Стратегия национальной безопасности. Российско-американский проект «Университетское партнерство в сфере гражданского образования: от идеи до завершения»

В конце лета на берегу живописного волжского залива (возле славного города Тольятти) состоялась Российско-американская конференция по итогам проекта «Университетское партнерство в сфере гражданского образования». Среди рассмотренных ее участниками вопросов были следующие: «Российско-американский проект «Университетское партнерство в сфере гражданского образования: от идеи до завершения», «Региональная модель гражданского образования и роль вузов в ее совершенствовании и развитии», «Методические аспекты реализации проекта», «Проект глазами его участников», «Презентация учебного пособия», «Основы гражданского образования». В работе конференции принял участие руководитель Департамента образования и науки администрации Самарской области, профессор Ефим Коган.

До сих пор мы рассказывали о различных проектах – российских, региональных, а также международных, касающихся в основном школьного гражданского образования.

Несколько лет назад группа известных граждановедов страны наконец-то обратила свой взор на вузы. В чем суть проекта, каким образом было решено включить в общую цепь гражданского образования это недостающее звено, рассказал доцент кафедры социально-политического образования Российской академии повышения квалификации и переподготовки работников образования Андрей Иоффе.

– Надо заметить, что мы только начинаем реформировать школу и одно из направлений реформы – изменение в области общественных дисциплин, которые в советский период были очень политизированы. В 90-х годах начался поиск, отход от тех или иных стереотипов, появились учебники. Но до сих пор нет точного представления, что включает в себя гражданское образование, граждановедение, обществоведение. Даже на уровне понятийного аппарата нет такой договоренности. То, что когда-то начинал Я.Соколов разрабатывать, превратилось не в отдельный авторский курс, а в целое направление. Тем не менее школа какие-то шаги на пути к изменению содержания, методики преподавания этой дисциплины сделала.

Наверное, сложнее это сказать о вузах. До сих пор там существуют политология, социология. Очень наукообразные курсы. И студенты, которые слушают эти курсы, не готовы, скажем, организовать дискуссии, когда надо с детьми обсуждать какие-то насущные проблемы. Они не знают, как с ребятами делать реальные дела, решать вопросы, которые стоят перед маленьким человеком сегодня, сейчас. И ни в одном учебнике об этих вопросах не написано. Учителя граждановедения, права ищут возможность приобрести эти знания и навыки либо в ИУУ, либо на занятиях нашей ассоциации, либо сами составляют какие-то курсы или программы. Но это все можно было приобрести в то время, когда они еще были студентами. Мы знаем, совмещая обычно преподавание этих предметов с историей, многие более охотно преподают историю, а граждановедение для них не главный предмет. Это как бы второстепенное дело. И почему бы не подумать о создании такой книги, которая помогла бы им содержательно объединить курсы политологии, экономики, социологии, философии, культурологии в один блок, который везде будет концентрироваться на гражданской позиции человека, внутреннем долге, на ответственности, его свободе.

Такая идея появилась и была реализована при партнерском участии самарских профессоров, педагогов, которые преподают в университетах и колледже, при участии с американской стороны преподавателей, которые занимаются методикой, содержанием общественных дисциплин в США. Я не берусь судить, насколько это пособие получилось успешным. Конечно, всегда трудно делать первый шаг. Важно, чтобы он был сделан. Он все равно войдет в историю, как вошли в историю первые школьные курсы по гражданскому образованию. Может быть, затем появятся книги лучше и более интегрированные на гражданское образование, но все равно они будут сравниваться с этим пособием, которое появилось первым. Это важная вещь. Пусть пока в одном регионе России есть университеты, которые задумались о том, что необходимо что-то менять. Однако менять очень не хочется. Многие профессора имеют начитанный курс лекций. Многие будут сопротивляться. Но жизнь требует перемен. Она заставляет учителей включать такие интегрированные курсы в практику преподавания.

Университеты, решившие сегодня получить более высокий статус, понимают, что надо вводить новое, именно то, что будет сейчас особенно востребовано студентами. Я приезжал в Самару и преподавал методику. В основном использовал интерактивные методы.

Надо заметить, что в вузе преобладает пассивное восприятие материала, когда студенты слушают профессора. Это удобно и ему, и студентам. Когда пытаешься заставить что-то делать, у студентов возникает протест: мы пришли слушать, а не работать. Но, преодолевая это, они постепенно начинают понимать, что приобретают что-то новое, причем путем собственных поисков. Проект будет развиваться, что было сделано удачно, оно останется, что неудачно, будет совершенствоваться. В любом случае это хороший шаг, и важно сейчас, что этот шаг сделан и чтобы другие вузы об этом узнали.

Много сил, энергии, воодушевления, которые передавались и русским партнерам, отдал проекту профессор университета в штате Нью-Йорк Стивен Шехтер. Все участники и с той, и с другой стороны были одной дружной командой, способной делать порой невероятные по скорости и масштабам вещи.

Выступая на конференции, С.Шехтер говорил об основных преградах, возникавших на пути реализации этого замысла, который появился еще в 1997 году на встрече министров образования Поволжья:

– Когда я рассказал о концепции этого проекта, меня удивило лицо министра из так называемого красного региона, которое стало краснее флага, который развевается над офисом КПРФ. Он тогда возмутился, сказав: как вы смеете нас учить, что и как делать? На что я предложил организовать специальную конференцию, на которой можно будет решить общие проблемы и найти общий путь их решения. Вот тогда мы дадим ответ на ваш вопрос. Вузовские преподаватели лучше нас с вами знают, что и как нужно делать.

Мы разработали после конференции в Самаре в 2000 году проект и получили на него грант правительства США. Я рад, что мы заканчиваем его целым набором учебников по данному курсу. Один – по содержанию, второй – по методике, включая хрестоматию.

В ходе реализации проекта совершался международный обмен. Участники его возвращались домой обогащенными. Они получили еще одну точку зрения, и это активизировало их собственное мышление. За короткий и очень интенсивный период времени они получили новую информацию, которую начинали обрабатывать после поездки. Это очень важная часть программы. А кроме того, это дальнейшее профессиональное развитие конкретных людей, а еще и путь развития программы.

Мы хотели, чтобы участники обмена не просто учились, а и использовали полученные знания для достижения общей цели, которую они ставили в своем плане.

На каждом этапе нашего трехлетнего проекта мы определили несколько очень важных целей, которые можно решить путем обмена и других инструментов программы.

В 2002 году мы решили, что нашу программу надо представить экспертам именно не в конце ее, а в середине. Мы хотели привлечь как можно больше специалистов, чтобы они определили: это хорошо, а это не очень и что нужно исправить. Мы хотели, чтобы они высказали какие-то сомнения по поводу наших начальных предположений. Мы обратились в один из самых известных центров гражданского образования в США – в Калабасасе.

А когда вернулись в Самару, чтобы сравнить, как продвинулись в проекте наши российские партнеры, то убедились, что у нас общие успехи. Вот тогда наши российские коллеги начали собирать материал для своего главного учебника.

Мы читали главы учебника и каждую детально обсуждали, что и как можно сделать по-другому. 80 процентов книги было написано так, как она и должна быть написана. В мае 2003 г. Чарльз Уайт, профессор Бостонского университета, опять посетил Самару, чтобы убедиться, что мы вместе и все еще идем по одному пути, потому что и у нас, и у наших российских коллег менялось понимание того, что мы делаем. Я не думаю, что для кого-то была важнее американская точка зрения, а для кого-то – российская. Мы все коллеги. Мы сидели за одним общим столом и обсуждали общие проблемы, делились своими мнениями. И я думаю, что именно это и привело нас к сегодняшнему дню. Это последний этап нашего проекта.

Директор программы «Сивитас-Россия» Евгений Беляков подчеркнул, давая высокую оценку всем этапам осуществления проекта, что его роль заключалась в организации, в координации работы. Была создана блестящая команда, у которой есть перспектива продолжить проект.

Один из разработчиков проекта, руководитель Самарского регионального центра гражданского образования Владимир Пахомов, заметил, что наконец-то наше министерство концептуально дало определение, что такое гражданское образование. Определено, что оно собой представляет и каковы пути его реализации. Дана линия на создание структурных занятий по гражданскому образованию.

– У нас накоплен интересный опыт воспитания гражданина в некоторых школах, – сказал в своем выступлении Владимир Пахомов. – Здесь дети не чувствуют диктата учителя. Они учатся демократическому стилю общения. Этот опыт важно распространять и углублять.

– Чтобы демократия выжила, – продолжил эту мысль ректор Санкт-Петербургского института права имени принца П.Г.Ольденбургского Виктор Пронькин, – гражданское образование должно стать предметом первостепенной важности. Это стратегически важная цель национальной безопасности. И мы должны стараться поднять гражданское образование на самый высокий уровень. Это должно входить в национальные планы безопасности всего мирового сообщества.

На международном форуме в США по гражданскому образованию, на котором присутствовал Виктор Николаевич, были выработаны рекомендации, которые выражают мнение не министерства, а общественности педвузов, активистов современной концепции гражданского образования. Был выработан меморандум. Была высказана мысль о трех результатах системы гражданского образования: знания, умения и навыки. Все это объединено одним словом: компетентности. Они дают возможность выпускнику школы действовать в реальной ситуации. Компетенции и ценности воспитываются благодаря интерактивным методам.

Владимир Пахомов: В 1998-2000 годах мы настойчиво хотели внедрить гражданское образование в структуру вуза – готовить педагогов для преподавания этого предмета. Это необходимость сегодняшнего дня. Наши педагоги должны уметь готовить ребят к особенностям рыночных отношений. Наши учебники с 1-го по 11-й класс мягко вводят ребенка в реальную действительность. Многие неизбежные во взрослой жизни проблемы обсуждаются в классе: скажем, как относиться к службе в армии? Каким бы ты хотел стать семьянином? Можешь ли ты повлиять на ситуацию в стране?

Многое сделано за эти годы, но сегодня мы все больше понимаем, что нужна более серьезная подготовка учителей в вузах.

Очень важно участие детей в социальных проектах. Отмечено: те ребята, которые не занимаются социальным проектированием, имеют более низкий уровень социализации.

Владимир Баландин, уполномоченный по правам человека Самарской области: В рамках системного кризиса, который переживает наша страна, существует еще и правовой кризис. Чем он определяется, какова его социальная роль и как он влияет на все сферы жизни?

Правовой кризис – чисто традиционная наша беда. Не было у нас никогда уважения к праву. Правовая культура необходима гражданину в силу его включения в социум и правовые отношения. Мне по своей должности приходится иметь дело с острыми правовыми вопросами. Уровень правовой культуры нашего населения не выдерживает никакой критики. Уровень принимаемых законов тоже определяется правовой культурой. Большинство людей имеют весьма туманное представление о правах, и этим пользуются чиновники на всех этажах власти. Много проблем и в деятельности правоохранительных органов. Моральный облик нашей милиции, работников суда и прокуратуры весьма невысок.

Владимир Пахомов: С американскими партнерами мы были на равных. Для участия в проекте взяли три высших учебных заведения: классический университет, педагогический университет и социально-педагогический колледж. У них разные учебные планы, разные педагогические цели. Возник вопрос: сколько делать программ?

Проект назвали: «Университетское партнерство». Начали работать над созданием курсов, методик. Нашли понимание у самых разных структур: ректоров государственного и педагогического университетов, руководителя областного Департамента образования и науки. Были опасения, что возникнут трудности с попытками встроить этот курс в учебные планы. Был предложен формат в 600 часов с организацией практики и теоретической подготовки студентов.

С сентября 2001 г. начались лекции в педагогическом университете. В колледже был введен курс «Введение в граждановедение».

Благодаря общению со студентами выяснили, какие блоки программы наиболее важны. В вузах есть курсы политологии, философии, но в них нет конкретного содержания. Студентов не учат, как вести себя в условиях рынка, как дать им сведения о гражданских компетенциях, чтобы сразу после окончания университета они смогли заниматься со школьниками.

Еще одна особенность нашего курса – это его язык. Он рассчитан на разные группы студентов. В педагогический университет приходят в основном из села. В классическом – главным образом учатся городские юноши и девушки. И здесь возникают методическая и психологическая задачи.

Продвинуться в решении этих и других вопросов помогли поездки в США. Мы работали там с лучшими методистами и ресурсными центрами. Очень многое нам дало общение в центре гражданского образования (Калабасас). Многое мы получили от Чарли Квигли и его команды. Наша программа была одобрена.

Поставленные задачи были реализованы за короткий срок. Думаю, что у этого проекта есть будущее. Осуществляется он на трех экспериментальных площадках.

Юрий Смирнов, доктор исторических наук, декан Самарского университета: У нас были разные площадки, разные подходы. Этот курс можно растянуть на три семестра. Часть студентов не собираются преподавать в школах. А те, кто решил стать учителем, занимаются более активно и особенно на практике.

Владимир Пахомов: Поступившие в университет на исторический факультет этот курс сначала прошли в школе. И они готовы преподавать его учащимся. К тому же иметь для того, чтобы дополнительные часы, дополнительные уроки, молодые учителя хотят получить эти знания, чтобы можно было вести гражданско-правовые дисциплины. Вот почему в педагогическом университете проблемы с этим курсом не существует.

Сергей Семенов, заведующий кафедрой всеобщей истории университета, профессор: Вначале у нас были сомнения, что такой курс будет студентам интересен. Он шел у нас факультативно. Мы могли им обещать только сертификат о прослушанных лекциях. Но студентов заинтересовали эти занятия. 60 процентов из них работали очень активно.

У нас уже есть курс политологии, он вполне самодостаточный. Не будет ли повторений? Эффект отторжения нужно было предугадать. Материал мы построили так, чтобы он был интересен. Это была интерактивная форма работы. В виде диалога. По-другому этот курс вести нельзя.

Когда мы ведем академические занятия, образуются дистанции между преподавателем и студентами. Этот курс дает возможность студенту говорить с преподавателем на равных. У них есть такая потребность, они хотят обсудить какие-то проблемы. Мне удалось узнать студентов с другой стороны. Они мне открылись как интересные, мыслящие люди.

Галина Сураева, кандидат психологических наук: Я сделала вывод, что это единственный курс, где у детей и студентов есть возможность высказать свою позицию. Без определенной убежденности сложно донести граждановедческие понятия до другого человека. Специфика педколледжа заключается в том, что его студенты не привыкли к сложным теоретическим курсам. Здесь же был баланс между теоретическим и практическим блоками. Многое приходилось адаптировать. Этот метод я заимствовала у Чарльза. Мне удалось приспособить материал. Сначала не хватало информации о том, что делается в этом отношении у других преподавателей. Ведь нам приходится заниматься с будущими учителями начальных классов. Мы вместе искали сказки, рассказы, и на их основе анализировали какие-то определенные ценности. Им ведь придется работать над формированием мировоззрения ребят.

Владимир Пахомов: Галина Сураева работает в вузе как психолог. У нас она действовала как методист. Мы шли по одной программе, потому что сроки были жесткие. Мы давали студентам возможность работать не только со своей параллелью. Потом они стали вести уроки и в основной, и в старшей школе. И в итоге могли бы и в старшей школе получить дополнительную нагрузку и дополнительный заработок.

Преподавание граждановедения ведется с использованием живой технологии. Каждый учитель может раскрыть себя ярко и интересно. Наша задача – добиться того, чтобы методика удачно соединялась с содержанием.

Чарльз Уайт: Несколько слов о методическом компоненте. Первое – единство теории и практики. Все убедились, что детям практические навыки необходимы. Мы хотим вовлекать студентов в изучение материала с помощью активных методов. Когда мы говорим о методе, то подразумеваем знания, которыми должен обладать каждый гражданин. Между методом и содержанием должна быть очень тесная связь. Необходимо, чтобы в процессе занятий граждане усвоили целый набор ценностей. Сначала с помощью методов получают знания, потом их применение и исследование с помощью определенных проблем делает граждан приверженцами ценностей.

Андрей Иоффе: Можно использовать и пассивные методы, которые, конечно, надо применять, чтобы ученики получили какие-то знания. Активными называют стратегии, когда от преподавателя исходят какие-то импульсы и возвращаются назад. В вузах это гораздо реже бывает, чем в школе. Интерактивные стратегии не очень понятны студентам. Они на занятиях гораздо реже, чем учащиеся, общаются между собой, чтобы самим найти ответ на вопрос. У нас один источник знаний – учитель. К этому мы привыкли и не допускаем существования разных мнений. Главное – учитель должен понимать, для чего он использует те или иные методы.

Многие используют активные методы для работы в группах, в том числе ролевые игры. Иногда же просто так, ради игры. Это дискредитация активных и интерактивных методов. Другие говорят: зачем это надо? Надо, чтобы это работало на определенную цель.

Мы постоянно показываем преподавателям, как они смогут работать с содержанием. Например, работа с понятиями. Настоящая стратегия преподавателя – найти определение тому или иному понятию. Например, как определить слово «демократия». Мы можем здесь использовать как активный метод, так и дать заранее несколько противоположных определений.

Есть другой путь: школьники могут какое-то понятие изобразить в виде рисунка. Это к тому же развивает ассоциативное мышление. Мы стараемся объяснить студентам: у вас есть различные возможности рассмотреть ту или иную ситуацию в зависимости от уровня подготовки.

Однако в вузах по-прежнему занятия проходят в основном в виде лекций и семинаров.

У Чарльза Уайта студенты по-своему рассматривают понятия. Не им навязывают какие-то определения, а они сами ищут эти определения. Это требует, конечно, усилий. Студенты сначала сопротивлялись этому. Но в школе другая ситуация. Самарским студентам я не только демонстрировал лекционные занятия, но и показал разные стороны каждой из этих стратегий. Скажем, дискуссии не должны быть абстрактными, они должны приводить к какому-то выводу.

Наши ребята высказывают свое мнение, перебивая друг друга, поэтому перед началом дискуссии необходимо сформулировать правила ее ведения, дать определение, что такое дискуссия, диспут. Мы учили, как сравнивать различные документы, ролевые и деловые игры, говорили о том, что дают эти методы в результате. Студенты, работая в группах, должны разработать свое занятие и способ оценивания знаний.

Тогда я предложил провести урок, где нужно было использовать активные методы. Сначала они восприняли это неохотно, а затем понравилось.

Владимир Пахомов: В нашей группе разработчиков доктора наук, профессора университетов были настроены на другую логику преподавания граждановедения. Это требует новых приемов, атмосферы доброжелательности и взаимного понимания. Все учились, в том числе и профессора, которые постигали новую методику, как и студенты. Шел интересный процесс обратной связи. С другой стороны, шлифовалось методическое мастерство подачи нового материала.

Игорь Носков, ректор Самарского университета: Как сделать курс граждановедения практически ориентированным? Этот курс вбирает в себя науку политологию, которая у нас преподается с 90-го года XX века. Большую роль сыграли здесь наши партнеры – Стивен Шехтер и, конечно, Чарльз Уайт. Главу, которую он подготовил для учебника, на мой взгляд, необходимо снабдить российскими примерами. Многие вещи в нашем учебнике можно постоянно обновлять. Скажем, сегодня, судя по опросу, на вопрос, что вы знаете о гражданском обществе, 16 процентов о нем знают, 28 процентов что-то слышали, 40 процентов не имеют представления. Раздел «Власть и политика» построен так, что дает несколько вариантов определения. Некоторые разделы – «Политические партии», «Избирательное право» – насыщены новыми фактами, включен новый закон о политических партиях.

Сергей Семенов: Я работал над главой «Государство и его функции». Она в значительной степени теоретическая. Наш учебник оканчивается многоточием. Это живая практика федеративного устройства. Ее изменение – дело будущего. Вторая проблема – Конституция и федеральное устройство. Это политика. И я не считаю обоснованным навязывать свое мнение в этом учебнике. Мне хотелось бы устраниться от политической оценки. Учебник должен быть более объективным и не навязывать точку зрения автора.

Сергей Лосев, кандидат исторических наук: Каждый считает свой блок наиболее трудным, который должен занимать наибольшее место в гражданском образовании. У нас трудно убедить молодых людей, что этому надо верить, что это нужно знать. Данные опроса говорят о том, что проблемы права вызывают очень большой интерес. Мне кажется, что все эти занятия со студентами были очень эффективными.

Алексей Гладов, кандидат исторических наук: У меня был небольшой блок – «Местное самоуправление». Мировой опыт показывает, что большинство проблем, возникающих у населения, решается на уровне местного самоуправления. Активность граждан проявляется прежде всего на местном уровне. Закон о местном самоуправлении разрабатывается с большими трудностями. В вузовской программе это всего шесть часов. Демократия начинается именно с местного самоуправления. Это лаборатория развития гражданственности.

Сергей Симатов, кандидат исторических наук: Я работал над главой «Средства массовой информации и политический процесс». У нас была опасность дублирования материала. Во время стажировки в США мы познакомились с методикой, которую разработали Стивен Шехтер и Наталия Воскресенская. Это дало положительный результат. На практических занятиях наши студенты пытались проанализировать целый ряд проблем в СМИ. К сожалению, студенты не очень интересуются вопросами политики. Но вот студенты нашего университета обратили внимание на политику благодаря работе со средствами массовой информации. И это очень важно, потому что в этом году состоятся выборы.

Юрий Смирнов, доктор исторических наук: Мне довелось работать над разделом «Культура в контексте гражданского общества». Он появился благодаря влиянию Стивена Шехтера. Стивен организовал нашу работу так, что мы многие проблемы смогли увидеть изнутри. Отношение американских граждан к культурному наследию вызывает изумление и заслуживает уважения. Мы должны воспитывать такое же.

Этот раздел нашего учебника не раскрывает основного понятия, но, думается, будет способствовать воспитанию уважения к культуре, бережному отношению к ней. Речь идет о тех возможностях и обязанностях, которые имеет гражданин перед наследием культурным, которое создали его предки и которое продолжает создаваться. Курс истории, изучающийся в вузах, воспитывает патриотизм, гордость за прошлое.

Думается, что проект «Университетское партнерство» будет жить и развиваться, потому что основательная подготовка учителей к преподаванию гражданско-правовых дисциплин – дело необходимое и, можно сказать, первостепенной важности.