На чтение: ≈ 12 мин.Одним из самых важных и вместе с тем самых трудных уроков для меня всегда был урок по рассказу Чехова “Палата N6”. Трудным потому, что даже сильные ученики не всегда могут всесторонне ответить на тот ЕДИНСТВЕННЫЙ вопрос, который я задаю: “В чем смысл философии доктора Рагина и как и почему она терпит крах?” Трудный и потому, что далеко не все в классе понимают, насколько современна поставленная Чеховым проблема в рассказе, написанном сто десять лет назад.
Доктор Рагин, умный (“половина жалованья уходит у него на покупку книг”), деликатный человек, который “чрезвычайно любит ум и честность”, хорошо знает о том, что творится в больнице: знает, что “в большом корпусе томятся люди в болезнях и физической нечистоте”, знает, что “в палате N6 за решетками Никита колотит больных”, знает, что “больница по-прежнему представляет собой учреждение безнравственное”.
Но он целым рядом аргументов и рассуждений успокаивает свою совесть. И тем, что лечение в больнице бесполезно. И тем, что “смерть есть нормальный и законный конец каждого”, а потому “не к чему мешать людям умирать”. Тем, что вообще “страдания ведут человека к совершенству”. И “если Пушкин испытывал перед смертью страшные мучения”, то “почему же не поболеть какому-нибудь Андрею Ефимовичу или Матрене Саввишне”. А главное – тем, что “в своей нечестности виноват не я, а время”.
Но вот он сам попадает в палату N6, его бьет Никита, и тут все его аргументы рухнули разом. “…и вдруг в голове его, среди хаоса, ясно мелькнула мысль, что такую точно боль должны были испытывать годами, изо дня в день эти люди… Как могло случиться, что в продолжение больше чем двадцати лет он не знал и не хотел знать этого? Он не знал, не имел понятия о боли, значит, он не виноват, но совесть, такая же несговорчивая и грубая, как Никита, заставила его похолодеть от затылка до ног”. На следующий день он умер от апоплексического удара, или, говоря по-нынешнему, от инсульта.
О как это современно сегодня, когда стремление переложить с себя на время и обстоятельства ответственность за ошибки, просчеты, преступления, предательства и злодеяния стало почти всеобщим!
Но вот передо мной изданное одним из ведущих вузов страны пособие для поступающих в институт: тесты по русской литературе. (Отмечу, что существует однозначное разъяснение Министерства образования: “Выбор ответов из предложенных исключается как противоречащий самой логике размышления читателя над произведением”. Но что нам разъяснения и даже здравый смысл, когда в Москве и сегодня аттестация школ и учителей-словесников проводится по неграмотным тестам по литературе!)
Итак, “Палата N6”. 32 (тридцать два!) вопроса. Сколько больных в палате N6? Где служил Громов? Кто сыграл главную роль в отставке доктора Рагина? О чем чаще всего разговаривают Рагин и Михаил Аверьянович? Лишь один о самом главном: каков смысл тех рассуждений, которыми Рагин оправдывает свою бездеятельность? Даны три варианта ответов: 1) страдание ведет человека к совершенству; 2) один человек все равно ничего не изменит; 3) нет нормальных условий для лечения больных. Правильным считается первый ответ. Почему только он? А главное – нет основного: виноват не я – время.
В чем смысл такой проверки знаний? Для чего она? Разумна ли? Если хотите – нормальна ли? Но Боже мой, сколько ненормального в нашей сегодняшней методике преподавания литературы!
Осенью 2002 года я должен был проводить один из уроков по теме любви в прозе Бунина. И как раз накануне в книжном магазине покупаю два тома нового учебника для 11-го класса, изданного в Москве издательством “Классикс Стиль”. К учебнику приложено планирование из расчета три или два часа в неделю.
Тема любви в прозе Бунина – один урок. Задание к нему: прочитайте сборник рассказов Бунина “Темные аллеи” и подумайте над вопросами. Вопросов – всего три, да в сборнике, о чем и сказано в учебнике, 38 рассказов. И к одному из них, “Солнечный удар”, такое задание: “Перечитайте чеховский рассказ “Дама с собачкой”. В чем перекликается с ним и чем противостоит ему рассказ Бунина “Солнечный удар”? 10 страниц большого формата текста самого учебника с разбором “Легкого дыхания” и “Чистого понедельника”. Затем тринадцать вопросов и заданий. На все про все – один урок. Посчитайте, сколько нужно к нему и после него готовиться?
Бумага все терпит. Даже гриф “Допущено Министерством образования Российской Федерации”. Но Министерство образования не только допускает неразумные вещи – оно само инициирует их. Но вначале позволю себе одну небольшую цитату.
“Одна весьма уважаемая, считающаяся опытной учительница говорила мне как-то в порядке передачи своего опыта: “Я собрала все темы, которые за последние годы были на экзаменах в школе и институте. Получилось двести тем. В течение года мы их разберем, составим планы – и ребята будут к экзаменам подготовлены”.
Простите за самоцитирование. Я привел выписку из своей статьи за 1959 год. И вот через 44 года я прочел в методическом письме Министерства образования от 28.10.2002 года о том, что в третьей декаде марта будут опубликованы 500 тем – “Перечень тем сочинений для подготовки к письменному экзамену по литературе за курс средней (полной) школы в 2002-2003 учебном году”.
Я видел за полвека работы в школе много безумств, но такого не было никогда. С апреля месяца во всех школах России прекратится преподавание литературы. Потому что и ученики, и их родители, и администрация школы будут требовать от учителя литературы только одного: темы, темы и темы. Теперь представим, что я за урок смогу прокомментировать четыре темы (и это, не обращаясь к ученикам, не спрашивая их). Значит, на 500 тем мне нужно сто двадцать пять уроков! Это, так сказать, количество. Но существует и проблема того, что Аркадий Райкин назвал “какчеством”. Так вот здесь нас ждет много горестных сюрпризов. Основание для таких невеселых прогнозов – темы 2002 года (о них дальше и пойдет речь).
Вы можете написать сочинение на тему “Есть люди, а есть – еще – человеки…” (По пьесе М. Горького “На дне”). Нужно ли доказывать, что формулировка темы “Раздается мерный шаг…” (по поэме А. Блока “Двенадцать”) не отражает трагический характер двойственного отношения Блока к революции и двойственного смысла самой поэмы и тем самым толкает к упрощенно-одностороннему толкованию?
Но главное в другом. Есть утвержденный министерством документ “Обязательный минимум содержания образования” со списком произведений, обязательных для изучения в школе. Больше того: в этом списке есть произведения, названия которых напечатаны курсивом. Это значит, что на уроках к ним учитель обращается, но в зону контроля они не входят. Естественно, учитель может выйти за пределы этого минимума, а вот школьный экзамен чисто юридически не может.
А мы все удивляемся, почему так массово списывают они с этих “золотых”, “лучших” и “самых лучших” сочинений! А как же без них обойтись?
Во всех 35 вариантах экзаменационных сочинений был анализ стихотворений. 10 из них в обязательный минимум не входят. В общем, вы, конечно, имеете право знать по минимуму, но спрашивать мы будем вас по максимуму. Кстати, я не уверен, что те, кто эти темы придумывал, сами написали сочинение хотя бы на одну из них. И что они вообще экспериментально проверены в школах разного уровня.
Особо стоит сказать о комментариях к 8-й теме: “Тема N8 дана в традиционной “свободной” формулировке, требующей, однако, опоры на литературный материал, а не на жизненные впечатления учащихся. В последней теме отражена специфика предмета, связанная с вопросами этики, психологии, философии”. Простите, но как можно запретить размышлять обо всех этих проблемах и обращаться при этом к личным жизненным впечатлениям? Вы можете себе представить без жизненных впечатлений статьи Белинского, Добролюбова, Писарева, Чернышевского, Страхова, Аполлона Григорьева, Дружинина? Не говоря уже о философской и этической публицистике Гоголя, Тургенева, Достоевского, Толстого. Хорошо хоть само слово “свободной” поставили в кавычки: какая уж тут свобода, когда нельзя обращаться к своим жизненным впечатлениям!
Демократия, свобода выбора, своего маневра, подхода, конечно, великая вещь. Но без дисциплины, ответственности, выполнения законов, тобой же установленных, а главное, без ясного понимания целей и задач она может обернуться хаосом, беспределом, тем, что в народе называют дурдомом.
Но и дисциплина без демократии невозможна. А между тем ни одно из нововведений в преподавании литературы – ни переброс всего ХIХ века в 10-й класс, ни сокращение уроков до двух в неделю, ни применение тестов, ни стандарты, ни характер экзамена 2002 года, а главное, его итоги – не были обсуждены в многочисленных учительских аудиториях.
Бедные учителя-словесники. Бедные наши ученики…
Лев АЙЗЕРМАН
Выбор читателей
Комментарии