Своя правда Оценку событий даст сама жизнь

Предмет “История” в цепочке образовательных областей, содержание которых ныне коренным образом пересматривается, стоит на особом месте, и на большие успехи здесь уповать не приходится. Дело по большому счету не в стандарте, о котором некоторые эксперты говорят, что его нужно писать заново, а в блоке плотно переплетающихся между собой общественных и образовательных проблем.

На заседании рассматривались два основных блока вопросов: первый – зачем изучать историю в школе, какими навыками должны обладать ученики, в каком соотношении находится история с другими предметами, и второй – какова методология школьного курса истории, какой подход должен в ней лежать.
В рамках обсуждения стандартов, начавшегося с августовских конференций, выявился круг проблем, который вызвал различную реакцию у педагогической общественности. Некоторые из них относятся к фактическим замечаниям, стилистике стандарта. Опубликованный проект – это своего рода консенсус точек зрения на школьный курс истории, и ошибки неизбежно появлялись в ходе соединения нескольких авторских вариантов, поспешного редактирования. Снятие такого рода шероховатостей не будет составлять больших трудностей, считают разработчики.
Сложнее с проблемой политической интерпретации стандартов по истории. Абсолютно полностью избежать политических оценок наверняка не удастся. И здесь сталкиваются две точки зрения, в основе которых наличие или отсутствие оценочного фактора в стандарте по истории.
Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева в безоценочном стандарте видит недостаток. “С одной стороны, это хорошо, ибо дает простор учителям для того, чтобы выстроить собственное отношение к событиям и сформировать отношение к ним учеников, – сказала она. – Но я не уверена, что у всего учительского корпуса отношение к событиям будет нормальное, а ведь историческим событиям можно дать самые разные оценки. У учителя нет “подсказок”. И мы должны будем доверять его чутью и образованности”.
Вспомним Цицерона: история – это наставница жизни. История должна учить терпению, взаимопониманию, мудрости, выдержке, то есть формированию всех тех положительных качеств, которые необходимы молодому человеку, входящему в жизнь, гражданину своей страны. Однако означает ли это, что в стандарте по истории должна быть выпячена воспитательная сторона, что в каждом историческом сюжете должна быть найдена идеологическая составляющая, вокруг которой и следует выводить воспитательную функцию истории?
Конечно же, нет. Как подчеркнула профессор Литературного института имени Горького доктор филологических наук Мариэтта Чудакова, мы не должны ставить себе задачу цепью исторических событий воспитывать патриотизм. Это многолетнее заблуждение, когда учитель говорит детям: “Посмотрите, какая у нас хорошая история, и поэтому мы должны любить свою страну”. Ход должен быть иным. Нужно внушать молодому поколению мысль: мы любим свою Родину независимо от того, какова наша история.
Разработчики стандарта ставили перед собой задачу написать такой документ, чтобы их никто не мог упрекнуть в радикализме. И она блестяще решена, считают одни. (“Это безоценочная история, это фантастика! – воскликнул директор Института проблем инвестирования Евгений Сабуров. – Смысл в том, чтобы со стандартом согласился и Радзинский, и Зюганов. Когда это достигнуто, очень легко пойти на любые поправки”). “Попытка декларировать, что в стандарте нет оценочных тенденций, – лукавство”, – говорят другие. Ведь, по словам учительницы Ирины Сафроновой, в самих формулировках и, как она выразилась, в “наборах героев” скрыт оценочный подход.
Председатель Общественного экспертного совета Ярослав Кузьминов предложил порассуждать на тему “У каждого своя правда” и вернуться к ней если не в этом стандарте, то в следующем.
Задача, думается, в том, чтобы создать не стерильный в ценностном отношении документ, но стандарт, который бы не провоцировал радикальных точек зрения и оценок, а это в принципе сделать можно. Гораздо сложнее проблема методологических принципов системы исторического образования.
В стандарте заложено сочетание двух полюсов – знаниевого и компетентностного подходов. Но как его осуществить, исходя из реального объема часов? С одной стороны, историческое образование подразумевает такую задачу, как освоение совокупности исторических фактов, с другой – не может не быть ориентировано на деятельностный, практико-ориентированный подход. Учитель в своей работе должен значительную часть своего времени тратить не на изучение и закрепление нового материала, а на отработку умений и навыков, связанных с учебной деятельностью, новыми компетенциями. Ведь история призвана использовать свой потенциал для решения задачи социализации личности, мировоззренческого развития ребенка.
В силу всех этих факторов нагрузка на педагога возрастает, он попадает в ситуацию психологического стресса. Метко названный на парламентских слушаниях методической дубинкой, этот сюжет грозит тем, что учитель обречен играть роль виноватого. Анализ отзывов о содержании образования, поступивших из 53 регионов России, говорит о том, что педагоги уже сейчас бьют в колокола. “То содержание, которое обозначено в стандартах, невозможно “впихнуть” в реально существующие часы”, – утверждают они. По региональным откликам стало понятно, что предлагается принципиально новый ход, который заключается в том, что главным в стандарте является не столько содержание, сколько способ работы.
“Нужно не только договариваться о содержании стандарта, но и смотреть, что будет на выходе”, – направил разговор в другое русло помощник Председателя Правительства РФ Александр Пыжиков. Путь от проекта стандарта до школьной парты лежит через систему подготовки учителей и написание учебников, что заслуживает внимания в не меньшей степени, чем само содержание предмета. Посвятив свое выступление учебникам новейшей отечественной истории и результатам конкурса, проведенного Министерством образования в этом году, он заметил: “К сожалению, его итоги просто ошеломили: у нас опять один учебник!”.
Когда мы писали об этой проблеме, говорили о том, что создать прекрасный учебник, удовлетворяющий всех и вся, даже имея под рукой массу рецептов, сегодня просто невозможно: это не позволяет сделать прежде всего большое разнообразие политических партий, движений, лидеров, представителей отдельных фракций и группировок, имеющих свое видение по поводу трактовки изложения истории в школьных учебниках. Здесь, очевидно, должна быть поставлена другая цель – консолидирующего характера. “Всю правду сказать невозможно. Желательно, чтобы то, что ты говоришь, было правдой”, – говорил Отто фон Бисмарк.
Ирина Рудь