Странное бытие грибов,. или Третья жизнь природы

Во все времена находились грибознатцы, которые наделяли грибы способностью мыслить. В зависимости от внешнего вида (выпуклое – вогнутое) грибы могли делиться на «мужские» и «женские», соотноситься с гениталиями человека и наделяться соответствующей эротической и брачной символикой (сюжет о войне мужских и женских грибов; белорусские свадебные и весенние песни: девушка приносит из леса мухомор и кладет с собой спать).

В сновидениях грибы для девушки означают жениха, для женщины – беременность. На Чукотке, в долине реки Пегтымель, среди наскальных рисунков были обнаружены изображения таинственных человеко-грибов. Самые ранние «грибные» петроглифы датируются серединой первого тысячелетия нашей эры, а позднейшие возникли сравнительно недавно. Что же заставляет чукчей так настойчиво изображать грибы в виде людей (или людей в виде грибов)? Одно время модной была гипотеза, согласно которой чукотские петроглифы как-то связаны с инопланетными существами, что в свое время оплодотворили Землю грибами и наделили ее грибной цивилизацией. Если это так, то все мы не совсем люди, а как бы грибо-люди. Даже было придумано нам название – «микодавы». Однако скорее всего разгадка кроется в древних культах северян. Они, как правило, не посещают разбросанные по тундре могилы (чаще всего это просто деревянные ящики) соплеменников. Однако регулярно совершают путешествия в страну мертвых. Попасть туда сам человек не может. Провести в то царство льда, образованное из слез усопших, способен лишь человек-мухомор. Он приходит не по первому зову, а только тогда, когда чукча съедает гриб и погружается в состояние, подобное опьянению.Мои грибные маршруты, естественно, пролегли через Полесье, жителей которого с вязанками сухих грибов можно встретить и на крымских базарах (хотя там и своих грибов хватает), и на одесском Привозе, и на столичных рынках. Однажды судьба занесла меня на север Житомирщины, в село Селезневку. Здесь находится центральная усадьба Полесского заповедника. Много всего интересного увидели там – и землянки, и водяную мельницу, и сплетенные из лозы ятеря, которыми до сих пор ловят угрей, и ульи-борти на деревьях, и телеги, на которых целыми семьями выбираются в лес за грибами и ягодами. Тут до сих пор живут этими древними промыслами. И нередко именно они позволяют полещукам весьма достойно и независимо чувствовать себя в современном мире. И вместе с тем создавалось впечатление, что местный люд обитает в каком-то затерянном языческом болотно-лесном краю – вне времени и государств.- Так оно и есть, – согласился со мной директор заповедника Сергей Жила. – Тут до сих пор можно встретить стариков, для которых все, что их окружает, вышло из природы. Себя они считают лесовиками – людьми леса. Редко теперь встретишь, но все же попадаются и такие, что ведут свою родословную от различных существ, населяющих местные дебри. От тех же грибов. На Полесье есть даже древний род, который до сих пор называют Грибом. И что удивительно, полещуки из этого рода (по-другому люди-грибы, мне, кстати, доводилось с ними встречаться) чем-то даже похожи на боровиков – роста небольшого, но широки в плечах, коренасты, крепки…И напоследок еще раз о сборе грибов – увлекательнейшем занятии, к которому так охочи бывают и столичные жители, и провинциалы, и селяне. Повсеместно распространено поверье, что грибы могут «прятаться» от тех, кто ищет их. Поэтому с ними нужно «пообщаться», послать какой-то словесный сигнал. Скажем, такой: «Грибок, грибок, высунь лобок». Старые грибники знают множество примет, которые невольно роднят человека с грибами. Хорошо, например, постоянно, бродя по лесу, держать грибы в воображении. Утверждают, что такой способ очень помогает в поисках того или иного вида. Среди грибников также бытует мнение, что грибы лучше всего растут в таких местах, которые приглядны и человеку, где он и отдохнуть может, и даже соорудить жилище. Однажды в Карпатах мы долго выбирали место для ночлега. Наконец нашли в лесу весьма уютную полянку под развесистым буком. На скорую руку приготовили скудный ужин из остатков продуктов и легли спать. А утром оказалось, что вокруг полным-полно грибов. И сыроежек, и белых, и местных «грабков». С тех пор, обозревая местность во время грибных поисков, я всегда обращаю внимание на ложбинки и лужайки, где мне приятно и удобно присесть, прилечь, где вижу себя строящим дом, рубящим шалаш. Из одного мы семени, из одного корня. Зри в него.