Судьба “Титаника” – результат халатности

Галина Марковна Баллод – штурман корабля, который называется “Сайма”, и преподаватель школы юных моряков. Эта женщина воспитывает у мальчишек храбрость, находчивость, силу и доброту. Хрупкая на вид, она проводила ледоколы по Северному морскому пути.

– Галина Марковна, расскажите о работе школы юных моряков, как в нее попасть и чем занимаются ученики?

– С сентября месяца у нас в школе начинает работать приемная комиссия. Состав комиссии: военные моряки в отставке, преподаватели. Директор клуба – командир крейсера “Киев” в отставке (кстати, экипаж крейсера 3000 человек. Они все даже друг друга в лицо не знают). Наши преподаватели ходят по школам и рассказывают о клубе, о его работе, целях. Набор начинает производиться с 5-го класса, новобранцы становятся юнгами. Юнга допускается на корабли не сразу, сначала – освоение теории. А через год занятий выпускники едут в шлюпочный лагерь и на практике изучают такелаж, названия рей, устройства шлюпок и кораблей. Юнги ходят под парусом, изучают шлюпочные команды. Там же проходят и занятия по плаванию. Устройство лагеря напоминает бывшие городские пионерские лагеря, но со своей морской спецификой.

– То есть занятия проходят круглогодично?

– Нет, зимой они ходят в обычную школу, а в клуб идут после занятий. Раньше мы одевали ребят в форму, сейчас это, конечно, труднее: нет денег, развалилась система военторгов. В клубе, помимо предметных занятий и физкультурных упражнений, дети посещают тир и даже занимаются художественной самодеятельностью. А летом, когда начинается практика, те, кто постарше, то есть третий-четвертый курс по-нашему, проходят практику на кораблях. Те, кто поменьше, едут в шлюпочный лагерь, а новички занимаются в клубе. В итоге, прозанимавшись четыре года у нас в клубе, ребенок получает специальность. А дальше – дело каждого: некоторые уходят из мира водников, некоторые идут поступать в Академию водного транспорта. Наши выпускники получают право на льготные экзамены при поступлении в академию. Преподаватели Академии водного транспорта – частые гости нашего клуба. Студенты академии обязаны проходить практику на судах, поэтому наши выпускники возвращаются к нам, но уже на должность, на оклад, с определенными правами и обязанностями.

– А откуда идет история таких клубов и школ юных моряков?

– Раньше таких клубов было много. Были районные клубы, под руководством пароходства и многие другие. Но мало кто потянул такое убыточное занятие, как флот, да еще и для детей. И так получилось, что наш клуб сейчас является вроде как всесоюзным, вдобавок ко всему многие преподаватели перешли именно к нам. Подобные клубы есть в Петрозаводске, Костроме, в некоторых других городах. Периодически устраиваются слеты клубов. В позапрошлом году мы ходили в Петрозаводск. На слет пришли такие суда – одно заглядение! Там были галеры, фрегаты, ладьи… Ребята сами работали над их воссозданием, искали и делали чертежи, доставали материалы, изготавливали детали. На слете проходили соревнования: по флажному семафору, по азбуке Морзе, по другим специальностям. В рамках той или иной специальности (радисты, мотористы, судомеханики и другие) проходило несколько соревнований.

– Как в вашей жизни появился корабль, на котором вы ходите штурманом?

– Этот корабль, “Сайму”, клубу подарили. Кто это был, я даже не знаю, но из любви к детям кто-то презентовал нам его. Сам корабль бакинской постройки, потом эксплуатировался в Финляндии. Ходим мы на нем уже давно. Каждые четыре года проходим водолазный осмотр корпуса: в днище ниже ватерлинии сверлят дырку и смотрят состояние корпуса. На корабле есть даже каюты “люкс”, и мои курсанты всегда просятся туда, но они предназначены гостям и пассажирам.

– В школе есть какие-то другие корабли?

– Еще в клубе есть бывший военный корабль, морской охотник “Ленинград”. У него три мощных двигателя, большая скорость. Но на нем кубрики, то есть большое помещение и койки в три яруса, а кают нет. Есть еще одно судно, “Ласточка”, оно используется для шлюпочного лагеря: на нем показывают детям якорь, двигатели и т.д. Его мы используем в ознакомительных целях.

– Многие ли ваши матросы и члены экипажа страдают морской болезнью?

– В основном это удел новичков, юнг. Когда поднимается более-менее значительная волна, младшая палуба слегает практически вся. Но с опытом это проходит, к тому же такая болезнь не заразна, тем более что никто не хочет выглядеть хуже или слабее остальных. Это же мальчишки!

– Каков распорядок дня на корабле во время плавания?

– С утра объявляется подъем, зачитываются наряды. Потом зарядка, умывание, завтрак. А дальше каждый выполняет свою работу. Стараясь задействовать и творческий потенциал ребят, мы с мужем постоянно придумываем какие-то конкурсы, обязательно проходит юмористическое состязание между матросами и юнгами. Устраиваем праздник Нептуна, этакое морское крещение новобранцев, превращающееся в подобие популярной игры “Зарница”: там есть и пираты, и похищение красавицы, и взятие корабля на абордаж, и многое другое. При разработке маршрута мы намечаем стоянки, где сможем показать детям русские города, памятники архитектуры, побывать в местах, окруженных ореолом тайны. Ведь многие увидят их в первый и последний раз. Так что по возвращении из плавания домой ребятам есть о чем рассказать родным и знакомым, а тем, в свою очередь, есть чему позавидовать.

– Насколько мне известно, командующий состав судна является еще и семейной парой. Не тяжело ли постоянно находиться в подчинении у мужа?

– Действительно, мой муж по совместительству является и командиром “Саймы” или по совместительству мужем – это виднее, наверное, остальным. Познакомились мы с ним давно, долгое время ходили на ледоколах: и по Северному морскому пути, и по Москве-реке, и по многим другим водным артериям нашей тогда еще необъятной Родины. В ситуации попадали самые разные. Бывали и смешные, бывали и грустные. Но каждый раз подбадривали друг друга, поддерживали, и становилось легче. Не знаю, смогла бы я так долго его ждать дома, оставайся я сама на берегу. Но раз уж так получилось, что и он, и я были связаны с водой, то она нас и свела вместе и не дает возможности для каких-то рассуждений, анализирований семейного статуса.

– Раньше считалось, что женщина на борту – плохая примета, судну предрекались всевозможные несчастья и бедствия. Остались ли такие предрассудки на современном флоте?

– Да уж, наверное, лет двести назад весь экипаж корабля остался бы на берегу, узнай, что с ними идет женщина, да еще и штурманом. Когда моя работа на флоте только начиналась, пришлось, конечно, выслушать в свой адрес и шутки, и приметы, и прочую ерунду. Но любой здравомыслящий человек будет выбирать себе команду по профессиональным признакам и навыкам, а не по суевериям. Поэтому, когда они убедились, что я могу работать и работаю не хуже иного мужчины, все колкости остались позади. Причем замечу, что пошла я на флот не из-за того, что хотелось утвердиться, показать себя наравне с мужчиной, а всего лишь потому, что мне с детства нравилось море.

– А чем непосредственно вы занимаетесь на корабле?

– В обязанности штурмана входит выбор маршрута плавания, ведь надо его спланировать так, чтобы ребятам было интересно наблюдать за тем, что вокруг, и сделать его максимально безопасным. При этом маршрут должен быть таким, чтобы у будущих капитанов появился опыт работы в любой ситуации, даже самой экстремальной. Постоянно надо сверяться с картой реки или моря, видеть, где мы можем пройти, а где нет. Если капитан – это сердце корабля, которое отвечает за всю работу, то штурман – это голова, надо все рассчитать: силу течения, скорость корабля, угол поворота, принять в расчет крен или ветер, ведь мы отвечаем за жизнь матросов и пассажиров. Это постоянное напряжение, но если ты об этом мечтал, то оно не доставляет хлопот. Знаете, как тяжело перепахать поле и как после работы приятна физическая усталость? Вот это то же самое.

– А никогда не было боязни повторить участь “Титаника”?

– Есть такая присказка, что у людей на “Титанике” было все: и здоровье, и деньги. Не было только удачи. Конечно, в той трагедии есть элемент и случайности, и элемент халатности. Мы с капитаном-мужем не имеем права на халатность и в нашей работе, а что касается меня, то в наших маршрутах не должно быть случайности. Кто-то из новичков боится воды, глубины, еще чего-то. Но ведь наша школа как раз и учит тому, чтобы преодолеть себя, свой страх, своим знанием и умением победить случайность и туман. Бывали, конечно, и сложные моменты, не буду скрывать. Но, с другой стороны, откровенно катастрофических не припомню. Всегда выручает сплоченность команды, слаженность многократно повторенных на берегу и в шлюпочном лагере действий.

– Как протекает жизнь корабля зимой?

– Мы встаем на стоянку и стараемся, как бы смешно это ни звучало, правильно вмерзнуть в лед. Между прочим, это тоже большая наука. Надо следить, чтобы не было крена больше положенного, чтобы все машины и механизмы были в исправности, поддерживать чистоту и порядок на палубах. Зимой в школе юных моряков идут занятия. Я преподаю уроки своей профессии будущим штурманам, учу их разным хитростям и уловкам. А также продолжаю нести свою вахту на корабле, вести бортжурнал. Сейчас вот-вот должна начаться очередная навигация, так что хлопот хватает. Собираемся в плавания, готовим корабль. И желаем всем в этой навигации семи футов под килем!

Роман КУПЦОВ