Страх и ненависть в МАОУ СОШ

«…У нас было здание 70-х годов постройки, 1356 учеников, 89 педагогов, 36 человек обслуживающего персонала, а также Закон об образовании, ФГОС, устав МАОУ СОШ, торжественная линейка, много цветов и первоклассница с колокольчиком. Не то чтобы все это было необходимо для функционирования школы. Но если начал учебный год, становится трудно остановиться. Единственное, что вызывало у меня опасения, – это наш директор. Нет ничего более беспомощного, безответственного и испорченного, чем руководитель, который боится любого шороха. Но я знал, что рано или поздно либо шах умрет, либо ишак сдохнет…», – почти Хантер С.Томпсон.

Учитель – существо нервное. Чувства его, по требованию социума обнажены, чтобы лучше слышать легчайшее движение детских душ, чтобы, значит, быть готовым поддержать личность и разработать «индивидуальный маршрутный лист». А у кого не обнажены, с того сдерем, эта, коросту, чтобы он, значит, понимал. Впрочем, в порыве экзальтации педагоги сами готовы снять с себя кожу (нате вам!), чтобы при каждом удобном случае, закатывая глаза, говорить о нервах. Поэтому мы, учителя, интуитивно чувствуем страх. Как собаки, как танк у Гансовского. Страх детей, страх родителей, страх коллег. Мы сами с удовольствием продуцируем страх: страх проверки, страх потери авторитета, страх ненужности. Но сложно придумать для школы что-то более беспомощное, безответственное и испорченное, чем трусливый руководитель. Потому что страх заразен. Потому что страх безмозгл. У тех же, кто не впал в панику, чужой страх вызывает презрение и отвращение. Страх парализует волю и мешает принимать взвешенные решения, ошибки накапливаются, и однажды их количество становится критическим. Вот тогда-то призраки и фантомы воплощаются в зубастых проверяющих. Начинается паника. Беги туда, делай это! Мчись обратно, делай то! Что это ты мне тут принесла?! Хрясь! Это рвется журнал и летит в лицо оторопевшей девочке, которая его заполняла всю ночь. Срочно переделать! А потом выясняется, что у страха глаза велики, что никому судорожные эти движения не нужны. Что заведомо мертворожденные в суете бумаги не понадобились и не понадобятся. Вспышка лихорадочной активности угасает, учреждение впадает в каталепсию до следующего истеричного вопля: «Волки!» И снова мне вспоминается Хантер С.Томпсон: «Похоже, до того, как все это закрутится, тебе необходимо основательно проконсультироваться у юриста…» Это все, конечно, специфические шутки, но лично мне тяжело представить современную школу, исправно функционирующую без законника. Это недешевое удовольствие, но волшебное слово «аутсорсинг» позволит добиться нужных результатов при посильных вложениях. Самое главное: юрист приглашается не для спасения одного человека, а для того, чтобы коллектив постоянно чувствовал себя защищенным. Это необычайно сладко, когда проблема решается благодаря заботе руководителя. И тогда при любом серьезном конфликте можно тихонечко процитировать про себя: «За рулем мой адвокат, а не какой-нибудь козел с дороги!»Страх не к лицу профессионалу независимо от должности. А в школе страха и ненависти не должно быть по определению. Только энтузиазм, интерес, стремление и радость открытия. В заключение, чтобы меня не считали полностью помешанным на своеобразном творчестве Томпсона и Гиллиама, процитирую более уважаемого в учительской среде автора:Нельзя, чтоб страх повелевал уму;Иначе мы отходим от свершений,Как зверь, когда мерещится ему.Добра вам! И ничего не бойтесь.