Свобода выбора ребенка. В контексте задач педагогического взаимодействия

Одно из самых сильных замечаний, которые были высказаны в процессе обсуждения Программы развития образования, – это недостаточная проработка проблем воспитания. Но если мы так хорошо понимаем это, значит, сможем постепенно обогатить процесс реализации программы решением проблем воспитания подрастающего поколения. Но говорить об этом нужно уже сейчас.

Педагогическое взаимодействие предполагает сегодня взаимодействие субъектов, а не объектов воспитания: детей и педагогов. Это означает, что за каждым из них признается право свободы выбора. Хотя социальный заказ на воспитание и образование предполагает формирование человека определенного типа, как человека, которого ожидает и требует общество на определенном этапе своего развития.В религии, в частности в христианстве, свобода – это дар Божий. Она означает раскрытие неограниченных потенциалов, талантов человека в зависимости от того, как он использует возможность сознательного выбора пути развития: в сторону света, добра или в сторону тьмы, зла. В философии «свобода» понимается как возможность проявления субъектом своей воли на основе осознания законов развития природы и общества. Это означает, что «принцип свободы… предполагает высокую степень ответственности и сознательности человека».С одной стороны, свобода выбора предполагает очень высокий уровень ответственности педагога за результаты ее использования в практике воспитания и обучения детей. «Воспитатель, доставляющий питомцу постоянные удовольствия, губит его нравственно и умственно и ослабляет его силы. Все стремления ребенка становятся в таком случае источником все возрастающего беспокойства и бесконечных страданий», – ранее писал по этому поводу И.Г.Песталоцци. И хотя он не предполагал, что позднее его будут цитировать как одного из последователей теории свободного воспитания, Песталоцци поставил вопрос о целесообразности бездумного использования принципа свободы в воспитании и обучении детей.С другой стороны, нужно определить понятие «свобода выбора» в сочетании с понятием «ребенок» и охарактеризовать данный термин как относящийся к детскому возрасту.Изучение трудов К.Н.Вентцеля, С.Т.Шацкого, Л.К.Шлегер и других исследователей и практиков позволяет нам сделать такие выводы: свобода выбора для ребенка – это:- возможность детей делать все, что они хотят, кроме того, что вредно для развития или опасно для жизни их собственной или окружающих. Рассматривая термин «свобода ребенка» в таком ракурсе, мы можем говорить о том, что оно не имеет ничего общего с понятиями «вседозволенность», «анархия», «нарушение социальных норм» и ни в коем случае не будет противоречить понятиям «дисциплина», «обучение» и «воспитание»;- свобода выбора деятельности и партнеров по общению, способов взаимодействия и самовыражения. В связи с этим можно утверждать, что выбор – это стиль и способ мышления ребенка, принимающего решение в жизненной ситуации, связанное с предпочтением одного из вариантов. Эти варианты характеризуют специфику ситуации выбора и пронизывают все формы жизнедеятельности дошкольника: общение, деятельность, игру. Для того чтобы сделать выбор среди них, ребенок должен быть свободен;- условия, которые способствуют осознанию ребенком своей свободы (согласно результатам исследований И.Н.Емельяновой, Е.В.Крыловой, Н.А.Холиной);- отсутствие заранее составленной программы воспитания и обучения, которая «мешает детям разобраться в получаемых впечатлениях»;- большое разнообразие материала, который должен находиться всегда под рукой (предметный каталог);- учет возрастных возможностей и интересов детей;- опора на их жизненный опыт (расширение сферы деятельности и освоение новых способов действия);- анализ предсказуемости детских вопросов, часто вытекающих из получаемых ими впечатлений;- дифференцированная помощь детям в процессе принятия решения и его реализации.Между тем ребенок полностью зависит от взрослого. Маленький человек добровольно отчуждает от себя право на выбор, ибо получает взамен заботу взрослого о своем благополучии. Правда, многие дети сопротивляются неосознанным попыткам взрослого сделать из них идеальных детей благодаря предоставлению им ситуаций свободы выбора. Они выбирают… совсем другое.«Ты же хороший мальчик!» – «Нет, плохой!»«Я тебя люблю…» – «А я тебя – нет! Ты – плохая мама!»Они словно отвечают на тот вопрос, который взрослый сам себе боится задать. Поэтому таким «больным» для родителей кажется ответ ребенка. Взрослый часто в ответ сам обижается и сердится на ребенка, как будто тот сказал эти слова всерьез – порвал их отношения на всю оставшуюся жизнь. Это не так.Если такому диалогу предшествовали ситуации выбора, даже неправильно организованные взрослым, они провоцируют ребенка на самый главный ответ взрослому: на оценку того, насколько их внутреннее время и пространство совпадают или не совпадают. Ребенок отвечает честно, но дает ответ не на задачи, которые ставит перед собой родитель в данной ситуации, а на потребность в ней – он интуитивно улавливает то, что движет не только им, но и взрослым.Вот пример:- Ой! Белочка! (Синичка, самолет, снежинка…)- Да ты что! Где? – спрашиваю дочку, напряженно вглядываясь в асфальт.Взрослые заботы плотной пеленой закрыли от меня ее мир, а после прогулки ждет длинный список неотложных дел…- Да ты вообще ничего не видишь! – на меня смотрели возмущенные глаза.Да, я опять не заметил белку. Не просто не заметил, а как будто шел по другой дороге, далеко от моей дочки…Самое важное в общении с ребенком – быть с ним не просто рядом, а быть «недалеко». Быть здесь и теперь, соответствовать «принципу проживания» и «драматургии педагогического действия». Тогда он будет воспринимать те ситуации выбора, которые взрослый предлагает ему, даже если они будут для него и для родителя или педагога неприятны. Вот пример, иллюстрирующий это.В начале века большой друг Максимилиана Волошина Аделаида Герцык издала чудные рассказы о своем сыне, где в одном из них появилось удивительное животное – Архотка. Ее себе в друзья придумал мальчик. Для него Архотка была той невидимой лошадкой, в которую превращалось все, на что бы ни садился малыш, – стул, кресло, диван. И однажды, когда мама наказала его, убрав все раскиданные игрушки, мальчик в сердцах воскликнул: «А Архотку ты никогда у меня не отнимешь!»В этой истории очень точно показано нарушение уже не времени, а пространства взаимоотношений ребенка и взрослого, связанное с непониманием ребенка и его внутреннего мира, с его непринятием и оценкой только с позиции значимости происходящего для взрослого. Но взрослый был рядом – и ребенок дал ответ на тот выбор, который он ему даже не предлагал: сохранить внутренний мир под натиском и давлением окружающего мира или сдаться, позволив опустошить себя.Иной мир – мир педагогического взаимодействия через ритм внутренней жизни ребенка – продемонстрирован нам в книгах Я.Корчака («Правила жизни»). Вот один из примеров, в котором показано, как взрослый может позволить ребенку «потерять» или снова «собрать» себя, по-разному предоставив ему право на свободу выбора.Я сам долго делал такую ошибку.Если был какой-нибудь слабый, или не очень умный, или некрасивый, или несимпатичный ребенок, я всегда просил:- Будьте с ним подобрее, отнеситесь поласковее, уступайте ему.И вот попался мне глупый и нахальный мальчишка. У него были больные глаза, больные уши и больной нос. Дома его били. Мне и захотелось показать, что уж тут-то о нем позаботятся.Славные ребятишки делали так, как я просил: позволяли ему брать мячик, втираться без очереди и вообще все. И этот глупец решил, что теперь он самая важная персона, и принялся командовать и скандалить.Наконец, смотрю я, а он подмял под себя и колотит спокойного, умного и доброго мальчика. Тут уж я схватил нахала, оторвал от жертвы и втолкнул к себе в комнату.- Хватит доброты! Привык к палке, а здесь не бьют, так и ты не бей! Не умеешь играть, так пошел вон, живо! Не твой черед, так не хватай мяч, ясно?И настал покой. Потом над этим мальчишкой взял шефство хороший мальчуган, но уже по собственному желанию.В подобного рода столкновениях времени и пространства, ритма жизни и восприятия себя и мира, взрослого и ребенка заключается, на наш взгляд, главная «заноза» педагогики сотрудничества, провозгласившей свободу выбора главным принципом педагогического взаимодействия. Ни взрослый, ни ребенок не должны отказываться от своего внутреннего мира.Теплая рука у меня есть.И я ее прижимаю к щеке.И думаю об одном:«Чье небо в моем сердце».Во взаимодействии этих миров, в выработке общего времени и пространства заключается сам смысл воспитания и обучения подрастающего поколения. Это должен быть совместный труд с распределением обязанностей и ответственности между взрослым и ребенком, по выстраиванию горизонтали и вертикали взаимоотношений с миром, вхождению в человеческую культуру и осознанию себя человеком со всеми вытекающими из этого последствиями. Человеком, а не личностью – личиной, которую ребенок примеривает ради того, чтобы быть или стать успешным в обществе.Это означает, что воспитывать детей не только трудно (так считают многие), но и легко: нужно ориентироваться на эмоциональный смысл контакта с ребенком в каждой конкретной ситуации педагогического взаимодействия и стараться быть самим собой, предоставляя право ребенку быть не таким, как ты, а тоже – самим собой. Приведем примеры общения с родителями в рамках интернет-форума по данной теме.    Кэтрин Кволс считает, что если вы чувствуете раздражение в ответ на его действия, то ему требуется просто… ваше внимание. Поэтому ребенку все равно, какое оно: положительное или отрицательное. Нужно действовать молча: подойти, погладить, обнять, поцеловать. Или молча и решительно прервать его действие, заглянув в глаза и твердо сказав: «Не нужно этого делать! Я рядом с тобой».    А если поведение ребенка вызывает злость и гнев?    Если вы чувствуете злость, желание заставить ребенка что-то сделать, то это означает, что он ведет себя так потому, что он борется за зону влияния – ему нужно дать возможность почувствовать себя самостоятельным и самоутвердиться. Для этого не нужно ввязываться в ссору – надо посмотреть ему в глаза и дать понять, что вы его любите, но делать так не позволите. Предложите альтернативу негативному поведению.    А если ребенок ведет себя так, что становится не просто стыдно перед другими, а обидно?    Если взрослый чувствует обиду или боль, желание свести счеты с ребенком, то нужно осознать, что ребенок мстит за свою боль. Нужно воздержаться от наказания и дать возможность выразить ему негативные эмоции и чувства в социально приемлемой форме (дать побить подушку, разорвать на мелкие клочки газету и т. д.).    Бывают случаи, что уже вообще не знаешь, что делать… просто тупик какой-то.    Если вы чувствуете желание пожалеть или уговорить, отчаяние, то это означает, что ребенок ведет себя как отверженный, демонстрирует свою беспомощность и желание остаться в одиночестве. И очень жалеет себя. Здесь нужно показать ребенку его ценность и значимость в каком-то деле, научить его не сдаваться и прислушиваться к голосу ангела-хранителя, например. Надо чаще спрашивать ребенка, чему он научился, и отмечать малейшие достижения.Нежелание и неумение взрослых принять и себя, и ребенка такими, какими обе стороны являются, в многочисленных ситуациях свободы выбора, как «заноза», «саднит» сегодня практически во всех методиках и программах воспитания «гениев» (Г.Домана, П. Тюленева), превращает педагогику сотрудничества в педагогику для избранных, уподобившуюся роднику среди обезображенного человечеством мира, как, например, в педагогике М.Щетинина. Общей характеристикой детей, которые «напились» из данного родника, выступает не просто высокий уровень успешности, который оценивается через результаты их обучения, а наличие у них определенных качеств характера и личностных проявлений. Как пишет Стивен Р.Кови, такой ребенок должен быть проактивным (опережающе активным) и уметь думать в стиле «Выиграл-Выиграл», обладать навыками эмоционального и социального интеллекта. Например, делать значимые «вклады» на эмоциональные банковские счета других людей, уметь «затачивать пилу» и разрешать любые конфликтные ситуации. Тогда характер и компетентность станут основными компонентами первичного величия.С такими детьми все более или менее ясно: у них уже определена миссия, к которой их готовят, и стиль их взаимоотношений с миром, который формируется благодаря сообществу воспитывающих и обучающих взрослых, предоставлению им выбора (единственного, кстати) стать лидерами. Жаль, если ребенок этого не захочет – это его проблемы: ему все равно придется учиться становиться лидером. Только у него уже не будет Архотки, способной защитить его детский мир от вторжения и насилия со стороны взрослых.Правда, П.Тюленев предлагает больше альтернатив для родителей: «Интегрированный курс программ индивидуального развития вашего ребенка» – «Журналист», «Моцарт», «Ломоносов», «Чемпион», «Президент», «Новатор», «Разведчик – пионер» и другие». Из ребенка можно вырастить кого угодно – достаточно только пожелать, ведь он – это неодушевленное существо, глина в руках у одаренных родителей. Вот в чем подоплека этой программы: в формировании и поддержке установок родителей на собственную педагогическую гениальность (правда, при небольшой методической поддержке со стороны педагогов-новаторов). Даже онтогенез детского развития подчеркивает это: «смотрунок», «говорунок», «пластунок», «ползунок», «ходунок», далее, после 1 года жизни, – целый ряд других ассоциаций: «начальник», «основатель», «развиватель», «бакалавр», «магистр», к 18 годам – «кандидат наук». Программа непрерывного образования в действии. В итоге ребенок даже не успеет понять, что у него было детство и что он, несмотря на старания родителей, все-таки был ребенком, сыном или дочерью. Кстати, по этому поводу напрашиваются грустные ассоциации: раньше дети хотели стать принцессами и принцами, надеялись на встречу с волшебниками, теперь же настало время «превращения принцесс в лягушек», а принцев – «в чудовищ». Так или иначе, но налицо – «агрессивный ответ» детской субкультуры на «педагогические инновации» в системе воспитания и обучения. С такими результатами невозможно примириться и согласиться, хотя иногда приходится их констатировать. Об этом книги И.Медведевой «Разноцветные белые вороны», Т.Шишовой «Чтобы ребенок не был трудным». Возможности компенсации этих проблем предоставляет формирование новых личностных смыслов педагогической деятельности и взаимодействия с детьми.Наталья МИКЛЯЕВА, доцент МГПИ