Свояк и убийца

Жорж Шарль барон Дантес-Геккерн переживет Пушкина более чем на полвека и скончается в 83 года в достатке и славе.

Прошло 166 лет со дня роковой дуэли. Но не прекращаются поиски новых материалов о ее участниках. Автор обнаружил много интересных фактов из жизни Пушкина, близких ему людях и тех, кто причастен к его гибели.
Пушкин и Дантес – две ветви одного большого гончаровского родового древа, два зятя одной гончаровской тещи – строгой и властной фрейлины Наталии Ивановны, матери Натали и Катрин. Свояки. Подобное родство в Ирландии, откуда берет начало дворянский род Дантесов, священно и не предполагает пролитие крови. В соседней же Англии свояки называются приемными братьями, дословно “brother in law”. Сражаться в поединке со свояком – во все времена значило на Британских островах запятнать честь своего рода, а пролитие крови уступало разве что братоубийству. И все-таки скандальная дуэль состоялась и не где-нибудь, а в сердце России, в Петербурге, где поединки между дворянами были запрещены и карались смертью еще со времен Петра Великого…

“Но знаешь ли? Об этом обо всем
Мы помолчим до времени”.
Монолог пушкинского Шуйского

На западе французского города Сульца, что в Эльзасе, расположено – на самом въезде в город – небольшое кладбище. Напротив центрального входа с улицы, у самой кладбищенской стены, есть огороженный дворик, в нем – простые надгробные плиты с каменными крестами, а в центре, на постаменте, – траурная урна и два баронских герба – Геккерна и Дантеса.
С трудом удается прочитать на плите почти стертую надпись:
“Барон Жорж Шарль де Геккерн-Дантес, родился 5 февраля 1812 года, умер в Сульце 2 ноября 1895 года”.
Здесь нашло последнее упокоение бренное тело барона Жоржа Дантеса, хозяина двух баронских щитов с гербами Геккернов и Дантесов. По натуре весельчака и балагура, задиры и ловеласа. По убеждениям вначале – роялиста, затем – бонапартиста. По вере истого католика. Некогда поручика Кавалергардского полка в туманном Петербурге, впоследствии – мэра родного Сульца и сенатора Франции. В России это имя всегда будет окружено скандальной легендой как имя убийцы Пушкина, офицера, лишенного военным судом чинов и дворянства и высланного с позором за пределы империи в сопровождении жандарма. Он так и не смог оправдаться даже в глазах своих сослуживцев. Вот что писал месяц спустя Дантес полковнику Бреверну 26 февраля 1837 года:
“…простой народ побежал в дом моего противника, без всякого рассуждения и желания отделить человека от таланта. Они также хотели видеть во мне только иностранца, который убил их поэта…”.
Здесь же, в Сульце, недалеко от площади Ратуши, где развевается трехцветный флаг Пятой Республики, пройдя шагов двести вдоль длинной и узкой улицы, можно оказаться на углу Rue D▓Antes – улицы Дантеса. С этого места мы видим перед собой старый большой дом в три этажа с башней на самом углу – замок Дантесов, над воротами которого выбита дата его постройки: 1605 год. Хозяин его, отец Жоржа Шарля, Иосиф Дантес, ирландец по происхождению, служа во Франции, получил от Наполеона титул барона.
Впервые фамилия Дантес упоминается в связи с появлением в Сульце в 1720 году некоего Жана-Анри Антеса, фабриканта, родившегося в Мильхаузене, – в то время это была Швейцария. Он владел литейным заводом, а в 1730 году по указу французского короля Людовика XV, построил оружейную фабрику и получил дворянство (примерно в то же время, что и промышленники Гончаровы). Внук его Жозеф (Иосиф) Конрад Дантес уже считается местным помещиком и хорошо говорит на коренном эльзасском диалекте французского языка. Сведения о самом Жорже Шарле Дантесе общеизвестны. Курсант военного училища Сен-Сир. Ярый роялист. Сторонник герцогини Беррийской.
После поражения роялистского мятежа в Париже снабженный множеством рекомендательных писем от знакомых и родственников молодой эмигрант Дантес приехал в Россию в поисках успеха. Его намерению вступить на русскую военную службу сопутствовала удача – он был принят офицером в гвардейский полк, причем государь Николай I во внимание к его бедности установил ему пособие.
Это свойство отличало молодого французского дворянина: он умел нравиться. Практически всем.
Прежде всего он сумел понравиться до такой степени влиятельному человеку в Петербурге – голландскому послу барону Геккерну, человеку весьма состоятельному, что тот, будучи бездетен, усыновил Дантеса. По поводу принятия Дантесом фамилии Геккерна кто-то в шутку распустил тогда в городе слух, будто солдаты Кавалергардского полка, коверкая фамилию француза, говорили: “Что это сделалось с нашим поручиком, был дантист, а теперь стал лекарем”.
Сам Пушкин долгое время относился к красавцу кавалергарду весьма доброжелательно, особенно по душе ему были дантесовские каламбуры, меткие, забавные и остроумные…
Натали и Дантес познакомились не позднее осени 1834 года. Они были ровесниками. Это роковое знакомство перешло быстро во взаимное увлечение. Натали, со слов Вяземских, “приятно было видеть, как в нее влюблен красивый и живой француз, и чувствовала к Дантесу род признательности”. Начались настойчивые ухаживания Дантеса. Они привлекли пристальное внимание высшего общества столицы, что дало пищу великосветским слухам.
Но в свете шла и такая молва, что Николая I, неравнодушного к Натали, раздражали ухаживания за ней Дантеса. 9 октября 1836 года Жорж Дантес был назначен конным ординарцем при особе императора. И якобы назначен совсем не случайно. Хотел ли царь этим жестом приструнить или приковать к себе молодого кавалергарда?
Но почему Дантес в 1835-36 годы был вхож настолько в пушкинский круг знакомых – дома Карамзиных, Вяземских, Фикельмонов и самого поэта?
В эти годы красавец кавалергард на светских приемах встречал помимо Натали много прекрасных дам. Француз был хорошо знаком и танцевал на Аничковых балах со своими дальними родственницами из семьи Мусиных-Пушкиных – очаровательной графиней Марией Александровной и ослепительной Эмилией Карловной, имевшей здесь несомненный и большой успех. Графиню Эмилию в ту пору постоянно сравнивали с прекрасной Натали и называли “другая Пушкина”. Все дело в том, что поручик Дантес, как, впрочем, и камер-юнкер Пушкин, состоял в родстве с теми же Мусиными-Пушкиными, правда, очень отдаленном (Дантес был внучатым племянником графини Е.Ф.Мусиной-Пушкиной, урожденной Вартенслебен. Об этом родстве и покровительстве в семействе Дантесов хорошо помнили. Но с Мусиными-Пушкиными состояли в прямом родстве и Гончаровы: дед Натали, А.Н.Гончаров, как известно, был женат на графине Н.П.Мусиной-Пушкиной). Что же касается самого поэта, то о своей общей родословной с графами Мусиными-Пушкиными он рассказывает в статье “Начало автобиографии”.
“Мы ведем свой род от прусского выходца Радши или Рачи… От него произошли Мусины, Бобрищевы, Кологривовы, Шерефединовы и Товарковы”.
Так что дуэльная история, похоже, потом разыграется внутри узкого клана лиц (что, по мнению профессора В.Ю.Троицкого, в вопросах чести в то время мало что меняло), а выстрелы из дуэльных пистолетов произведут друг в друга не только оба гончаровских зятя, но и два кузена – изначально дальние родственники.
Потомки Жоржа Дантеса всегда будут ставить ему в вину его роковую любовь к Натали. В остальном считая его человеком чести. Луи Геккерн для них до сих пор остается великим дипломатом эпохи Меттерниха, как если бы ни анонимный пасквиль, ни преследование Пушкина в свете, ни сводничество не имело к нему никакого отношения. Он просто любил приемного сына, дорожил своей карьерой и всячески хотел избежать дуэли. А имевшая место гибель Пушкина – с приписываемыми ему чрезмерной ревностью и африканским темпераментом – рассматривается как предначертанная судьбой.
10 января 1837 года в одном из католических костелов Петербурга состоялось бракосочетание Дантеса и Екатерины Гончаровой.
Поселились они на Невском, в доме, где нынче Пассаж. Пушкин, их свояк, на свадьбе не был и решительно отклонил визит новобрачных. По поводу же этой свадьбы чуть раньше, в конце декабря, Пушкин сообщил отцу вполне доброжелательно:
“…У нас свадьба. Моя свояченица Екатерина выходит за барона Геккерна. Это очень красивый и добрый малый, он в большой моде и 4 годами моложе своей нареченной”.
И все-таки внешнее замирение двух гончаровских зятьев сорвется ввиду очередного преследования Натали со стороны Дантеса.
Кровавая дуэль с двадцати шагов (“чем кровавее, тем лучше” – были пушкинские слова секунданту) не оставит никакой надежды на спасение, по существу, никому. Погибнуть они должны были оба…
“Почему не погибнет Дантес?” – часто задавался я мучившим не одного меня вопросом. “Наверно, он был так молод, чтобы погибнуть, и сильнее кого бы то ни было желал одного: жить”, – заметит мне как-то Валентина Александровна Жилина, племянница Натали в третьем поколении (как знать!).
Дантес выстрелил первый и ранил Пушкина в живот. Собрав все силы, сделал свой выстрел и Пушкин: Дантес упал, контуженный. Это случилось 27 января 1837 года за Черной речкой возле Комендантской дачи. Пушкин проживет еще 43 часа…
“29 января 1837 года в 2 часа 30 минут Пушкин скончался. Два сына его взяты в пажи, дочери в один из женских институтов; в указе камер-юнкер Пушкин наименован камергером”.
А.Ф.Воейков – А.Я.Стороженко
4 февраля 1837. Из Петербурга в Варшаву.
“Пуля, поразившая Пушкина, нанесла интеллектуальной России ужасный удар. Никто, однако, не заменит Пушкина…” – отзовется на смерть друга близко знавший его польский поэт Адам Мицкевич в своей статье “Пушкин и литературное движение в России”, которую так и подпишет: Друг Пушкина.
Веселый и неунывающий француз на родине сделает блестящую карьеру. По иронии судьбы, будучи уже сенатором, барон Дантес встретится в Потсдаме с русским императором, отставившим его от русской службы за дуэльный вызов. Сюда он приедет с секретной миссией от принца-президента, будущего Наполеона III. Это произойдет 10 мая 1852 года. Барон Дантес, со слов Герцена, “как почетное исключение” будет вхож на приемы в русское посольство в Париже, где будет вспоминать о дуэли как “лишь об одном из приключений молодости”, которому он “отводил, однако, незначительное место”.
Рассказывают, что французский писатель Виктор Гюго имел неоднократные столкновения с Жоржем Дантесом в стенах Национального собрания. Известно, что несколько строк разоблачению эльзасского барона посвятил немецкий философ Карл Маркс. Думаю, что и этим потомки Дантесов могут гордиться. Только кому были бы известны они, если бы их предок не убил своего родственника, свояка – величайшего русского гения?
Культ Пушкина и сестер Гончаровых – Екатерины и Натали у потомков Дантеса существует, как ни странно, до сих пор. Во многом благодаря младшей дочери Екатерины и Жоржа, знаменитой Леони-Шарлотты, владевшей (в отличие от других трех детей) в совершенстве русским языком и читавшей в подлиннике произведения своего дяди – Александра Пушкина. Той самой Леони, которая всю свою короткую жизнь обожала Пушкина и, по свидетельству А.Ф.Онегина, имела мужество обвинить отца в убийстве великого поэта. Дочь никогда не простит отцу преждевременную смерть матери, устремившейся за ним на чужбину, где та променяет блеск русской столицы на эльзасское захолустье.
Как известно, кавалергард Жорж Дантес женился на фрейлине Екатерине Гончаровой не по любви (многие считают этот брак вынужденным). Пожалуй, он лишь успел хорошо привыкнуть к своей тихой русской жене, которая страстно любила мужа всю свою короткую жизнь. Сохранились письма, убеждающие нас в том, что Дантес со временем стал относиться к жене как можно теплее. Может, виной тому – портретное сходство двух гончаровских сестер… Теплота переросла в привязанность. В преждевременной смерти Екатерины Николаевны есть что-то кармическое. Скажу больше: Дантес до женитьбы и после – это два разных человека. Оставшись вдовцом в тридцать один год, Дантес нашел в себе силы вырастить четверых детей, но остался предан памяти своей русской жены, так и не женившись во второй раз…
Рассказывают, что в последние свои дни Екатерина никак не могла расстаться с двумя письмами от Натали, несколько раз перечитывая их. Она так и умерла – сжимая в своих руках золотой браслет с тремя треугольными корналинами, свадебный подарок от своих гончаровских сестер. На браслете было тонко выгравировано по-французски: “На память вечной привязанности. Александра. Наталья”.
Екатерина Геккерн (по-петербургски, по-домашнему Коко) так никогда и не узнает, на какие деньги сестры Азя и Таша приобрели ей этот золотой браслет. Наверно, в этой связи нелишне ниже привести одно интересное письмо, текст которого прольет свет на очередную тайну.
“Его Величество, желая сделать что-нибудь приятное вашему мужу и вам, поручил мне передать вам в собственные руки сумму при сем прилагаемую по случаю брака вашей сестры, будучи уверен, что вам доставит удовольствие сделать ей свадебный подарок”.
А.Х.Бенкендорф – Н.Н.Пушкиной
4 января 1837. Петербург
Екатерина проживет в браке с Дантесом чуть больше 6 лет, почти столько же, сколько Натали с Пушкиным: она умрет на чужбине 15 октября 1843 года в возрасте 34 лет.
Дантес переживет Пушкина более чем на полвека и скончается в достатке и славе 2 ноября 1895 года в возрасте 83 лет.

Сергей ЛЕБЕДЕВ