Стиляга Кант и электрические кошки

Манфред Кюн написал биографию в очень немецком духе – объемную, научную, по-хорошему занудную. Больше всего она напоминает работу аспиранта-отличника – заранее знаешь, что все тщательно продумано, можно рекомендовать другим. Но и особых изысков, авторской позиции и прочих оригинальностей ждать не стоит.

Интересен уже сам факт появления этой биографии. Притом что первые биографии Канта выходили уже при его жизни, недавняя библиография работ о жизни Канта, как сообщает автор, занимает 23 страницы и содержит 483 названия, за полвека не выходило полной биографии кенигсбергского мыслителя. Кюн обосновывает ее необходимость появлением новых документов, исправлением неточностей прежних биографов и прочим очевидным. Любопытнее он разделывается со своими предшественниками. «Канта» Гулыги он хвалит: «Это хорошо написанное изложение жизни Канта было предназначено для русского читателя. Оно может служить хорошим противоядием по отношению к двум другим биографиям, доступным на английском языке, но поскольку книга написана с точки зрения, несколько чуждой англоязычному читателю, то не всегда способствует нашему пониманию жизни и работ Канта». Отношение к нашей стране у автора вообще довольно забавное. Рассказывая про временный переход Кенигсберга под власть русских, он, конечно, использует модные ныне слова «оккупация» и «аннексия». Но потом признает, что это было только на благо – новые власти никого не притесняли, русские офицеры обожали учиться, принесли культуру балов, раутов и прочей галантности, что немного развеяло весьма пуританский режим, а сам Кант с удовольствием общался с падкими на науку военными.

Это свидетельство исторически верифицируемо, сведения же из детства и молодости Канта задокументированы, конечно, гораздо хуже. Поэтому они идут у Кюна в формате «может быть, учился… А может, и нет», «вероятно», «скорее всего» и с прочими оборотами. Но и здесь он старается, выуживает сведения из всех источников. Чем питались немцы, насколько богата была семья Канта (средне-низкого достатка, родственники помогали, то есть подношения брать было не принято, поэтому дрова и так далее дарили), какие курсы слушал Кант, почему выбрал именно их…

Количество свидетельств лавинообразно увеличивается по мере того, как Кант становился достопримечательностью города, философом №1 и законодателем интеллектуальной моды. Здесь мы узнаем все, как забавное, так и то, что, возможно, знать и не слишком торопились: количество табака в трубке Канта по утрам, цвет его обоев, как умело он вкладывал деньги, как донимал друзей описанием своих запоров, что и сколько ел… И всю жизнь вел борьбу с шумом – то соседский петух донимал криками, то заключенные в тюрьме «разнузданно громко орали молитвы».

Вся жизнь Канта была подчинена расписанию, тот случай, когда по времени его прогулки именно что сверяли часы. Но Кюн возражает против той традиции, что сделала из Канта механическую куклу, абсолютное воплощение немецкого бюргерско-профессорского размеренного существования. Он не доходит до таких сравнений, но мне быт Канта напомнил чем-то Уорхола. Для того тоже работа была главным, друзья-ученики-свита лишь подпитывали его, а остального в виде брака и прочего просто не существовало.

Кюн же просто настаивает, что Кант был не только философом, но и немного человеком. Так, он был не дурак вкусно поесть, был весьма светским, социализированным, любил красоваться на приемах («элегантный магистр»), одевался щеголем (наряд желтых цветов, когда люди его статуса ходили только в черно-белой гамме, это почти стиляга какой-то!), а в молодости убежденный холостяк был вовлечен даже в пару платонических романов… Кстати, одной его аристократической поклонницей была представительница древнего рода фон Кейзерлингов. Автор не рассказывает, оно и понятно, объем книги и так значителен, но их дальним потомком был крайне интересный философ Герман Кайзерлинг (у нас его книга издана в такой транскрипции), автор «Путевого дневника философа» и очень небанальной жизни. Род мог похвастаться прусским посланником при дворе Петра Великого, вторым президентом Российской академии наук, общавшимся с Ломоносовым и покровительствовавшим Баху, писателями, философами, метафизиками и даже изобретателем уже в наши дни музыки для воспроизведения вибрации чакр. Сайт рода Кайзерлингов насчитывает 4000+ имен.

Каким же человеком был сам Кант? Кюн здесь адвокатствует, но в своем духе. Сводя к тому, что был он и не плох, и не хорош. Был скуповат, но всю жизнь помогал своим родственникам (ухаживавшую за ним сестру при этом никогда не сажал за один стол, она не вышла образованием). В своей философии утверждал волю человека (думать собственным умом, выступать против лености и трусости – призыв, актуальный и до наших дней!), а не Бога, в которого и не верил, что было довольно сильно по тем временам, но, когда власти пригрозили «санкциями», легко отрекся, обещал впредь такое не писать. Протежировал многим ученикам, но на кого-то вдруг обрушивался в тех же самых рецензиях на их труды.

Да, не стоит думать, что «Кант» – это только курьезы из жизни. Философские работы, контекст их появления, их рецепция, даже рецензии (тогда это было другим жанром, ближе к статьям, тот же Кант не только писал, но и относился к ним крайне серьезно), весьма оживленно обсуждаются на страницах книги.

Но, конечно, «человеческое, слишком человеческое» Канта все равно любопытнее. Сплетни вроде тех, что Кант получил медаль от евреев, которым он помог с трактовкой особо сложного талмудического места, или даже и не байки – во «Всеобщей истории» он утверждал, что «мы не единственные жители Вселенной, на других планетах тоже существует разумная жизнь. Хотя Кант не ставит тут вопрос о том, умер ли Христос за неземных существ тоже или, может быть, ему снова придется умереть на других планетах, это, конечно, первый вопрос, который должен был прийти на ум большинству его читателей в Кенигсберге».

Но, как уже говорилось, к старости документация всей его жизни вышла на новый уровень. И то, как он старел, сдавал, страдал от деменции и умирал, описано просто со всеми деталями. Кант падает с кресла и не может подняться, его ягодицы слишком исхудали для сидения на них, его ночной колпак загорается от свечи, в своих речах и трудах величайший ум несет какую-то чепуху вроде того, что падеж городских кошек связан с наэлектризованностью их шерсти… Когда философ наконец умирает, хочется уже сказать ему за это такое же спасибо, как и за поныне читающуюся весьма бодро – проверено мной недавно – «Критику чистого разума», не только задавшую тогда другие философские понятия и аппарат работы с ними, но и структурирующую этот самый разум.

Манфред Кюн. Кант: биография / Пер. с англ. А.Васильевой. – М. : Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2021. – 608 с. (Интеллектуальная биография).