Судьба эксперимента

Позиция чревата оппозицией

Тяжело уходить из школы, которую ты строила своими руками и в которой проработала 40 лет. И все же полгода назад я ее покинула. Конфликт между мной и директором школы # 144 Т.А.Кафисовой зашел в тупик. Была даже попытка подать на меня в суд за оскорбление чести и достоинства представителей администрации, но судья отклонил исковое заявление, потому что оно было неверно составлено. Но я ничью честь не оскорбляла, просто выступила против проводимого в школе эксперимента, точнее, против некорректности его постановки, неквалифицированности научного обеспечения руководства, а также против вовлечения под давлением педагогов и учеников.

В своих письмах в ГУО я констатировала, что эксперимент по развитию модели внутренней дифференциации обучения, основанной на идеях американца Б.Блума, на деле обернулся для детей тотальной дифференциацией по интеллекту. Мыслимо ли, по 4-6 часов проводились марафоны, когда дети писали контрольные по всем предметам. Их затренировали перед открытыми уроками, которых давалось несметное количество. Дети доводились “до нормы” репетиторством, зачетами, тем не менее усилия псевдоэкспериментаторов не дали весомых научных результатов. Да и откуда им появиться, если ни директор, ни его зам по науке, ни научный куратор не имеют ученых степеней? Не потому ли школа как региональная экспериментальная площадка ни разу не предоставила полноценные итоги своей работы на экспертизу в ГУО? Их нет. Есть лишь видимость экспериментальной деятельности.

Приписать мне склочность характера директору было проще, нежели осознать, что методика Блума, как уверяют кандидаты педнаук, нигде в чистом виде не применяется. Методика рассчитана на маленькую группу учеников, на индивидуальное обучение, на талантливых педагогов, владеющих разнообразными методами обучения, а не на “урокодавов”, которые, выполняя указания руководства, не задумываются о невосполнимом вреде, наносимом детям, а может, и задумываются, но жаль им терять дополнительный заработок и работу.

Мои письменные обращения в ГУО, как и других педагогов и родителей, не возымели никакого действия, зато стали достоянием администрации. Попирая этику и мораль, с ведома директора председатель профкома зачитывал эти по сути конфиденциальные документы на собраниях коллектива. Немало было положено сил, чтобы меня, учителя высшей категории, дискредитировать. Однако главная беда даже не в этом, а в том, что, проводя публичную казнь над учителем, позволившим себе покритиковать руководство школы, директор продемонстрировала: так будет с каждым несогласным. Полагаю, что подобная реакция Т.А.Кафисовой на открыто высказанную позицию свидетельствует о неумелом управлении педагогическим коллективом.

Кстати, одна из комиссий отметила излишний авторитаризм директора, но выводы делать не ее удел. Надо ли было и дальше раскалывать коллектив на верноподданных и оппозиционеров? Не исповедуй первые в школе лица диктаторский стиль руководства, не пришлось бы мне и коллегам отстаивать свою профессиональную позицию в ГУО, которое не дало нам никаких разъяснений по поводу эффективности эксперимента по Блуму, зато дало карт-бланш нашим гонителям. И я, будучи больным человеком, поняла, что долго оказывать сопротивление не смогу.

Теперь я преподаю английский в престижном лицее, но душа моя не на месте. По-прежнему истязают псевдоэкспериментом в школе внуков моих учеников.

Жанна КУЛЯСОВА

Самара

Комментарий