Свой среди чужих. Как воспитать терпимость?

В послевоенные годы боевой клич «Наших бьют!» мгновенно собирал в единую ватагу мальчишек, полагавших себя сообщниками. На защиту своих бросались с кулаками, не разбираясь, кто прав, кто виноват, кто первый начал. Дрались, следуя закону «сам погибай, а товарища выручай», соблюдая, однако, правило «до первой крови». Воевали улица на улицу, двор на двор, школа на школу. С тех пор многое изменилось. Исчезли старые дворы с играми в казаки-разбойники, красных и белых, общество, в котором мы живем, стало другим.

А понятия «свой» – «чужой» остались. Человек всегда делит мир на группы: этнические, расовые, национальные и прочие. Не говоря уж о членах своей семьи, близких и дальних родственниках, соседях. Эта способность помогала выживать человеческим сообществам (как, впрочем, и животным) с самых древних времен. Понятно, что с формированием разных культур, с развитием многосторонних отношений в социуме дифференциация усложнялась. Человечество давно ушло от безусловных первых представлений о том, что чужой – значит враг, к пониманию, что чужой может быть и другом, и спасителем, а свой далеко не всегда прав и порою вовсе не заслуживает безоговорочной поддержки. Но как далеко ушли мы от животных импульсов, насколько прочны в людях сегодня те первые интуитивные реакции, с которыми рождается, похоже, все живое на земле? Межэтнические конфликты, так наглядно обостряющиеся в последнее время, религиозная нетерпимость, враждебное отношение к мигрантам – все это тревожная реальность, которая складывается как-то независимо от наших благостных рассуждений о толерантности. Когда и как формируются у человека морально-нравственные установки, определяющие его отношение к своим и чужим? Мы говорим об этом с доктором психологических наук, профессором, заведующим лабораторией психофизиологии имени В.Б.Швыркова Института психологии РАН Юрием АЛЕКСАНДРОВЫМ. Под его руководством молодые ученые И.Знаменская и И.Созинова провели исследования на тему «Нравственное отношение к «чужому» у детей 3-11 лет». И, как всегда, Юрий Иосифович предупреждает, что неизбежное при популяризации упрощение, как правило, приводит к недосказанности и неполному пониманию. Проблема всегда намного сложнее, чем это выглядит в разговоре, рассчитанном на широкую аудиторию.- Договоримся сначала, что мы будем иметь в виду, говоря о морали и нравственности, – сказал Юрий Иосифович. – Определений так много, что есть смысл для нашего разговора очертить некоторые пределы. Понятие морали отнесем к наиболее древним системам культуры. Она складывалась в жесткой зависимости от того, что хорошо, что плохо для выживания сообщества. Делай обязательно так и не делай этого никогда – нормы, продиктованные необходимостью достижения общих целей при многообразной кооперации. Нравственность будем рассматривать как свойство субъективное, зависящее от личного опыта, который складывается в определенной культуре и контролируется соответствующей моралью. Человек, как известно, существо социальное и остается таковым всегда. Даже наедине с самим собой, даже на необитаемом острове, как Робинзон Крузо. Ребенок, еще не умея говорить, чувствует, одобряют окружающие его поведение или нет. Он усваивает сначала на уровне эмоций, что такое хорошо, что такое плохо. И довольно быстро начинает понимать, что у людей существуют некие нормы, заставляющие человека поступать так или иначе. Нарушая их, каждый знает, что поступил плохо. Многие считают, что это знание дано нам от Бога, хотя в религии оно только соответствующим образом оформлено.Ребенок начинает делить людей, которые оказываются рядом, на своих и чужих едва ли не с первых дней жизни. Трехмесячные дети отчетливо отдают предпочтение лицам своей расы и пугаются, стараются спрятаться от человека с ярко выраженными чертами чужой. Малыши 3 лет обычно поддерживают своих, даже не пытаясь вникнуть в ситуацию, которая им предлагается. Они с готовностью вступают в игру в кооперации с членами своей группы. А если приходится вступать в отношения с чужими, у большинства наблюдается активация зон мозга, связанных со страхом. В 5-6 лет многие начинают разбираться, кто в предложенной им истории агрессор, а кто жертва, кого стоит жалеть, кого защищать. В ситуации, когда от деятельности человека, например, страдают и гибнут белки, болеют собаки – детям у нас предлагались такие дилеммы, – поддержку многих получают животные, хотя это другой биологический вид. В 7-9 лет многие уже умеют объяснять свой выбор, обосновывают свою позицию. В этом возрасте им особенно важна оценка их поступков окружающими. У большинства ребят активно формируются навыки сотрудничества, идет социализация в культурной среде, перестраивается, реорганизуется субъективный нравственный опыт. Они готовы менять свою позицию, если при обсуждении выясняется, что первое представление о том, кто здесь агрессор, а кто жертва, ошибочно. И примерно к 10-11 годам приходит устойчивое понимание, что возможны случаи, когда чужому помощь нужнее, чем своему. В наших исследованиях детям предлагалась история про землян и инопланетян. На далекой планете есть источник с особой водой. Инопланетяне, живущие там, ею питаются и без нее погибнут. А земляне обнаруживают, что эта вода помогает детям быстрее вылечиваться от простуды. Они решают завладеть источником и начинают войну. Ребенку предлагается определить, на чью сторону он встал бы в этой войне. Старшие дети стараются разобраться во всех тонкостях, учесть мотивы участников конфликта, поставить себя на их место. И, как правило, демонстрируют понимание ценности жизни как таковой, требуют справедливости даже в отношении к совсем чужим – жителям другой планеты.- Похоже, что воспитывать терпимость, толерантность нужно лет с 7-9?- Лучше даже раньше. При этом, конечно же, все дети разные. Замечено, что тот, кто активнее предлагает помощь своим, тот и чужим помогает охотнее. Высокая активность мозга, связанная с проявлением сочувствия, фиксируется в обоих случаях. Не у всех одинаково формируется справедливое отношение к чужим. У кого-то оно может возникнуть позже, у кого-то – никогда. Альтруисты и эгоисты в обществе есть всегда в определенной пропорции. И морально-нравственные установки закладываются очень рано.- Всегда ли можно доверять словам ребенка? Что он демонстрирует, отвечая на вопрос: кого тебе жалко в этой ситуации? Или: на чью сторону ты бы встал? Какие-то свои представления?- Я бы сказал, свои чувства. Эксперимент строится так, что дети не могут скрыть эмоций. Учитываются физиологические показатели. А чувства всегда первичны. С возрастом ребенок учится в них разбираться, как-то объяснять их, обосновывать, позже – контролировать.- Значит, с возрастом человек все больше становится рационалистом, прагматиком? Эмоциональная составляющая уменьшается?- Только до определенного возраста. Пиком прагматизма я бы назвал юность. А дальше, в зрелые годы жизни и ближе к старости, многие люди становятся все сентиментальнее, все внимательнее к деталям, обстоятельствам, все больше опираются в своих решениях на сочувствие.Есть такая довольно широко известная дилемма: поезд неизбежно собьет пять человек, которые оказались на его пути. Можно перевести стрелку. Но тогда он собьет одного, идущего по другим рельсам. Какой вариант вы выбираете: гибель одного, если вы решаете перевести стрелку, или пятерых? Многие (как показала К.Арутюнова, в разных возрастных группах число многих разное, убывающее с увеличением возраста) выбирают вариант, в котором меньше жертв. Ответы меняются, если есть уточнения: тот один – ваш родственник. Или вариант: на мосту стоит очень толстый человек. Стоит только чуточку подтолкнуть его, он упадет на рельсы, поезд остановится, пятеро спасутся. Колебания в выборе ответов начинаются даже оттого, что предлагается не рычаг перевести, а толкнуть человека.- В реальности-то чаще всего думать некогда. Люди действуют, подчиняясь первому порыву, интуитивно.- Интуиция срабатывает всегда. Просто с опытом чаще приходит умение управлять собой, принимать разумные решения. Например, бежать за помощью, если видишь, что самому не справиться. Поведение человека в стрессовых ситуациях – тема очень интересная. Известно, в частности, что в состоянии стресса уменьшается готовность защищать чужого. Эта готовность меняется и с уменьшением благополучия, ресурса, которым человек располагает. Специальные исследования убедительно показывают, как меняется готовность помогать другим в зависимости от уменьшения собственного ресурса.- Получается, люди в таких случаях «впадают в детство»?- Я бы сказал, поступают, как малые дети, еще не освоившие морально-нравственные установки, свойственные культурным сообществам. А установки эти складываются, как мы выяснили, довольно рано и остаются на всю жизнь.