиданный переход в лагерь детских писателей. Сама она о своем цикле «Ленинградские сказки» рассказывает так: она стояла на перекрестке в Петербурге, смотрела на дома. И вдруг подумала, что в одном из этих домов могли в годы блокады остаться дети, которым приходилось самостоятельно выживать. Из этого замысла и выросли «Ленинградские сказки» – самый, возможно, необычный опыт в современной детской литературе. О ленинградской блокаде много чего написано, включая триллеры и шпионские боевики. Но, чтобы сделать блокаду материалом для детских книг, такое действительно происходит впервые.
В цикле вышли три книги – «Жуки не плачут», «Дети Ворона» и «Краденый город». И вокруг этих книг уже создался небольшой культ, сообщество людей, которых поразили истории ленинградских детей, выживавших в дни блокады. «Это какие-то невероятно точные, правильные истории о мужестве, о терпении, о том, что дети всегда остаются детьми», – написала мне одна из читательниц.
«На самом деле вся советская история еще не осмыслена нашей литературой как следует, на всех уровнях – от документального до развлекательного, – считает Юлия Яковлева. – А не проделав эту работу, и читателям, и писателям невозможно нагнать сегодняшний день». Из этой потребности возникли сначала детские книги Юлии Яковлевой, а позже ретродетективы (отметим еще один неожиданный переход: на этот раз из детской литературы к остросюжетному жанру).

Автор детективов
Первым романом стала книга «Вдруг охотник выбегает», которая вышла в 2016 году. Это был ретродетектив, но необычен выбор эпохи. Мы привыкли к тому, что действие ретродетективов происходит в царской России, в дореволюционном мире «России, которую мы потеряли». Именно на этом поле работают Борис Акунин, Леонид Юзефович, Николай Свечин… Юлия Яковлева предложила совершенно иные исторические декорации – Ленинград, начало 1930‑х годов, пайково-примусная действительность, известная нам разве что по рассказам Зощенко.
Главный герой романа «Вдруг охотник выбегает» Василий Зайцев работает следователем в Ленинградском уголовном розыске. Он раскручивает, казалось бы, безнадежное дело об убийстве гражданки Барановой, которую обнаружили ее соседи по коммунальной квартире. Убийство и убийство, вроде бы ничего особенного, но убийца зачем-то нарядил свою жертву, усадил в картинной позе, всунул в руку экзотическую метелку для сметания пыли… Потом находят сразу несколько трупов, также расставленных-рассаженных в живописных позах. А поскольку один из убитых оказывается негром и американским коммунистом, дело попадает на контроль к самому Кирову, партийному властителю Ленинграда. И несчастному Зайцеву теперь предстоит не только распутать дело, в котором нет ни одной зацепки, но и посидеть во внутренней тюрьме ОГПУ, влюбиться в костюмершу, съездить в Москву в гости к бывшему балтийскому матросу, ставшему советским вельможей, изучить историю фламандской живописи и проделать еще немало непривычных и странных для ленинградского комсомольца 1930‑х годов. действий. Кстати, и Киров, и одноглазый бывший матрос Кишкин, и сотрудница Эрмитажа Татьяна Лиловая – реально существовавшие исторические персонажи.
Следующей главой многосерийной саги о похождениях ленинградского опера Зайцева стал роман «Укрощение красного коня». На этот раз Зайцев расследует козни недобитых белогвардейцев-коннозаводчиков, которые не дают поставлять лучших коней красной кавалерии. По ходу дела Зайцеву приходится скрываться и от собственных коллег (уж такое время, никто никому не верит), и от мстительных гэпэушников, и от гнева сильных мира сего, кстати, в романе также появятся реальные исторические деятели вроде Ворошилова или Тухачевского. Юлия Яковлева в очередной раз подтвердила правильность своего выбора, потому что тридцатые годы оказались эпохой, исключительно подходящей в качестве фона для самого закрученного детектива.
Третий, и пока что последний, в серии роман «Небо в алмазах» вышел всего несколько месяцев назад. На этот раз Зайцева вызывают на место убийства старой актрисы, которой кто-то всадил в грудь огромный нож. Врагов и недоброжелателей у нее вроде бы не было, жила старушка тихо, только вот комната в коммуналке, где она обитала, забита хламом «из старых времен», да еще обнаруживаются письма. В третьем романе интерес представляет не само расследование, а многочисленные детали ленинградского быта, всякие городские легенды, необычные истории, например, в какой-то момент мы присутствуем при сцене кремации великой балерины Ольги Спесивцевой.
Очевидно, что Юлии Яковлевой рано или поздно станет скучно писать просто детективы, и она придумает (обязательно придумает, в ее таланте изобретать каждый раз, чем заняться, сомневаться не приходится) себе новый жанр, тему, героя.

Юля и учителя
Удивительным в ней кажется и то, что Юлия Яковлева, неизменно добиваясь успеха в каждом из своих новых проектов (книги о балете, детская литература, детективы), при этом остается в тени, избегает всякой публичности. На вопрос, с чем это связано, Юлия написала автору этих строк: «Ну я как-то искренне не понимаю, зачем себя навязывать читателям. Да, возможно, конкуренция высока, и лучше себя чувствуют те писатели или художники, которые активно помогают себе в медийном пространстве. На это у меня только один ответ: да-да, все верно, в тридцать каком-то году Госпремию по литературе получил роман то ли «Цемент», то ли «Бруски», то ли «Кирпичи», и по этому поводу много было медийного шума, и автор себе помогал, и успех был, но в это время в Ленинграде были не печатавшиеся стихи Хармса, Олейникова, да Ахматовой уже достаточно! И это и было в литературе того времени самым главным, а вовсе не «Цемент-Бруски» и Госпремия. Это я не к тому, что считаю себя Хармсом, нет-нет, просто хочу сказать, что литература живет по своим законам, и сильно как-то цепляться за сегодняшний день я не вижу смысла».
О своей жизни писательница говорит так: «У меня самая обычная семья, обычные папа и мама. Никакого там раннего развития, дедушки-профессора, садика Монтессори, скрипки в четыре года, шахмат в пять и двух иностранных языков в шесть. В том, что я стала писать, сыграли роль именно учителя. Обычные школьные учителя. Сейчас я оглядываюсь и поражаюсь, как много неравнодушных людей среди них было, как они тяжело работали за небольшие деньги, да, понимаю я, что и с детьми работать, может быть, очень изматывающе. Это не для хлюпиков работа, нет».
Юлия вспоминает историю, как вместе с одноклассницей подошла к учительнице и рассказала, что им интересно узнать больше о бактериях. После чего учительница отвела девочек в лабораторию ленинградского «Водоканала», где школьницы получили возможность в чашках Петри вырастить «своих микробов»! Юлия Яковлева считает, что больше всего на свете ей повезло с учителями: «У нас была прекрасная учительница по литературе, которая нам на школьные сочинения писала длинные ответы со своими встречными мыслями. А не только «четыре» за содержание, «три» за грамотность. И это притом что учителя завалены работой и у них тоже есть семья! Как-то я написала в сочинении, что Катерина Кабанова – дура истерическая и сама то еще «темное царство», а вовсе не луч света никакой. Очень хорошо помню, что ответ учительницы начинался примерно так: «Прочитав это, я даже подумала, не перепутала ли я вечером от усталости тетрадку, но посмотрела – нет, это точно Юля…» И дальше она написала свои размышления. Заметив мой интерес к сочинительству, она не высекла немедленно, как советовал поступать с пишущими младенцами Чехов, а быстро запихала меня во Дворец пионеров, в Аничков дворец, в секцию, а оттуда они меня уже передали в другие добрые руки, пока я не стала студенткой и дальше уже пошла своими ногами. Учителя – святая профессия, это я совершенно серьезно говорю».