Страна Питония

Питония – неофициальное название Нахимовского военно-морского училища – появилось практически с первого (1944-го) года его существования. Звание «нахимовец» воспитанникам официально присвоили лишь в 1951-м. До этого они сначала именовали себя «воспитоны» (флот, как известно, без своеобразного морского жаргона немыслим), затем это название трансформировали в «питонов». Нахимовских военно-морских училищ в нашей стране было три (в Ленинграде, Тбилиси и Риге). Они учили и воспитывали мальчишек, чьи родители погибли во время войны. С середины 1950-х гг. осталось единственное. Сегодня из всех питерских нахимовцев, а их около 650, 60 – круглые сироты, примерно 180 – из семей с одним родителем. Детей больших начальников, как ошибочно кое-кто думает, в Нахимовском учится мало…

Уникальность единственного в своем роде Санкт-Петербургского Нахимовского военно-морского училища начинается с его территории. Точнее – с отсутствия таковой. Особенно это бросается в глаза сегодня, когда каждое общеобразовательное учебное заведение стремится иметь свой «кусок» земли, огражденный забором. В Нахимовском училище иначе. Учебный (главный) корпус и два жилых (старый и новый) стоят друг от друга почти на полкилометра. На этом участке помимо плаца, на котором нахимовцы занимаются строевыми занятиями, умещается несколько обычных петербургских домов, и по территории, де-юре принадлежащей училищу, снуют непонятные гражданские лица. Но эта особенность Питонии – не единственная.

Ребята отовсюду. В том числе из республик Северного Кавказа, во всех отношениях они зарекомендовали себя не хуже других. Поступить в Питонию с улицы нельзя. Только по направлению военкоматов, у которых – разнарядка. А она такова, что, например, до недавних времен на такой огромный регион, как Московская область, выделялось всего… два места.

В связи с демографическим спадом в стране и непопулярностью военной службы число приезжающих поступать не слишком значительно превышает количество тех, кого, в итоге, принимают, поэтому конкурс почти отсутствует. Очевидно, что-то в этой системе нужно менять. Но только не так, как это попытались сделать в 2002 – 2004 гг. некоторые общественные организации города на Неве. С большим шумом, потоком статей и передач в СМИ, огромным количеством всевозможных комиссий и проверок… Контр-адмирал Александр Букин тогда только возглавил Нахимовское училище и признается, что за 25 лет службы на атомном подводном флоте ничего более сложного в его практике не было.

А повидал он немало. После окончания в 1976 г. Высшего военно-морского училища в Ленинграде убыл в город Гаджиев на Северный флот, где и прослужил вплоть до 2001 г. Окончил Высшие командирские классы и Военно-Морскую академию, прошел все должности от командира боевой части до начальника штаба флотилии атомных подводных лодок. Он рассказывает:

– Многие до сих пор не знают, что это был целенаправленный и хорошо спланированный «накат», попасть под который должна была вся система военизированного воспитания детей. Именно к тому времени стало очевидно, что за данное направление в нашей стране взялись серьезно. Начала создаваться широкая сеть кадетских корпусов и патриотических клубов, в школах возобновили преподавание военного дела. Кому-то за рубежом это не понравилось и в качестве «главного калибра», в частности, был выбран комитет солдатских матерей из Санкт-Петербурга. А объектами для удара – два училища: Нахимовское и Суворовское.

Искусственно, буквально «из пальца» была высосана ситуация с избиениями нахимовцев; подобраны две-три недовольные училищными порядками мамаши (такие всегда есть и в любой школе, и детском саду), подготовлено письмо с газетной публикацией в одну инстанцию, телевизионный сюжет с комментарием – в другую. Я один раз допустил в училище членов комитета, второй. Дальше все пошло по такой нарастающей…

Дело дошло до того, что достаточно было обозначить любую проблему, даже самую нелепую, и ее тут же по полной схеме начинали проверять. Моих мальчишек трижды раздевали догола на предмет побоев, наличия фашистской свастики, элементов «голубизны». Из каких только инстанций с ними не разговаривали – и поодиночке, и группами… Мои встречи с прокурорскими работниками стали чуть ли не каждодневными. И весь этот «театр кукол» устраивался ради одной цели: долой военно-патриотическое воспитание детей, даешь перевод всех средних военизированных учебных заведений из ведомства Минобороны в Минобразования.

Когда во всем разобрались и было доказано, что ни руководители училища, ни отдельные нахимовцы ни в чем не виноваты, никто даже пальцем не пошевелил, не попытался извиниться перед нами. В настоящее время в суде Петроградского района находятся иски о защите чести и достоинства меня как начальника и Нахимовского училища. Так что точка в этом деле еще не поставлена.

– А как в принципе вы восприняли бы переподчинение Нахимовского училища Минобразованию или двухведомственную подчиненность?

– В этом случае нарушится главный смысл, предназначение Нахимовского училища. Основной показатель его деятельности – выполнение госзаказа на подготовку кадров для ВМФ. Сегодня не менее 90% наших выпускников продолжают учебу в военно-морских институтах. Это не феномен, а наша специфика обучения. На всех уроках без исключения мальчишкам прививается любовь к морю и флотской жизни. А во время практики, когда они «пробуют» море «на ощупь» и запах, подавляющее большинство нахимовцев влюбляются в море навсегда. Вряд ли даже самые высокопрофессиональные педагоги из Минобразования смогут поддерживать эту отлаженную организацию.

Кстати, на протяжении последних лет в Нахимовском училище нет ни одной вакантной должности педагога. И это при том, что зарплата их значительно меньше, чем в средней школе. Наши педагоги (некоторые – флотские офицеры запаса), настолько срослись со спецификой обучения в Нахимовском училище, что не представляют, как можно работать иначе. В отличие от школы, где педагогам приходится детей учить и воспитывать, у нас функции воспитателей выполняют офицеры.

Что касается двухведомственности подчинения, то эта идея не нова. Но ведь не зря пословица про дитя, которое у семи нянек без глазу. Убежден, что гораздо полезнее и для училища, и для подготовки ребят будет совершенствовать то, что есть. Директивой главнокомандующего ВМФ каждая рота училища (всего их 6) закреплена за одним из флотов (Тихоокеанским, Черноморским, Северным и Балтийским), а также – Ленинградской Военно-морской базой и Каспийской флотилией. Кураторство в основном сводится к обеспечению нахимовцев информацией о жизнедеятельности флотов и выделению средств на проведение косметических ремонтов в ротах. Спасибо огромное за это. Но, на мой взгляд, самой лучшей помощью с их стороны, было бы решение вопросов организации практики нахимовцев на флотах.

Нашего озера, на берегу которого расположен летний лагерь училища и которое мы избороздили на ялах вдоль и поперек, недостаточно для полноценной морской практики. Катерная практика в Кронштадте – тоже полдела. Очень не хватает полноценных выходов в море на военных кораблях. Из выпускников-нахимовцев лишь пятая часть получают такую возможность.

К слову, территория лагеря в живописном месте Карельского перешейка с прилегающей акваторией Нахимовского озера (ранее оно называлось Сула-Ярви) принадлежит училищу со дня его основания. В середине 1990-х гг. группа бизнесменов вознамерилась забрать часть лагерной территории и подготовила распорядительные документы за подписями областных чиновников. Тогдашний начальник училища контр-адмирал Николай Малов принес на переговоры по этому поводу документы, подтверждающие право собственности на землю. В них было написано «Территорию площадью… в районе… передать в бессрочное пользование Нахимовскому училищу». Подпись: «Сталин». И претензии на территорию лагеря прекратились.

Еще одна проблема, вполне решаемая флотами-шефами – комплектование училища офицерами-воспитателями, как, например, это сделал в 2001г. Северный флот. Был проведен конкурс на замещение вакантных должностей офицера-воспитателя и старшины роты. Офицер и мичман не только были назначены в училище. Командующий флотом из своего фонда выделил им квартиры в Санкт-Петербурге.

– Откуда, как правило, приходят в училище офицеры-воспитатели?

– Это – самое больное место. Хороший специалист по работе с детьми в таком училище, как наше, – «штучный товар». Мало быть хорошим и дисциплинированным офицером, отличником боевой подготовки, нужно обладать определенной интуицией. Нахимовцы – не военные моряки, с которыми все проблемы можно решить командами «равняйсь» и «смирно», и порой в дополнение к пресловутым педагогическим «кнуту» и «прянику» нужно иметь обычный носовой платок. Главное – сориентироваться, когда и чем лучше воспользоваться. Поэтому просто так к нам по разнарядке офицера не назначишь. Нужно также иметь в виду, что в училище почти самая низкая тарифная сетка денежных окладов и нет никаких перспектив на получение жилья. Согласитесь, сложно такими «коврижками» заманить к себе хороших специалистов с флотов.

А процесс воспитания ведь не прекращается ни на минуту, и перерыв на время комплектования кадрами объявить невозможно. Приходится обходиться теми силами, которые есть. При этом мы всегда должны помнить, что наша главная задача – не выпустить из училища солдафона, а воспитать из мальчишки парня, готового к жизни.

– Часто ли вам приходится отчислять нахимовцев и за что?

– В год – до 30-40 человек. В основном за недисциплинированность, по учебе – практически никогда. Здесь у нас неукоснительно действует принцип: «Не можешь – научим, не хочешь – заставим». В училище невыгодно быть двоечником. Увольнение – дробь, осенние и весенние каникулы – мимо, поэтому стимул хорошо учиться есть у каждого.

– Статус единственного училища в стране помогает?

– Насколько мне известно, подобного среднего военно-морского заведения нет и в мире. Но щеки от гордости не надуваем, уверяю вас, да и, откровенно говоря, некогда. А больше помогают конкретные люди и организации. Например, губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко. Она поддержала инициативу прежнего градоначальника и доплачивает училищным педагогам небольшую денежную надбавку. Очень хорошие отношения сложились у нас с Мурманской областью и лично губернатором Юрием Евдокимовым. Мы берем на воспитание их мальчишек-сирот, они нас поддерживают материально. Второй год над нами шефствует один из московских заводов плавленых сыров. Продукция у них замечательная – как раз то, что надо для растущих организмов ребят. Клуб военачальников России во главе с президентом маршалом Сергеевым сделал недавно училищу подарок (комплект звукоусилительной аппаратуры), без которого ни одно культурно-массовое мероприятие у нас толком нельзя было провести. Словом, живем, как можем.

– Какие из училищных традиций бережете?

– Все. На флоте ведь ничего просто так не придумывают. И медный нос Петру на фасадной стене учебного корпуса училища каждый год выпускники надраивают до блеска; и посвящение нахимовцев в питоны после первого года обучения узаконили. Но особенно мы гордимся своей главной «фишкой». Фамилия каждого из 14 тысяч выпускников выгравирована на поручнях двух главных «трапов» в главном корпусе. И каждый год там добавляется примерно 180 – 190 новых фамилий. Именно столько подготовленных ребят мы ежегодно выпускаем в большое плавание под названием – жизнь.