Страсти по литературе

Среди депутатов Госдумы возникли разногласия по поводу пересмотра школьной программы по литературе. Первый замруководителя фракции «Единая Россия» Дмитрий Вяткин считает, что в нее необходимо вернуть ряд произведений советских писателей, которые воспитывают чувство патриотизма, в том числе «Молодую гвардию» Александра Фадеева и «Горячий снег» Юрия Бондарева. А произведения, которые не прошли испытания временем, из программы нужно исключить. В качестве примера депутат назвал «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына. По его словам, исторический анализ этого произведения показал, что писатель многие факты, изложенные в нем, придумал.

Вице-спикер Госдумы Борис Чернышов (ЛДПР) в свою очередь заявил, что программу по литературе нужно дополнять интересными произведениями, а не пытаться сократить. По его мнению, книги Солженицына стали классикой.

Ранее Президент РФ Владимир Путин поддержал идею возвращения в обязательную школьную программу произведений советских писателей, «которые формируют общественное историческое сознание целых поколений».

Отметим, что в федеральные образовательные программы для школ, которые Минпросвещения России утвердило в конце ноября, уже включены «Молодая гвардия», «Горячий снег» и другие произведения. По словам главы ведомства Сергея Кравцова, эта работа будет продолжена. В программу планируется включить роман Николая Островского «Как закалялась сталь», рассказ Алексея Толстого «Русский характер», повесть Сергея Смирнова «Брестская крепость».

О том, как часто допустимо пересматривать школьную программу и кто должен определять список обязательных и рекомендуемых произведений, размышляют наши эксперты и читатели.

Лариса АРАЧАШВИЛИ, победитель Всероссийского конкурса «Учитель года»-2019:

– На мой взгляд, школьная программа по литературе должна переосмысливаться условно каждые 10-15 лет. Ведь литература может помочь понять не только прошлое, но и окружающую нас действительность. Если школьную программу продолжат расширять, мы логично столкнемся с новой сложностью: нехваткой времени на подробное изучение новых произведений на уроках. Допустим, да, ввели в программу «Молодую гвардию», но при этом не увеличили количество учебных часов. Что делать? Мне кажется, добавление новых произведений без пересмотра организации учебного процесса и концептуальных изменений в самой программе не изменит ситуацию, мы физически не успеваем изучить все произведения так глубоко и детально, как они того заслуживают.

Михаил НЯНКОВСКИЙ, директор издательства «Академия 76», абсолютный победитель конкурса «Учитель года России»-1994, Ярославль:

– Убежден, что школа обязана заботиться о том, чтобы вырастить патриотов (увы, здесь в последние десятилетия многое упущено). Но если речь идет о преподавании литературы, то нужно помнить, что только художественно совершенное произведение может по-настоящему воздействовать на читателя, в том числе и на его патриотические чувства. К счастью, в советский период создано немало таких книг, в том числе и о войне. Это повести Василя Быкова и Бориса Васильева, «Горячий снег» Ю.Бондарева, «Сашка» В.Кондратьева, «В окопах Сталинграда» В.Некрасова, «Убиты под Москвой» К.Воробьева, «На войне как на войне» В.Курочкина… И многие из них в школе изучаются, спросите учителей. С «Молодой гвардией» сложнее. Поспешно написанный по горячим следам событий, а потом еще и переделанный по указке партии роман не устраивал и самого Фадеева («Перерабатываю молодую гвардию на старую», – с горечью признавался он в письме Ю.Либединскому). Когда-то эта книга производила на нас очень сильное впечатление, но мы были другими. Если по гамбургскому счету, то лучшим образцам прозы о войне она во многом уступает, а потому вряд ли сможет воздействовать на сегодняшних школьников столь же мощно. А уж если ставить вопрос об исключении из программы произведений, которые искажают реальные факты, то к «Молодой гвардии», автор которой вольно или невольно оклеветал мертвых и сломал жизнь живым, это относится в большей степени, чем к «Архипелагу ГУЛАГ». Кстати, к этой книге вообще, на мой взгляд, стоит обращаться при изучении истории, а не литературы. Как художник Солженицын гораздо сильнее в своих рассказах. Но главное – формированием школьной программы по литературе должны заниматься педагоги и филологи, а не депутаты, даже в форме рекомендаций. При всем моем к ним уважении.

Лев АЙЗЕРМАН, учитель русского языка и литературы, заслуженный учитель России, кандидат педагогических наук, Москва:

– Убежден, что снимать с программы или, наоборот, что-либо возвращать в нее должны специалисты, а не Государственная Дума и чиновники. В советское время я был причастен к работе Учебно-методического совета, где президиум решал все вопросы частного и общего порядка. Там были представлены все предметы. Например, секции русского языка и литературы. Поэтому вопросы, которые касались литературы, коллективно обсуждались учителями, писателями, критиками и литературоведами. Хорошо помню, что в свое время меня попросили прочитать новый вариант учебника по литературе для 7‑го класса. И у меня было много весомых аргументов, с которыми я выступил против его издания.

То есть речь идет не о принятии какого-либо административного решения, а о том, что должен существовать некий коллективный орган, который представит все предметы. А вот каждый отдельно взятый предмет в рамках этого органа уже будет представлен экспертами в конкретных областях.

Если речь идет о народном образовании или о программе по литературе, то все вопросы такого рода должны обсуждаться серьезным научным коллективом. Только в этом случае возможно внесение изменений.

Игорь САВЕЛЬЕВ, прозаик, литературный критик, лауреат премии «Лицей»:

– Как и многие школьные предметы, курс литературы одновременно и перегружен, и неполон. Вероятно, он должен развиваться в каком-то другом направлении – жизнь в обществе через призму литературы, эстетики, логики и т. д. (если уж совсем фантазировать, то возможны симбиозы предметов, например литература-история). Не думаю, что инициативы по включению произведений соцреализма на что-то всерьез повлияют (читать это все равно никто не будет). А вот цензурирование прошлого в форме исключения «неправильных» произведений – это более серьезная проблема. Скажем так, с Солженицыным в программе у учителя больше точек опоры, чтобы не врать. Но, наверное, у хорошего учителя это получится и без Солженицына.

Эляна НЕБОГИНА, учитель русского языка и литературы Петропавловской школы, Воронежская область:

– Задав вопрос о пересмотре школьной программы коллегам, я в очередной раз убедилась в том, что сколько учителей, столько и мнений. Для кого-то чтение случайной статьи, связанной с историей «Архипелага ГУЛАГ», стало доказательством неверной интерпретации исторических реалий в художественном произведении, а кто-то на первое место ставит личностное отношение к автору, которое уже сформировано и не подвергается пересмотру. И те и другие учителя достаточно категоричны. Я считаю, что решением этого вопроса должен заниматься специально созданный комитет по историческому наследию в школьном образовании. То есть вносить изменения в программу нужно, исходя из экспертных оценок специалистов в области анализа текстовой информации.

Специфика урока литературы часто является поводом для споров среди тех, кто причастен к школьному образованию. Несомненно одно: он направлен на духовно-нравственное воспитание. Поэтому очень важно при формировании списка произведений учитывать краеведческий материал. Художественная культура родного края – важная часть литературного образования детей. В нашей школе стали традиционными краеведческие библиотечные часы общения, изучение лирики местных поэтов, социальные проекты, посвященные поэтам нашего края.

Алексей БУТУСОВ, участник Всероссийского конкурса «Учитель года»-2016, учитель русского языка и литературы Красноткацкой средней школы, Ярославская область:

– На мой взгляд, существует огромное количество литературных произведений XIX-XXI веков, которые нужно бы изучить в школе. Но количество часов ограниченно, поэтому волей-неволей приходится отбирать. И если включаем какого-то нового автора, то кого-то другого придется убирать из программы. Кого добавлять, кого исключать – споры будут бесконечные. Я считаю, что о вечных нравственных ценностях можно говорить на примере любого достойного литературного произведения, будь то Солженицын, Фадеев или Бондарев. Задумывались ли составители федеральной программы, все ли ученики полностью читают обязательные произведения? Есть классы, где произведения читают 50 процентов детей, а то и вовсе 2-3 человека, как бы учитель ни бился. Остальные знакомятся с сюжетом в кратком изложении, хорошо, если еще посмотрят экранизацию. Поэтому менять программы – это все равно что переставлять кубики, глобально это ничего не решит. В целом надо как-то поворачивать потребительское общество в сторону литературы и культуры.

Светлана Я., учитель литературы, Ивановская область:

– Я вижу, что старшее поколение коллег радостно потирает руки, приветствуя названные изменения. Для них это момент ренессанса, возвращения в молодость. Но мне, например, ни «Молодая гвардия», ни «Как закалялась сталь» не нравятся. Из советской литературы я лучше бы вернула «И это все о нем» Виля Липатова. И рассказы Шукшина. Вот они о настоящих людях, о реальных проблемах, о нравственном выборе, о лжи и правде, об имитации и ответственности. Это сейчас важнее, чем подвиги.