На чтение: ≈ 5 мин.В конце сентября на сцене Московского театра кукол давали экстравагантную пародию на великую шекспировскую трагедию. Эта постановка Архангельского театра кукол вот уже 12 лет считается эталоном кукольного трагифарса в жанре «трагедии грома и крови».
В 2003 году спектакль заслуженного деятеля искусств РФ Дмитрия Лохова и заслуженного художника РФ Елены Николаевой претендовал сразу на несколько номинаций национальной театральной премии «Золотая маска». В основе постановки – не трагедия Шекспира, а оригинальная пьеса Дмитрия Лохова, завлита театра Светланы Логиновой и актеров.
Вольный «перевод» «Гамлета» ярмарочным стихом предназначен для эрудированной и готовой к параллелям публики. Стилизованный под шекспировскую эпоху текст соткан из новейших литературных аллюзий, что вполне в духе балаганного представления.
Спектакль за годы ничуть не устарел – напротив, сегодняшний зритель увидит ту же актуальную карикатуру на современность, что и первая публика. Спектакль стал лаконичен и упруг, как памфлет.
Удивительно, но именно куклам дано обострять до предела все человеческие эмоции, доводить до крайности все страсти, обращать самую сильную трагедию в самый разнузданный фарс; Кукольный перевертыш вечной драмы: Эльсинорский замок с башнями и крепостными стенами, тень убитого отца – в общем, королевство Датское со всеми его проблемами. Розенкранц и Гильденстерн в кукольном мире – казнокрады. Офелия – ничего не понимающая блондинка. Убийца самодержца дядя Клавдий – временно исполняющим обязанности короля с пометкой «навсегда». Как тут не свихнуться принцу Хамлету?
Хамлет – это не просто исковерканное на кукольный лад имя Гамлета. Уже здесь кроется двоякость, колкость и даже некоторое «хамство» постановки (в романах Достоевского «хамлет» – слово ругательное, кстати).
Сумасшествие часто похоже на балаган. Кукольный театр очень достоверен в передаче общего умопомешательства. Гамлет, ставший Хамлетом, в кукольном мире отождествляется с английским Петрушкой – Панчем. События развиваются, и это перевоплощение становится все более очевидно: Хамлет обзаводится горбом, колпаком, накладным носом и палкой персонажа традиционного уличного кукольного театра. Сцена дуэли Гамлета с Лаэртом перевернута вверх-тормашками: Хамлет дубасит всех недругов так, будто это Панч выбивает из окружающих их пороки. А вышибать есть что и есть из кого: толпа, то бишь «великий датский народ», в любой момент готова свергать и присягать, был бы повод для пьянки и драки, датскоподданные пьют даже яд, приготовленный Клавдием для «особо приближенных».
Но Хамлет-Панч, этот шут гороховый, не только раздает тумаки – он еще и вдохновляет на акции протеста. И тогда пьяный датский народ носится над ширмой с красным транспарантом «Долой всех»…
Всю эту вакханалию комментирует, иногда и вмешиваясь, единственный человек, одетый как шут. Актер на протяжении всего спектакля находится на авансцене и постепенно «окукливается», в то время как в Хамлете-Панче проступает что-то явственно-человеческое.
Итог сюжета обреченно-трагичен. Зависимость человека от власти рока передана через метафору «кукловод-марионетка». И когда куклы сыграют в ящик, а балаган подойдет к финалу, зрителю, смеющемуся в течение двух часов, становится ясно: эта «кукольная» драма будет пострашнее… если не «Фауста» Гете, то хотя бы концовки так хорошо знакомого нам «Гамлета».
Фото с сайта МТК
Выбор читателей
Комментарии